Каким-то шестым чувством мне удалось поймать, хоть и незначительную, а все же «не состыковку». Однако перекрутив в голове массу версий, я, так и не смог найти в ней хоть какого-то логического смысла. И быть может, именно здесь, я и упустил зацепку к постижению некой, очень значимой для меня тайны.
* * *
Уже докуривая сигарету и собираясь вернуться в квартиру, я вновь спохватился.
«…Э-э, брат!.. А собственно, зачем ты закрыл, этот чёртов чердак?.. Коль ты собираешься „спихнуть“ убийство на пьяных соседей, он обязательно должен быть открыт!.. Иначе, если отталкиваться от вновь предложенной мною версии об убийстве девушке моими соседями, каким иным образом пьянчуги смогли бы затащить этот труп на крышу!..» — усмехнулся я.
И в третий раз закинул он невод.… Нет, вовсе ни невод. И, не он…
Это мне пришлось, уже в третий раз взбираться на деревянную лестницу. Теперь, это необходимо было сделать для снятия, навешенного пятью минутами ранее амбарного замка.
Если б кто-то наблюдал за мной со стороны, он наверняка подумал бы о моем окончательном помешательстве. Да, вы сами представьте. Тридцатилетний мужик лезет в полночь на чердачную лестницу. Падает с нее вниз головой. Очнувшись, вновь подымается наверх, дабы закрыть чердак на замок. Спускается вниз, перекуривает. А после, взбирается к люку, чтобы его вновь открыть. Этакая, полуночная зарядка для тех, кто не спит. По-моему, полнейший бред. Не находите?
«…А быть может, я действительно уже „тронулся“?.. И эта убитая девушка, лишь плод моего воспалённого мозга?.. Некое фантомное видение из моей прошлой военной жизни?»
Уж и не знаю зачем. То ли, ради подтверждения или опровержения своего помешательства. То ли, опять же, по причине своего нездорового любопытства… Короче, сняв с чердака замок, я приподнял крышку и заглянул во вновь образовавшуюся щель…
Дабы не утомлять читателя излишними подробностями о своих чувствах, страхах и переживаниях — скажу сразу: мёртвого тела там уже не было.
И если вы посчитаете, что данное обстоятельств повергло меня в некое шоковое состояние; чрезвычайно меня расстроило или несказанно удивило, то вы ошибётесь.
Человек — это такое совершенное существо, которое очень быстро может привыкнуть или приспособится к чему угодно. Как к очень хорошему, так и к невероятно плохому.
Примерно то же самое произошло нынче и со мной. Все эмоции одним махом у меня как-то поиссякли. Сейчас, в большей степени я был похож на зомби. Лишённый каких бы то ни было чувств, я подчинялся исключительно животным инстинктам, некоего самосохранения…
Собираясь окончательно закрыть крышку и, как минимум, до утра забыть об этом грёбанном чердаке, я в последний раз окинул взглядом тёмную крышу. И увидел…. Или, если быть более точным, случайно уловил в противоположном конце чердака едва пробивавшийся наверх лучик света.
«…Ну, точно!.. Какой же я осёл!.. Как же я сразу-то не „дорубил“?.. Ведь там, во втором подъезде, наверняка имеется ещё один, точно такой же чердачный люк!.. Должно быть, именно через него какие-то суки и таскают сюда свою трупятину!.. То на чердак, то в мою квартиру, а то и прячут её где-то у себя!.. Потому, когда я ожидал ментов у подъезда, то и не заметил ничего подозрительного!.. Ну, что тут скажешь: ловкие хлопцы!.. Ну, а мне, похоже, необходимо прямо сейчас сгонять в соседний подъезд!.. Если я поспешу, то обязательно возьму их с поличным!.. А уж после и разберемся: кто и с какой целью пытается довести меня до „ручки“!»
Быстренько сбежав по ступенькам, я выскочил в морозную ночь улицы. С десяток широких прыжков по заснеженной дорожке и вот, я уже вхожу во второй подъезд. Сразу передо мной настежь открытая дверь коммунальной квартиры. Глаз режет яркий свет лампочки в длинном коридоре. Внутри суетятся женщины с тарелками и кастрюлями. Меж них бегает разновозрастная ватага детворы. Повсюду шум, гвалт, предпраздничная суета — новоселье. Кажется, именно на него и приглашала меня Полина Никитична.
Честно говоря, я ожидал увидеть несколько иную картину, потому и слегка подрастерялся. Не часто, знаете ли, в наши дни можно увидишь подобное единение, по сути чужих друг для друга людей, характерное скорей для прошлого века, для эпохи развитого социализма.
Слева от тебя, прямо у входа, я заметил небольшую комнатушку: два на три метра, не более. Ни то кладовка, ни то курилка. Сейчас, в предвкушении хлебосольного стола, там коротали время мужчины, человек шесть. Травили байки, перекуривали; незаметно от женщин по-тихому выпивали.
Один из них мгновенно отреагировал на мое появление.
— О-о!.. Ты никак, наш новый сосед?.. Ну, проходи-проходи, не стесняйся!.. Здесь все свои!.. Давай, что ли, знакомиться!.. Меня дядей Лёшей зовут! — мужичок лет пятидесяти семи вышел мне навстречу и, широко улыбаясь, протянул руку.
Не ответить на столь дружеский и открытый жест было б с моей стороны просто свинством.
— Присоединяйся к нашему коллективу!.. — похлопав меня по плечу, дядя Лёша как-то осторожно и ненавязчиво подтолкнул меня в ту самую «сугубо мужскую» комнатушку. — …Ребята, налейте гостю!.. Спирт у нас, хоть и технический, зато чистый и легко пьется!.. Да, и в голову бьет сразу!
— Помнится, Полина говорила!.. — из толпы мужиков, навстречу мне вдруг двинулся изрядно подвыпивший парень. — …Дескать, ты идти к нам не захотел!.. Ты это чё, пижон грёбаный?.. Брезгуешь с нами якшаться?.. Впадлу значит, тебе посидеть с обычными работягами за одним столом?..
— Петруха, сукин ты сын!.. — прикрикнул на него дядя Лёша. — …А ну, закрой свою варежку, ни то схлопочешь!.. Уж троих детей успел настрогать, а умом так и не обзавелся!
— Петро!.. — тут в комнатушку вбежала девушка, почему-то с верёвкой на шее. — …Это ты, что ли здесь бузишь?
— Надька!.. Забирай-ка ты на хрен своего мужика!.. — почти в приказном порядке рявкнул вдруг дядя Лёша. — …У нас, понимаешь, гость!.. А этот!.. Вон, как раздухарился!.. Уж и не знаю, где успел он так надраться!.. Валерка, помоги её довести горемыку до кровати!
Однако Петька, хоть и был нынче изрядно пьян, просто так сдаваться и не собирался. Первым делом он схватил со стола нож. А после, каким-то неуловимым движением врезал мне, уже присевшему было на табурет, со всей своей дури в скулу. И я тотчас полетел на пол…
* * *
— …Со-се-ед!.. Со-се-ед!.. Ты как себя чувствуешь?
С трудом приоткрыв глаза, я увидел склонившуюся надо мной Полину Никитичну. Ту самую соседку, с которой я познакомился ещё позавчера во время выбора квартиры и с которой совсем уж по-скотски обошёлся тогда Илья.
Кое-как встал на ноги. Голова гудела, в ногах чувствовалась лёгкая дрожь. Упав с лестницы, я очевидно хорошенько долбанулся головой, получив при этом лёгкую форму сотрясения.
