Гермиона неосознанно заскребла по подписи пальцами, как будто хотела снять с неё тонкую змеиную кожицу — или с того, кто прятался за ней. Она несколько раз медленно вдохнула и выдохнула. Подошла к шкафу, сняла с полки «Историю Хогвартса», открыла. Между страницами который год хранилось приглашение в Хогвартс и два письма от Блэка. «Очень жаль» — всего одна строчка в первом, и ещё то, что пришло после того, как к её родителям вернулась память.
Регулус Блэк был неизменно содержателен.
О да, она напишет ответ. Она ему напишет! Такое горячее письмо, что Регулус обожжёт об него свои холёные пальцы. Сколько она не видела его высокомерной физиономии? Месяц? Почти два? Он не приглашал её в Бери, как и миссис Тонкс.
Гермиона поставила учебник в шкаф — свой первоклассный шкаф, который она была готова спалить дотла, даже если магическая волна выбьет пробки по всему дому! Однако планам не дали осуществиться. В дверь постучали.
Теодор обещал зайти. Он попросил Гермиону провести для него ликбез по нынешнему составу Министерства магии и взять его в качестве спутника на вечер «Клуба Слизней», куда профессор зельеварения в честь юбилея созывал звёздных выпускников.
Гермиона открыла дверь и столкнулась со злющей как мантикора миссис Поппинс. Она без объяснений вручила вибрирующую и пищащую коробку.
— Сами расхлёбывайте последствия того, что сотворило ваше чудовище! — звенящим криком разразилась домовладелица. — Эти животные невменяемые. Это не кошки, а саблезубые тигры в миниатюре.
Гермиона наконец заглянула в коробку и увидела там нескольких котят.
— Делайте с ними что хотите! — объявила миссис Поппинс. — И вообще, мисс Грейнджер, мне кажется, что вам стоит съехать, — добавила она и была такова.
Гермиона закрыла дверь и поставила коробку посреди комнаты. Живоглот, отец семейства, в порыве любопытства заглянул внутрь. Афина язвительно ухнула и всё-таки выскочила в окно, которое успела снова открыть.
*
28 апреля
Теодор держался молодцом. Пожалуй, ни один человек в зале, за исключением Гермионы, не представлял, сколько усилий он вкладывал в то, чтобы льстиво улыбаться присутствующим. Он был безупречен, но его откровенно не жаловали. Она не могла понять, в чём дело.
Гермиона вообще ощущала себя не в своей тарелке. Её, наоборот, приветствовали очень дружелюбно. Некоторые гости Слизнорта недоумённо провожали взглядом её кавалера, словно гадали, что могло связывать Грейнджер и Нотта, но она не заостряла внимание на глупостях.
Профессор был в центре внимания: вот он принял поздравления от редактора «Пророка», вот Гвеног Джонс подарила ему квоффл со своим автографом, вот заместитель Кингсли разразился пламенной речью в честь юбиляра.
— Гарри! — воскликнул Гораций, стоило Поттеру перешагнуть порог зала. — Я уж испугался, что вы забыли своего учителя, мой дорогой! Принц зелий не должен забывать о своих наставниках.
Раздались щелчки затворов колдокамер, без которых появление Гарри на торжествах не обходилось. В эти минуты он отчаянно завидовал Невиллу, мирно переписывающему меню на грифельной доске в скромном зале «Дырявого котла». Впрочем, друзья не сомневались, что Лонгботтом начнёт новый учебный год в качестве профессора травологии в школе чародейства и волшебства.
— Привет! — сказал Гарри, выбравшись из толпы и присоединившись к стоявшим у окна Тео и Гермионе. — Ну и денёк сегодня. Джинни, к сожалению, не придёт. Пришлось извиниться перед стариной Слизнортом. Сегодня ему не удастся блеснуть обеими звёздами «Холихедских Гарпий».
— С ней всё в порядке?
— У неё съёмки для обложки «Ежедневника ловца», — с гордостью произнёс Гарри. С тех пор, как он признался Джинни в чувствах, выйдя на громкую связь на стадионе, эти двое стали любимой парочкой таблоидов. Поттеру было плевать. Он добился своего. Джинни пребывала на седьмом небе от счастья. Стоило ли говорить об Артуре и Молли?
— Что это на тебе надето, Поттер? — осведомился Теодор, приподняв брови. — Сейчас стажёры так одеваются?
