не прекращая улыбаться, вкрадчивым интимным шёпотом сказал:
— Вам удивительно повезло, сударыня. Именно сегодня Сестринство Принудительного Целительства проводит сбор крови для переливания нуждающимся. А вы — как раз то, что нам нужно. Даже без анализа я чувствую, что у вас редкая группа крови.
Красавчик провёл пальцами по её щеке, заставив девушку дёрнуться.
— Ну, не стоит бояться, это совсем не больно. Да и возьму я всего пару стаканов. Для здоровья, особенно, полных телом людей, это даже полезно. Приступим? Давайте вашу милую шейку.
Голова мучителя потянулась к ней. Ощутив на шее обжигающее дыхание, Стелла забилась в бесполезной попытке вырваться, но руки второго похитителя только сжались ещё крепче. Две холодные иглы прикоснулись к коже.
— Мне кажется, сейчас кто-то принудительно лишится зубов.
Голос Войда хлестнул по переулку ударом бича. Девушке он показался самым родным, самым лучшим на свете.
— Уважаемый, вы мешаете медицинской процедуре. Я попрошу вас удалиться, — кудрявый неодобрительно погрозил капитану пальцем.
— Я сейчас удалю. И тебя удалю, и его удалю. И всех ваших сестер за нарушение договора.
Взбешённый Зимородок быстрым шагом приближался к похитителям. На ходу доставая из ножен широкий тесак. Лезвие маслянисто блеснуло, словно улыбаясь.
— Яааааху! — державший Стеллу парень отпустил жертву и выпрыгнул навстречу капитану, размахивая руками. Оказался он тощим, невысоким, с коротким ёжиком торчащих волос. Руки и ноги его замелькали в воздухе, обещая Зимородку «тайный танец цвергов» — древнее искусство причинения вреда ближнему своему.
Но Войд сейчас напоминал взбешённого носорога. Левой рукой он без размаха ткнул танцора в лицо и просто перешагнул упавшее тело.
— Нет, нет! — стухший красавчик отступил и замахал перед собой ладонями, — мы не хотели ничего плохого.
Капитан в два шага догнал кудрявого и рукоятью тесака стукнул его в нос, заставив неудачливого похитителя схватиться за лицо руками.
— Я тоже ничего плохого не имел в виду. Это мой старпом, и мне решать, кто и когда может к ней подкатывать с такими предложениями.
— Шожевысвавунефкавали, — пробулькал сникший красавчик.
— Пойдем, не будем мешать этим дурачкам, — Войд обнял рукой Стеллу за плечи и повёл прочь из переулка.
Бережно поддерживая, капитан усадил Стеллу в ожидавшую их бричку. Сел сам и махнул извозчику ехать. Достал из-за пазухи фляжку и чуть ли не насильно заставил девушку сделать большой глоток. Вкуса она не почувствовала.
— Всё хорошо. Всё закончилось. Ничего сильно ужасного они не хотели. Обычно они даже доплачивают горожанам.
— Доплачивают? — Стелла так удивилась, что даже перестала дрожать от пережитого страха.
— Ну да. Если не забывают. Или не пропили выделенные фонды.
— Вампиры? Фонды пропивают?
— Да какие вампиры, обычные санитары. Для эпатажа делают одноразовые накладные клыки.
— А почему они так странно назывались? Сестричество, кажется.
— Сестринство Принудительного Целительства. Нормальное название. Основали пару веков назад две тетки. Говорят, гениальные были врачи.
Стелла, забыв, что минуту назад тряслась от мандража, раскрыв рот, слушала Войда.
— Но девушки к ним не стремились. Они стали брать из приютов всех подряд, воспитывать и приобщать к делу.
— А почему насильственное лечение?
— Принудительное. Они считают, что никто добровольно лечится не соглашается, а если делает вид, то назначенное лечение не соблюдает. Потому надо излечивать, не обращая внимания на мнение пациента.
— Ужас какой!
— Может и ужас, но две эпидемии они остановили. Ввели стражу в города, и заставили принимать лекарства по часам и строем.
— А как же…
— Мы приехали, выходи.
Они вошли в причальную башню. Войд подмигнул Стелле, указывая в сторону лестницы. Глядя на побледневшую девушку, капитан улыбнулся и смилостивился:
— Ладно, пусть будет подъемник. Но лучше тренируйся, он есть не везде.
Подходя к кораблю, они услышали перебранку. Около сходней стояли длинный человек в кепке и толстенький, похожий на колобка, цверг. Малыш смешно подпрыгивал, размахивал ручками и непрерывно кричал. С корабля ему отвечал кто-то невидимый. Войд нахмурился и прибавил шаг.
— Я требую прекратить безобразие! — Брызгая слюной кричал коротышка. — Вы не имеете права мешать после обеденному сну честных купцов!
В ответ слышался насмешливый громкий писк.
