духов. Но никто не стал обращать внимание на проблески пижонства у погоды, все смотрели на самого чистого, самого отполированного, самого припудренного музыканта всего королевства. Все смотрели, но на улицах никого не было. Лишь бунтари захотели бы выйти из дома в сырую погоду, именно поэтому все торчащие из окон жители видели в Льюисе какой-то вызов. Будто ему не страшна сырость, ведь его ботинки особенные. Ему не страшен влажный воздух, ведь его ткань невероятная. Так и сидели все эти выскочки в домах, так их никто не видел в этот день. Дамочки падали в обморок, когда взгляд музыканта падал на их окна, мужчины выпивали за его здоровье когда Льюис останавливался у их домов чтобы подтянуть сползающие штаны. А Роб шёл рядом и совсем не сдерживаясь смеялся от этого цирка. Он пришёл наконец к тому образу, который был ему ближе всего, и именно здесь и сейчас никто не станет к его смеху относиться со всей серьезностью.
Они прошли несколько кварталов. Тучи не стали задерживаться и тихонько помчались по своим делам, уступая место солнцу. Город засиял новыми красками, вот только некому было посмотреть и оценить эту красоту.
– Как красиво! Роб, наверно тут полно художников, раз город способен так сильно преображаться.
Роб не убирая улыбки ответил:
– Скорее всего, здешние художники способны писать только портреты и натюрморты.
– Никогда не любил портреты и натюрморты, – разочаровался Льюис.
– Но посмотри с другой стороны. Мы можем найти художника и заработать денег.
Льюис вопросительно посмотрел на друга.
– Ладно, смотри, мы берём какого-нибудь художника. Представляем ему успешного тебя, он в восхищении начинает хотеть общения. Ты якобы знакомишь его со мной, и говоришь художнику, что я твой агент.
– И в чем смысл?
– Смысл в том, что он рисует здешние виды. Картины, естественно, становятся популярными. Мы их продаем и берём с него комиссию, ну скажем половину.
– Комиссию?
– Ну за предоставление услуг и раскрутку.
Льюис почесал припудренный затылок.
– По-моему изображения здешних видов сами себя продадут.
– Да. Но так мы ничего не заработаем, – сдерживая смех ответил Роб.
– Тебе виднее.
Они прошли ещё пару кварталов. Солнце понемногу выпаривало городской блеск, что никапли не портило общей атмосферы. Могло показаться, что в отталкивающих образах городов виновато население этих городов. Робу так и показалось. Он все крутил в голове идею с художником.
– Сделаем дело, и будем создавать свою художественную гильдию. Станем агентами группы живописцев и заставим их писать природу в любую погоду.
– А это не скажется на качестве картин? Вроде не очень писать на улице.
Роб одухотворенно ускорился.
– Это неважно. Главное чтобы про это все узнали, массово удивились, и все, мы богаты… Ну ладно, главное не забыть эту задумку.
Они зашли за угол, где их встречали маленькие запутанные улочки. А если посмотреть наверх, то можно увидеть, как торчит центральный шпиль королевского замка. Маленькие улочки сопровождали друзей. Может они и показались запутанными, но Роб и Льюис разговаривая друг с другом, сами не поняли как очутились у входа в замок. Может быть не такие уж они и запутанные, а может дело в восприятии. Может если бы друзья обратили внимание на дорогу, то она их перевела совсем не туда куда они направлялись.
– А теперь, – Роб достал помаду, – Сделай этот последний штрих.
Льюис с видом полного страдания придал губам более яркий цвет.
– Ну вот, все нормально. Выглядишь по последней моде. Как это слово?А! Высокодуховно.
– Роб. Заткнись.
Они зашли в замок. Перед ними было помещение покрытое коврами и укутанное в ткани, лишь небольшие части стен бросались в глаза своими истыканными камнями и фресками. Стражники были по обе стороны помещений, по двое у каждой двери. Ребята прошли через зал, и затаив дыхание вошли в дверь. Сердца у обоих бились бешено. Но за этой дверью было ещё одно помещение. Так они проходили помещение за помещением, кланялись одним стражникам, потом другим. Сначала думая что именно здесь находится король, и случайно кланялись стражникам, а потом просто было весело кланяться стражникам. Волнение ушло, и когда пришёл момент встречи Роба и короля, Льюиса и принцессы – друзья чувствовали себя увереннее чем всегда. Ребята по инерции поклонились стражникам, а потом поняв, что уже не до шуток, быстро повернулись к правителю и только тогда выпрямились.
Король и принцесса сидели в дальней части зала, их кресла находились на возвышении, всюду были расстелены ковры, а их ноги касались необычайной красоты пуфиков. Рядом с королевской семьей, рядом относительно метража, но ниже по статусу, так как только королевской семье разрешено находиться на возвышении, стоял советник, который увидев гостей тут же произнёс:
– Вариус Второй, сын Вариуса Непревзойденного – великий государь, властитель трона! Валерия, дочь Вариуса Второго, внучка Вариуса Непревзойденного – принцесса королевства и людей!
Тут король начал непроизвольно кивать головой. Интересно, но эти движения явно напоминали нервный тик, так как лицо Вариуса никак не отражало согласия или одобрения. Валерия сидела явно без интереса, она разлеглась в кресле, которое было ей явно велико, и зевая наблюдала за гостями.
– Кто пришёл к королю на поклон? – прогремел сильный голос Вариуса.
Льюис испуганно поежился, и смиренно опустил голову. На его лице выражались страх и благоговение одновременно. Роб наоборот, почувствовал, что его ничего не сдерживает. Он зашагал из стороны в сторону, раскидывая вальяжно ноги и нагло осматриваясь, когда он остановился, на его лице появилась дьявольская усмешка.
– Спешу вам представить, великий государь, красавица принцесса, нашумевший хит последнего месяца, – тут он вскинул руки в сторону друга, – Льюиса Максимуса, виртуоза шарманки, повелителя толпы и триумфального победителя!
– Ах! – вскрикнула принцесса, – Отец, я его очень ждала!
Король посмотрел на забитого его взглядом Льюиса, тот поклонился.
– А, музыкант. Ладно, расслабься, чувствуй себя свободно. К нам не часто заходят интересные личности, хоть развлечешь нас, – Вариус улыбнулся Льюису, потом перевёл взгляд на странного человека в красной робе, – Если он музыкант, который выступает в одиночку, то кто ты такой?
Закончив свой вопрос его взгляд стал угрюмым и недоброжелательным.
– Я Рубин Огран, ученик последнего волшебника наших земель, который не так давно скончался в своём замке.
– О, так ты его ученик? Или просто мальчик на побегушках?
«Все то он знает» – подумал Роб, а сам ответил, – Я обучался у него искусству магии с малых лет, и за эти годы был как мальчиком на побегушках, так и верным товарищем, преданным своему делу.
– О как, так ты волшебник, – королевский взгляд потерял мрачный оттенок, но приобрёл оттенок недоумения, – Значит ты хочешь заявить свои права на тот замок? У меня с твоим учителем были особые отношения, и эти отношения, видимо, уже закончились. Поэтому я не совсем понимаю зачем ты здесь.
Роб был явно на взводе. Он и подумать не мог что король