— Нет, это куртка моего крёстного, а что? — тоном бритта, готового в одиночку ринуться в бой с римским легионом, спросил Гарри.
— По-моему, тебе очень идёт, — ввернула Гермиона, пока Нотт что-нибудь не ляпнул.
Тео снял стакан огневиски с пролетающего мимо подноса и, сделав глоток, повернулся к ней.
— Я отстал от моды. Кстати, я говорил, что тебе идёт красное?
Гермиона удивлённо посмотрела на него.
— Нет.
— Так вот, тебе идёт красное, — сказал Тео и, немного помолчав, добавил: — И синее.
— Спасибо.
— Но ты сегодня в жёлтом.
— Да ты сама деликатность. Между прочим, это платье мне посоветовали в «Твилфитт и Таттинг». И это цвет золота!
— По-моему, очень хорошее платье, — пришёл на выручку Гарри, но после её комплимента его ответный реверанс не казался ей искренним на все сто.
— Да, — согласился Теодор. — Кормак Маклагген считает, что в нём твои ягодицы смотрятся просто замечательно.
— Ты прочёл его грязные мысли? — ахнула Гермиона, пока Гарри выискивал свирепым взглядом Кормака.
— Нет, он сам мне сказал своим грязным языком.
— Я ему шею сверну, — прошипел Гарри. — Где он?
— Во-он там, — подсказал Теодор, — рядом с пузатым «бочонком» с жидкой бородёнкой.
Гермиона схватила обоих парней под локти.
— Не кипятитесь. Мало ли что несёт Кормак… А тебе, Теодор, я настоятельно рекомендую подружиться с этим «бочонком». Это дядя Кормака — Тиберий. У него важная должность в Визенгамоте.
— Правда? Какой интересный джентльмен.
— Хорошо, хорошо, — высвободив руку, проворчал Гарри. — Я не собираюсь превращать Кормака в соплохвоста у всех на глазах — просто поделюсь информацией с кем-то ещё.
— Потрясающая мысль! — одобрил Теодор, перехватив с подноса теперь уже бокал эльфийского вина. Очень даже зря, по мнению Грейнджер. С него хватит.
Гермиона вытянула бокал из пальцев Нотта и отхлебнула сама.
— Я пью только по особым случаям, — раскусил её трюк Тео, — но так уж вышло, что последние недели были сплошь особенными. Да ещё мсье Делакур прислал мне на пробу дюжину бутылок вина. Это проверка на прочность, я уверен. Если бы не Блейз, я бы не справился.
Гарри рассмеялся.
— Ой, смотрите! Рон!
— Я не знала, что он тоже приглашён, — удивилась Гермиона, но даже на каблуках не могла высмотреть в толпе гостей знакомую рыжую макушку.
— Уизли занимаются огненным шоу, которое ждёт нас по окончанию вечера. Рон сказал, это будет нечто.
Сомневаться в умении Уизли что-то эффектно взрывать и поджигать не приходилось.
— Но я вам ничего не говорил, — подмигнул Гарри. — Эта информация под грифом «секретно».
— А кто это с ним? — изумлённо пробормотал Теодор. — Браун?!
Ну что за проклятье! Сколько бы Гермиона ни старалась, не могла разглядеть ни Рона, ни его спутницу.
— Это очень смело, — сказал стоящий поблизости колдун, услышав реплику Нотта. — Брауны долгое время не показывались на публике. Ходят слухи, что укус Фенрира не прошёл бесследно для их дочери.
— Неужели? — ледяным тоном произнесла Гермиона. — Даже будь Лаванда оборотнем, это не повод ставить на ней крест!
Колдун нервно кашлянул и удалился.
— Пойду перехвачу Рона после того, как он поздравит Слизнорта, — сказал Гарри. — Я скоро, — и он скрылся среди приглашённых.
— На самом деле, — медленно проговорил Теодор, неоднозначно посмотрев на всё ещё пышущую от возмущения Гермиону, — в словах того человека есть доля правды. Требуется своего рода мужество, чтобы прийти на подобное мероприятия с кем-то, отличающимся от всех, персоной нон грата.
— Лаванда — крепкий орешек, — сказала Гермиона, отмахнувшись. — Сплетни её не сломят, скорее уж она сама переговорит всех сплетников.
— Речь не только о ней, — вздохнул Теодор.
Она уставилась на него, поражённая его уставшим голосом.
— Ты правда не замечаешь? Вижу, что да. И не понимаешь. О, Гермиона, какая ты счастливица.
