да?
— Да, верно, — изумился Артур ее сообразительности.
— А дужки почему выгнуты обратно?
— Крестовина направлена вниз неспроста. Это позволяет захватить и выдернуть из рук противника любое длинное оружие.
— Но зачем, если это магический меч, а не простой? — загорелись глаза у принцессы. Так происходило всегда, когда она сталкивалась с чем-то запутанным или нелогичным.
— Хороший вопрос. Но я не знаю, честно говоря. А ты, Стерх?
— Увы. Даже не задумывался об этом. Но могу предположить, что помимо Клеймора и Вибранта существовало другое подобное оружие. Поэтому во времена великанов сражения вполне могли происходить на магических мечах. Мы мало что знаем о прошлом.
— Кира, тебе пора, — Король подхватил дочь, которая тут же рассмеялась и чмокнула его в щеку. — А нам с твоим дядей и Магистром надо поговорить по-мужски.
— Только не деритесь! Это не понравится маме и тете Агнетт.
Мужчинам было не до веселья, но она смогла вызвать у них улыбку. Король проводил дочь до дверей и запер их за ней.
— Готов, Шатун? — спросил Леонис, вернувшись к столу.
— Да. Давай их сюда.
— Не дам. Их может снять только тот, кто надел.
— Если ты не хочешь, чтобы магия в них закончилась в самый неподходящий момент, то придется их зарядить, — развел длинными руками Зандр.
Верховный Магистр стянул перчатки с Короля, сел, закрыл глаза и... кажется, заснул.
— Стерх, ты спишь? — через довольно продолжительное время поинтересовался Шатун, всматриваясь в бледное лицо Зандра.
Они с Леонисом уже успели обсудить бой за Лысый Холм, Крыса и Людоеда и даже будущего ребенка Агнетт.
— Нет, это всегда так долго, — ответил Король.
Артур вытянул руку, чтобы забрать перчатки, но Зандр даже не подумал их отдавать и произнес:
— Подставляй лапу, Шатун.
Магистр аккуратно натянул первую перчатку ему на руку, а затем — вторую.
— Мои ладони в два раза больше твоих, Леон. А сидят, как вторая кожа, — Артур поднес руки к глазам и пристально рассматривал тонкое гибкое плетение нескольких видов металла, совсем не ощутимого на коже.
— Теперь попробуй взять Клеймор, — напряженно сказал Леонис и отошел на шаг.
— Погоди. Вот. Стерх, передай Агнетт, если… сам понимаешь, — он достал смятое письмо и отдал его Зандру.
— Это не понадобится, — попытался успокоить его Король, а Магистр забрал записку и кивнул.
Артур на мгновение замер перед лежащим мечом, затем решительно протянул руку и схватил его за рукоять, поднимая вверх.
Ничего не произошло. Ни грома, ни молний. Свет от солнца едва пробивался в широкое окно сквозь тучи, и только запахло дымом — Зандр подставил под пламя свечи ставшее ненужным письмо.
— Чего уставился, Шатун? Клади его в ножны и выдвигайся. Имперцы ждут не дождутся, чтобы их выпроводили из Лионкора навсегда.
— А вы нас проводите? — спросила Кира, выглядывая из едва приоткрытой двери.
Мужчины вздрогнули от неожиданности и с одинаковым удивлением на лицах синхронно повернулись на ее голос. Принцесса могла поклясться, что впервые никто из них действительно не уловил, что она наблюдала за ними.
— Сэр Артур, сзади Красные. Много, — Сэм не смог скрыть беспокойства, но, по крайней мере, ума говорить тихо ему хватило.
Шатун обернулся, насколько позволял тяжёлый рыцарский шлем. За ними пристроилась внушительная группа имперских гвардейцев в своих знаменитых алых накидках.
— А Серые?
— Не меньше десятка.
Имперские маги в традиционных темно-серых одеяниях своим мрачным видом напрочь портили впечатление праздника.
— Какой радушный прием. Мало было той троицы, что ведет нас от самой границы.
Артуру стало не по себе. Собственных магов с ними было только двое, и далеко не самых сильных. От боевого оружия тоже пришлось отказаться. За исключением Клеймора, с которым он не расстался бы ни при каких обстоятельствах. Но магический меч сейчас бесполезно болтался в специальных ножнах на спине.
— Они не доверяют нам, — отозвался ближайший всадник без доспехов в черно-сером тартане, что резко выделяло его на фоне вооруженных рыцарей.
— И правильно делают, — послышалось в ответ хмыканье из шлема.
— А я не доверяю им. Поэтому, сэр Артур, очень прошу, постарайтесь говорить тише и не упоминать ничего значимого.
— Если бы это было так просто, сэр Роберт. О важных вещах я не болтаю, а вот с тишиной дела обстоят гораздо хуже.
Командный голос Артура не зря слыл одной из легенд Севера, как и его взрывной темперамент.
Несмотря на прохладный ветер, по лицу градом струился пот. Стекающие капельки на висках противно щекотали. Тяжелое влажное дыхание оседало на решетке шлема, нервируя еще больше. Артур ненавидел полный рыцарский доспех, предпочитая более легкие варианты, удобные в битве. Но они тут с политической миссией, поэтому было важно произвести впечатление на поганых имперцев-южан, и вся свита была при полном параде. Разноцветные клетчатые тартаны, образовывали сложные композиции из складок, элегантно дополняя начищенные до блеска доспехи.
— Ура! — слышалось со всех сторон, и на брусчатку летели весенние крокусы, нарциссы и тюльпаны самых разных оттенков. Он поймал огненный цветок с изрезанными краями и поднес к забралу. Удивительный сорт, у них в Вертисе такие не росли. Надо бы прихватить для Королевы пару луковиц в знак признательности за помощь с разъяренной беременной женой, которая не хотела отпускать его в самое сердце враждебной Империи.
Вокруг царило шумное веселье. До рассвета было далеко, а на Большую Дорогу, вероятно, вышла вся столица. Горожане распевали песни, размахивая руками, и высоко подпрыгивали, вытягивая шеи в наивной надежде мельком увидеть принцессу. Артур он не разделял восторга толпы, поэтому строго-настрого запретил ей высовываться из кареты без специального сигнала, но не сомневался, что пару раз видел крохотную щель между занавесками.
— Встречайте. Цирк приехал.
— Сэр Артур, сочувствую. Роль вам досталась незавидная. Политика — это театр с неблагодарными зрителями. И только без искусного руководителя она превращается балаган, — Роберт Стригидай, напротив, широко улыбался и в знак приветствия изредка подносил ладонь к тэму. Северный национальный головной убор, украшенный белым помпоном и гербовой брошью с перьями, подчеркивал его благородную седину. Несмотря на это, назвать его стариком язык не поворачивался.
— У меня иное призвание, сэр Роберт. Ради роли в этой комедии пришлось бросить свой театр. Имперцы до сих пор стоят у нашей
