Люди в группе, покинувшей шхуну, были деморализованы и тяжёлыми испытаниями, доставшимися на их долю, и нервозной обстановкой на судне, и «бунтом» против капитана, так что теперь их не могла объединить даже общая цель — стремление достичь земли. Трое — Пономарёв, Шахнин и Шабатура — на одиннадцатый день похода решили вернуться на корабль. Больше их не видели. 5 мая умер один из матросов. 17 июня Конрад и Шпаковский, обокрав товарищей и забрав с собой часть продовольствия, лучшую одежду и документы, бежали из лагеря. Возмущённые матросы кинулись было в погоню, но Альбанов удержал их.
Льды, по которым шёл отряд, дрейфовали так, что людей могло пронести мимо Земли Франца-Иосифа в открытый океан, навстречу неминуемой гибели. Об этом знал только Альбанов как штурман, определявший местонахождение отряда. Люди, изнурённые двумя зимовками, и без того были в подавленном настроении, а страшная правда совсем подкосила бы их.
В один из дней штурман увидел на горизонте два розоватых облачка. Другие уплывали, таяли, а эти не меняли форму. Неужели земля? Да, это был неизвестный остров. Но на пути к нему лежали полыньи, а берег обрывался отвесным ледником, гладким и скользким…
Альбанову удалось найти в стене трещину, забитую снегом. Вырубая во льду ступени, задыхаясь, падая, люди вытащили наверх тяжёлые нарты и каяки.
Впервые за два года под ногами моряков была земля. За ледником непривычно чернели камни, среди них — птичьи гнёзда. Здесь же моряки «Святой Анны» нашли сложенный из камней гурий, под которым лежала записка, извещающая о том, что экспедиция английского путешественника Джексона в 1897 году отправилась для поисков новых земель и благополучно прибыла сюда, на мыс Гармсуорт. Так вот куда, оказывается, вышел отряд: на западную оконечность последнего из островов архипелага Франца-Иосифа!
28 июня группа Альбанова наткнулась на Конрада и Шпаковского. Матросы готовы были убить дезертиров на месте. Последнее слово было за Альбановым, который в своё время обещал собственноручно пристрелить их. А сейчас…
«Простить, — говорит штурман. — Ради прихода на землю…» Конрад и Шпаковский теперь должники штурмана — он спас им жизнь.
Идя от острову к острову, группа разделилась: каяков на всех не хватало. Пятеро шли пешком по берегу, четверо плыли по морю, приняв на каяки основной груз. Сначала умер Нильсен. Затем к условленному месту встречи не пришла вся пешая партия — она пропала где-то на мысе Гранта…
С оставшимися тремя спутниками Альбанов поплыл на двух каяках через широкий пролив к мысу Флора, где он надеялся найти зимовье. Внезапно налетел ветер. Некоторое время Альбанов ещё видел второй каяк, в котором находились Луняев и Шпаковский, но потом он исчез, унесённый штормом. Остались двое, Альбанов и Конрад. Они едва не погибли, свалившись в ледяную воду с айсберга, на котором искали защиту от шторма. Быстро забравшись в каяк, они стали грести, что было сил, пытаясь хоть немного согреться. Добравшись до покрытого льдом островка, принялись бегать и плясать — два посиневших от холода, грязных дикаря с безумными глазами.
Конрад обморозил пальцы на ногах. Альбанова всю ночь трясла жестокая лихорадка.
Утром, когда немного пригрело, обоих стала валить с ног сонливость. Альбанов знал: если заснёшь — конец. Они сели в каяк и после нового трудного перехода, наконец, высадились на мысе Флора.
Увидели сначала шест, потом бревенчатый дом. У дома стоял амбар, возле него — запорошённые снегом кучи ящиков. Альбанов отодрал доску: там лежали сухари и консервы!
На стене дома и на дверях был и надписи: «Первая Русская полярная экспедиция лейтенанта Седова». Далее сообщалось, что экспедиция прибыла на мыс Флора в августе 1913 года и отправилась дальше.
Альбанов знал, что лейтенант Георгий Седов ушёл на север, к полюсу, в тот же год, когда «Святая Анна» покинула Петербург. Возможно, полагал Альбанов, что «Святой Фока» зайдёт сюда, на мыс Флора, во время возвращения. И штурман не ошибся…
Но что случилось со «Святой Анной» и людьми, оставшимися на ней (если, конечно, они ещё были живы)?
Судьба «Святой Анны», по всей вероятности, никогда не прояснится. Наиболее вероятно, что и шхуна, и оставшаяся на ней часть экипажа, включая Брусилова, погибли. Учитывая состояние людей, болезни и нехватку продуктов, это вряд ли произошло позднее 1915 года. Впрочем, это вовсе не означает, что само судно обязательно должно было пойти на дно — вмёрзшее во льды, оно могло дрейфовать с мёртвым экипажем на борту по крайней мере ещё несколько лет.
Если направление дрейфа не изменилось, то летом 1915 года «Святую Анну» вынесло в Гренландское море, к северным берегам Гренландии. Вспомним, что Брусилов планировал покинуть вмёрзшее в лёд судно на шлюпках и уйти к ближайшей земле. Может быть, эта попытка оказалась неудачной и он и его спутники погибли где-то у побережья Гренландии? Или «Святая Анна» вместе с остатками экипажа потерпела крушение в этих неприветливых водах, где состояние льдов в это время года бывает крайне неблагоприятным для плавания? Или течения унесли шхуну так далеко к полюсу, что она на долгие годы попала в круговое движение ледовых полей в приполярных широтах (а такие примеры имеются)?
На рубеже 1970–1980-х годов была высказана очень любопытная гипотеза о возможных обстоятельствах гибели «Святой Анны». Как известно, в августе 1914 года началась Первая мировая война, и «Святая Анна», вынесенная течениями в Северную Атлантику предположительно в 1915 году, экипаж которой ничего не знал о начавшейся войне, могла попросту стать жертвой германской подводной лодки — ведь шхуна шла под русским флагом. Авторы этой версии Д. А. Алексеев и П. А. Новокшонов сумели заинтересовать немецких исследователей и архивистов, и те приступили к поискам. Но никаких находок, способных пролить свет на судьбу «Святой Анны», не обнаружено.
Записки полковника Перси Фосетта вполне могут быть поставлены рядом с романом Конан Дойла о приключениях профессора Челленджера и его друзей. Ведь Фосетт писал о подлинных «затерянных мирах», прежде нём навсегда исчез в одном из них…
* * *
Всё началось в 1906 году, когда правительство Боливии попросило Королевское географическое общество Великобритании прислать опытного топографа, чтобы установить точные границы на стыке трёх стран — Боливии, Перу и Бразилии. Выбор пал на майора Перси Гаррисона Фосетта. Попутно Британское Королевское географическое общество предложило Фосетту собрать сведения об обитающих в тамошних местах народах.
