занятие, особенно большое «хобби». К своему образу жизни пытался приобщить всю семью, т.е. жену и дочь. На этой почве вначале бывали разногласия, но не очень бурные – у каждой стороны были свои взгляды на определенные стороны жизни.
Приобщения не получилось – победила демократия. Оставил их в покое. По большому счету, жили спокойно, с минимумом допустимых разногласий и ссор. В отпуск ездили на юг к отцу Никиты или в Белоруссию – к брату Наташи.
В процессе работы над корытом в голове снова начали зарождаться какие-то новые мысли. Появлялась слабая электромагнитная вспышка, усиливалась. Появлялась другая, потом образовывалась цепочка электромагнитных огоньков. Зарождалось желание что-то вспомнить, разобраться, появлялся образ какой-нибудь темы,. Образ креп, превращался во что-то узнаваемое. Приобретал форму и, наконец, в мозгу через горки, провалы окончательно оформлялась тема. Этот процесс длиной несколько секунд был прерогативой двойника. Из темы им оформлялась мысль и преподносилась в электромагнитной форме хозяину. Эта мысль зарождала сгусток мыслей, который в виде слов озвучивался с помощью органа, который называется языком.
Следующим утром, только проснулся снова мысли о том далеком прошлом, когда закладывалась основа теперешнего «благополучия» – формировался характер, навыки, собиралась информация накапливались знания.
Глубоко в спорт не лез. Играл в институте в составе сборной факультетской команды в волейбол, пробовал баскетбол, но он почему-то не понравился. Так и остался с волейболом. На заводе спорт к тому времени захирел, и возможность развлечься теперь надо было искать самому, а времени катастрофически не хватало.
В молодости хочется попробовать многое– посмотреть мир, попутешествовать, посидеть утречком у реки с удочкой, а то и добыть немного свежего мяса, проверив свои способности обращаться с ружьем. Но охота не шла. Где в Москве охотиться? Да и опять времени особо не было. Пару раз ездил с друзьями в соседнюю область поохотиться. Что такое охотничье ружье знал, несколько раз стрелял из чужой двустволки и все. Процесс охоты тоже не понравился.
Окончив институт в самом продуктивном возрасте, в новые веяния, пришедшие с запада, включился легко, в том числе и в технические, хотя перестройку, как таковую, принял с трудом. Компьютер оценил сразу. Этот вид обработки производственных, бытовых задач, расчетов, хранения информации, ее переработки и так далее, ему очень пришелся по душе. Он кинулся изучать компьютер, пытаясь влезть в его устройство, программы, возможности как можно глубже. Играми не увлекался, но в порядке изучения немного времени уделял и им, преимущественно интеллектуальным. Впервые познакомился с 48 килобайтным ZX Спектрум с носителем на магнитофоне, потом пристроил дисковод, и скоро обзавёлся 486-м. На нем застрял надолго, а потом сам собрал Pentium 111 из комплектующих, собранных по магазинам. На этом и остановился. Пока было достаточно.
Все же, несмотря на очень удобные новые веяния, у Никиты устойчиво сохранялись старые взгляды. Ему не очень нравились некоторые бытовые «заморочки»: часто пользовался калькулятором, а то даже и счетами. И больше верил записям на бумаге, чем в компьютере.
– Проберется вирус, «накроется» винчестер так, что его не восстановишь, или еще какая непредвиденная причина, и все потеряно. А бумага всегда останется. Из нее ничего и топором не вырубишь. Правда, это относилось только к основным сведениям и расчетам. Мелочи, которые можно легко восстановить или которые не жалко даже потерять, прочно держались в своих «папках». Потом научился бороться с вирусами и общаться с винчестером на нужном уровне. Немного играл на компьютере с дочерью, которая перебралась к ним окончательно, когда подошло время идти в школу. Сюда часто стала приезжать и мать Наташи, которая не могла оставлять внучку без присмотра. На заводе был свой компьютер и семейный Лида постепенно «приватизировала». Когда рынок заполонили мобильники, Никита не мог отстать от моды и сразу освоил этот вид быстрой связи, которой, однако, пользовался не очень часто и охотно. На работе Никита переключился на новые направления с использованием невиданных ранее инструментов и оборудования, сохранив одновременно въевшиеся в мозг многие старые навыки и знания…
Просмотрел в полудреме большой период своей бывшей жизни, а когда посмотрел на часы, оказалось, что не прошло и 30 минут – такова относительность времени.
К людям.
Пока Никита занимался продолжением благоустройства. Самой приятной работой в этом направлении была чистка сначала главных улиц, а потом и второстепенных тропинок. Этим делом можно заниматься всю зиму, так как снег идет часто и периодически засыпает расчищенные дорожки. Хорошо было еще и то, что после расчистки основные пути (коммуникации) были хорошо обозначены. В дальнейшем их оставалось только подправлять.
Прошло 10 дней, как согласно плану, составленному ранней весной, Никита поставил точку на этапе обустройства. Пора уже было готовиться к большому походу. Если упорно искать, то можно выйти на участок, куда прибыл год назад или натолкнуться на какое-то жилье и встретить людей, переживших как и он катастрофу. Что это был ядерный взрыв, Никита, почему то не верил. Давно почувствовал бы на себе. Космическое явление или нападение инопланетян, а значит война? Тоже чушь.
К концу октября день сильно уменьшился – солнце заходило уже в половине седьмого, а в пасмурные дни темнело даже до 6 часов вечера. Никита, не желая так рано спускаться в землянку, в «теплые» вечера искусственно продлевал светлое время, раскладывая перед хоздвором маленький костерчик из мелких сучьев и обломков сухих веток, принесенных днем из леса. В это время он уже не писал. Просто сидел, вспоминал, составлял в уме чертежи новых поделок, или продумывал реконструкцию уже существующих, иногда даже ковырялся в них, что то исправляя.
Домучивался так до 8 часов, совершал получасовой «моцион» по ближайшей округе с ружьем, рогаткой, иногда с пикой или луком и спускался вниз –наращивать вес перед дальним походом –как бы создавать («нагуливать») жировые консервы.
Снежок понемногу сыпал и сыпал – мелкий, иногда из хороших кристалликов. С ветром или без него, но к этому времени насыпал уже достаточно, чтобы Никита сумел поднять стены по трем сторонам хозкомплекса. Выберется после завтрака из подземного дворца, посмотрит вокруг. Снежинки, насыпанные за ночь, лежат ровным слоем, сверкая алмазным блеском на солнце, особенно когда смотришь на них под углом.
Вечером после окончания текущей работы, Никита, как обычно разложил костерок, подвесил чайник. Когда костер прогорел, поставил на угли сковороду. В ожидании, когда согреется ужин, размечтался. Представил, что он никого не найдет, а через несколько лет вдруг найдут его самого, как когда то нашли Лыковых.
– А что будет, если я, прожив в тайге несколько лет, прирасту к этому месту и не захочу уезжать в свою Москву. Электричество сюда для одного вести невыгодно, но можно забросить небольшую электростанцию. Ведь обязательно будут
