Максим Удовиченко - Наследники древних манускриптов

Вань Шань жонглирует кухонными предметами в поезде Наушки-Москва.

– Ложка!!! Ложка!!! – вдруг радостно закричали монголы, показывая руками на ржавый половник.

– Я вам! – строго погрозил пальцем Аристарх, разгулявшимся детям степей.

– Родной предмет увидели, что ли? – аккуратно засовывая ржавый половник обратно в сумку китайца и вынимая полиэтиленовый свёрток, отдалённо напоминавший магазинный набор столовых предметов, изрядно залепленный наклейками “Made in China”.

– Взял ложка – получи матрёшка! – радостно возвестил китаец, неожиданно протягивая ему здоровенную матрёшку с изображение Мао Цзэдуна, как если бы Аристарх ни с того ни с сего угодил в «Сектор приз» на телеигре «Поле чудес».

Повертев матрёшку в руках и сняв верхнюю часть, Аристарх к своему удивлению обнаружил там ещё одну, чуть меньших размеров, с изображением Дэн Сяопина.

Им вдруг овладел почти детский восторг: он с неподдельным задором извлекал всё новые и новые матрёшки с изображениями видных китайских деятелей, пока не дошёл до самой крохотной, с изображением китайского императора Пу И. Не давая Аристарху опомнится, китаец, со словами: «Любишь матрешка, получи книжка!», достал из мешка средних размеров книгу в красивом кожаном футляре.

– Что это? – изумлённо произнёс Аристарх, открыв книгу на странице с магическими знаками и рисунками созвездий, сплошь исписанную странными текстами на языке, похожем на арабский.

– Это сказка, Шахиризад! – со знанием дела объяснил китаец.

– Сказка! Сказка! – радостно подхватили дети степей, хлопая в ладоши.

– Какая ещё сказка!? Откуда у тебя эта книга, китайский прохвост? – перевернув страницу и увидев рисунок, довольно детально объясняющий процесс перегонки спирта, спросил явно заинтересовавшийся Аристарх.

– От моя бабушка, а ему от дедушка! Всё забирай десять тысяч рублей моя давай! – быстрой скороговоркой пролепетал китаец, склонившись в ожидании денег.

– За всё даю тебе две тысячи рублей, – доставая деньги и всё ещё рассматривая рисунки книги, озвучил цену Аристарх.

– Ещё два тысяча давай, и моя убегай, – заключил китаец, показывая язык и строя гримасы монголам, вызывая тем самым неописуемый восторг и радостные крики: «Сказка! Сказка!» в стане развеселившихся детей бескрайних степей.

– По рукам! – вручая деньги китайцу, согласился Аристарх.

Получив деньги, китаец, захватив свой багаж, незамедлительно исчез, оставив Аристарха с книгой, ложками и матрёшками, а детей бескрайних степей – с незабываемым восторгом.

Аристарх же, всерьёз заинтересовавшись книгой, окончательно прекратил свои краеведческие и нравоучительные лекции для гостей из далекой Монголии.

За окнами поезда мелькали вокзалы, станции и полустанки, стремительно отдаляя Аристарха от ставшего за время службы почти родным Байкальского края.

Как-то днём, сидя за столом своего купе и с интересом разглядывая очередной чертёж, весьма напоминавший строение органов человека, в точности соответствующий довольно искусно изображенным небесным созвездиям, сам того не подозревая, Аристарх, вдруг случайно задел крошечный рычаг на кожаном футляре книги.

С характерным щелчком сработали едва заметные защёлки и золотые пластины, ярко блеснув на солнце, аккуратно вошли в пазы и впервые за многие сотни лет, окрыли две тайные ниши.

– Ничего себе! – опешил Аристарх, увидев предмет в золотой оправе, очень напоминавший монокль. К его удивлению, позолоченная ручка, хранившаяся в другой нише, замечательным образом крепилась к золотой оправе монокля.

Чертёж из древней книги. Строение человека в соответствии зодиакальным созвездиям.

Рассмотрев сквозь монокль детей степей, с урчанием поедавших кусок баранины, Аристарх разглядел их большие, не изъеденные кариесом, белые зубы, и отметил прекрасные возможности устройства детально изучать предметы.

Опробовав монокль, Аристарх нашёл его невероятно удобным и уже не расставался с ним ни на минуту. Изучение чертежей и рисунков книги, доставляло Аристарху немало неудобств, из-за невозможности прочесть описания.

Изредка встречавшиеся латинские названия были более-менее ясны, но арабская вязь!

Арабская вязь, хоть и выглядела, как казалось ему, довольно симпатично, но была для него непонятна, и, как следствие, вносила больше неразберихи, нежели понимания увиденных рисунков, чертежей и схем. Но разглядывать всё это с помощью монокля, как обнаружилось, было весьма увлекательным занятием.

Пейзаж за окном поезда все заметнее из горно-таежного превращался в лесисто-равнинный. Поезд полным ходом приближался к Москве.

По приезду в родные края, Аристарх твердо решил разобраться с арабскими текстами таинственной книги, чтобы внести ясность в содержание красочных иллюстраций, мистических знаков и загадочных схем.

Найдя через своих знакомых адрес профессора арабской словесности и по совместительству большого почитателя легенд и обрядов Ближнего Востока, он, позвонив и изложив суть дела, договорился с ним о встречи.

– Здравствуйте Венедикт Мухтарович! – приветствовал он открывшего дверь старичка невысокого роста в узорчатой пижаме с большими чёрными усами и длинными седоватыми пейсами.

Здравствуйте Аристарх! Или как у нас на Востоке принято говорить – Шалом Алехам! – Ну, иногда, местами – Салам Алейкум… – приветствовал Аристарха странного вида старичок.

– Я надеюсь, вас уже предупредили, уважаемый Аристарх, что мои услуги не бесплатные! – начал, многозначительно поправляя сбившийся на бок спальный колпачок с помпоном, растолковывать некие детали своего содействия Венедикт Мухтарович.

Да, уважаемый профессор, меня предупредили! – спокойно ответил Аристарх, следуя за профессором в комнату.

– И какую же сумму вам озвучили?! – сгорая от любопытства, задал вопрос старичок.

– Одну тысячу рублей за ваш нелёгкий труд…

– считая, что старичок вдруг захотел сделать ему скидку, назвал сумму Аристарх.

– Что вы уважаемый! Вас страшно обманули!

– чуть не выпал из пижамы старичок.

– Уже как три дня я по две тысячи беру за час работы! – недовольно уточнил профессор, присаживаясь за большой стол.

– Ну что там у вас показывайте! – скорчив мученическую гримасу, процедил сквозь зубы он.

– А вот и предмет! – произнёс Аристарх, осторожно доставая из походной сумки и выкладывая на стол книгу.

«Книга Аль-Фаруха-Ибн-Сауда Милостью Аллаха Всевышнего Звездочёта Халифа Абдаллаха» – прочёл, ехидно посмеиваясь, золотую надпись на кожаном футляре профессор арабской словесности.