— Я не оставлю так этого противозаконного поведения, вы у меня попляшете! Я напишу на вас жалобу начальнику порта! И он! Слышите⁈ Он вам вставит таких горячих, что вы год сидеть не сможете!
Цверг еще раз подпрыгнул и швырнул в сторону корабля надкусанное яблоко. Но не попал. Огрызок ударился о борт и полетел вниз.
— Я еще раз требую! Прекратите это ваше глумление над окружающими, и сейчас же…
— О чем спор? — Войд подошел к скандалистам, напустив на лицо озабоченное выражение.
Длинновязый неопределенно пожал плечами, а цверг, увидев новое лицо, обрадованно затараторил:
— Вы начальник порта, да? Я уже сообщал вам сегодня о безобразиях на первом причале. И вот опять! Вы только себе представьте — команда этого корабля безобразно шумит. И не просто так, а ужасающей какофонией. Они даже меня разбудили, когда я вкушал свой обязательный послеобеденный сон. Срочно примите меры!
Войд строго нахмурился и покачал головой.
— Да, разбудить после обеда — это серьезный проступок.
— Вот-вот! Порт это место серьезное, деловое, и нарушать тут всякой музыкой недопустимо.
— Еще и музыкой? Ая-яй!
Зимородок повернулся к кораблю и пронзительно свистнул. На борт вскочил белый крыс, в рыжем кожаном жилете с многочисленными карманами.
— Чем это ты мешаешь достопочтенному цвергу?
Крыс встопорщил усы, достал из кармашка губную гармошку, и сыграл начало веселой мелодии.
— А мне кажется, нормальная музыка, — Войд повернулся к цвергу, — не королевский оркестр, конечно, но слушать можно.
— Как вы не понимаете, тут же порт! Это не место для музыки, тем более для такой фривольной. Тут надо дело делать, а не заниматься ерундой.
— Ну-ка, — Войд махнул рукой крысу, — изобрази что-нибудь серьезное.
Крыс кивнул, почесал лапкой морду, и стал играть «Марш зомбийской пехоты».
— Так лучше, уважаемый?
Коротышка чуть не задохнулся от возмущения.
— Это? Это? Да, это — издевательство! Играть марш нашего вероятного противника, да как можно вообще такое озвучивать на территории великих и благостный Подгорных Владык.
— Ты слышишь? Давай другое, серьезное, правильное, что-нибудь цвергское.
Крыс на секунду задумался, дернул усами и, глубоко вздохнув, дунул в гармошку. Над причалом заунывным визжанием понеслась мелодия «Прощание цверга с родным домом в связи с необходимостью уехать по торговым делам». Официальный гимн Малого Торгового Союза, исполняемого только раз в год из-за немелодичности. (Руководство союза упорно отказывалось его менять: из вредности и ради соблюдении традиции.)
— Да как! Вы смеете! Вы! Это!
Цверг покраснел и с трудом подбирал слова. На его рукаве была пришита эмблема Западного Торгового Дома, заклятого конкурента хозяев звучащего гимна.
— Ну, знаете ли. Вам не угодишь. И это вам не так, и это не то. Вернемся к «зомбийскому маршу»? Хорошая ведь песня. Вот послушайте: Э-э-х, ткну его копьё-о-о-о-м!
Лицо коротышки стало багровым. Он крутанулся на каблуках и, быстро перебирая ножками, побежал прочь с причала. Долговязый спутник цверга, извинившись, развел руками и побежал догонять начальника. Вслед им летели хохот Войда, заливистое пищание крыса и хихиканье Стеллы.
Отсмеявшись, капитан поднялся по сходням. Крыс встал по стойке смирно и громким писком доложил:
— Шкипер! Докладывает вахтенный корабельщик Бзю. Происшествий за время вашего отсутствия не было. Команда в городе в увольнении. Косса на камбузе, ожидает вас к обеду.
— Спасибо, Бзю, — Войд поднял руку к треуголке.
Крыс пискнул, отсалютовал лапкой капитану и Стелле и снова взялся за губную гармошку. Над палубой затанцевал веселый мотивчик, на этот раз тихо, почти шепотом.
Стелла и Войд отправились на камбуз. Там, среди умопомрачительных запахов и бульканья кипящего казана, их ждал Косса. Поворчав для порядку, что режим питания нарушать нельзя, кок поставил перед ними тарелки. На них Косса стал выкладывать горкой кусочки вареных овощей, которые доставал из большой кастрюли длинной двузубой вилкой. Сверху, зачерпывая половником из казана, кок налил густую подливку. Стелла скривилась: такую кухню, прозванную «горской», она не любила. Слишком много масла, слишком много лука, слишком много перца. Но ничего другого ей не предложили. А есть после пережитого хотелось ужасно. Девушка вздохнула и наколола вилкой кусочек.
Это оказалось вкусно! Пресные
