Давид кивнул, продолжая сосредоточенно на меня смотреть.
– Так вот, разница между толщиной торцов и называется сгон. Но бывает очень высокое дерево, у которого некоторые участки ствола совершенно одинаковые по толщине. «Нулевой сгон». Если такой ствол распиливать на доски, то практически не будет отходов. Опять же, если на большом участке ствола нет ветвей, то на досках не будет и сучков. Это и есть категория «А».
– Дорого встанет нам этот лес, – покачал головой Давид.
– Да я отдам за него все золотые украшения из пиратского сундука! Вон, смотри, второй штабель! Липа, дуб, груша, этого дерева не знаю, а это – явор, или муаровый клён. Сокровище, Давид! Сокровище!
За нашими спинами послышались торопливые шаги.
– Какие длинные стволы, Томас! – часто дыша, проговорила Алис. – Они продаются?
Мы с Давидом быстро переглянулись.
– Нужно срочно съездить к Луису, – взволнованно сказал я. – Пусть посмотрит в таможенных документах, кто сегодня или вчера сгружал лес.
– Едем! – сказал Давид и двинулся сквозь толпу.
– Послушай! – остановил я его. – Съезди один. Меня ждёт важное дело.
– Важнее этого? – удивился Давид.
– Важнее, – кивнул я ему.
– Рискованное? Может быть, нужен совет?
– О, нет. Вся забота в том, чтобы приехать к Эвелин в обещанное время. Видишь ли, мы ждём наследника. И я не могу допустить, чтобы она волновалась.
– Вот так новость! – воскликнул Давид. – Вот так порадовали!
Он выхватил из рукава платок и с силой протёр лоб и шею. Затем, вытянув в моём направлении палец, проговорил:
– Пусть это будет моим подарком: считай, что лес уже куплен.
Он развернул своё грузное тело и зашагал по направлению к адмиралтейству. Мы с Алис дошли до нашего экипажа.
– Срочно выпряги одну лошадь, – сказал я кучеру. – Отвези Алис домой и жди Давида и Готлиба.
– Уже выпрягаю, мистер Том! – соскочил с козел кучер. – Передать миссис Бигль, что к вечерней трапезе будут ещё люди?
– Да. Если всё сложится удачно, вечером кроме меня, Эвелин и Луиса будет ещё заморский купец со свитой. Пусть миссис Бигль готовит большой ужин!
– Я ей помогу, Томас! – пообещала Алис, поднимаясь в экипаж.
Ведя под уздцы лошадь, я вывел её к ближайшей к гавани улице, влез в седло и помчался в сторону замка.
На всём пути к «Шервуду» я настойчиво подгонял лошадь: обещанное время моего возвращения уже прошло, и мне не хотелось, чтобы Эвелин сидела в томительном ожидании у окна.
Домчавшись до въездной башни, я не сдержал довольной улыбки: белые кости – то ли козы, то ли собаки – были убраны, а дорога от башни до каминного зала оказалась посыпанной ярко желтеющим речным песком. Конечно, это Дэйл направил свою армию малышей на полезное дело. Не забыть бы их похвалить!
Мои размышления вдруг прервал Тай, внезапно шагнувший на дорогу из проёма заброшенной кузни. Подхватив испуганно прянувшую лошадь под уздцы, он коротко мне сказал:
– Опасности нет.
И так же внезапно скрылся. Успокоив и пустив шагом лошадь, я покачал головой. Что-то он говорил мне о своей добровольной работе, названия которой нет в английском языке. Какой опасности нет? Что он имел в виду? Определённо, пора посидеть с ним за бутылкой рома и подробно всё выспросить. И тут же, словно в подтверждение моих намерений, открылась неожиданная картина! За мостиком, на площадке перед зданием с каминным залом, сверкали лаком две незнакомые мне кареты. Дорожка, ведущая от них к конюшне, была часто бита копытами.
Привязав лошадь у дверей, я поспешил внутрь.
Затворив за собой дверь, я сделал шаг, но в ту же секунду замер. Подле цветных ширм будуара, обнявшись, стояли Эвелин и незнакомая мне очень красивая женщина. Они разом посмотрели в мою сторону, и я увидел, что их лица залиты слезами. Женщина, быстро поцеловав Эвелин в щёку, метнулась ко мне и обняла, крепко прижавшись. Несколько мгновений я стоял, растерянно разведя руки в стороны. Легко ступая, подошла Эвелин и обняла нас обоих. Я подумал, что эта гостья – какая-нибудь дальняя родственница Эвелин, только что узнавшая, что у нас скоро будет наследник. Но правда оказалась иной! Непостижимой!
Отстранившись, прекрасная гостья осветила меня родственным, солнечным взглядом и с явным чужестранным выговором произнесла:
– Как я рада вас видеть!
В эту минуту распахнулась дальняя дверь и в зал вошли Готлиб, Носатый и с ними четверо незнакомцев в неанглийской одежде. Я едва успел уловить тень неясной догадки, – что-то узнаваемое почудилось мне в их манере держаться, – а один из них вдруг побежал ко мне, грохоча каблуками. Женщины расступились, и он, схватив мою руку, с силой пожал её, а потом стиснул меня в объятиях – да так, что у меня хрустнули кости. Вот тут-то я их и вспомнил.
Сдёрнув треуголку, я шагнул к столу на вдруг ослабевших ногах, сел на лавку.
– Ярослав? – произнёс я, и голос мой дрогнул.
Как-то очень быстро все расселись рядом, окружив торец стола. Один из гостей, старательно выговаривая слова, стал громко, торжественно говорить.
Носатый, мелькая за спинами, быстро покрывал стол приборами, бутылками с ромом и вином, бокалами, а громкоголосый гость рассказывал о нашей встрече в английской фактории в Турции, в Басре, и о своём походе к Адору. На глазах моих тоже затеплились незваные слёзы, и смахнуть их я не мог: одну мою руку сжимала в своих ладонях Эвелин, вторую – бывшая пленница Хосе, спасённая мною на тростниковых плантациях Джо Жабы. Вдруг за дверью послышались голоса, смех, и в зал ввалилась компания малышей. Увидев нас, они разом смолкли и остановились в растерянности. Носатый, шагнув к ним, что-то тихо сказал, и они, словно стайка птенцов, быстро расселись вдоль стола. Гость всё рассказывал – о схватке в таверне фактории, о плантациях, о племени Тамбы, погонях, пиратах, о том, как они разыскивали и, наконец, разыскали владельца английского трёхмачтовика под названьем «Дукат».
– У вас, – сглотнув ком, обращаясь к гостье, хрипло произнёс я, когда говоривший умолк, – такое непривычное имя…
– Власта, – поспешно подсказала она, – Власта! Неизменно помнящая о вас и благодарная вам на все времена.
– Ты никогда не рассказывал мне, – прижимаясь щекой к моему плечу, всхлипнув, проговорила Эвелин.
– Это правда, – я обвёл взглядом гостей. – Я никогда не рассказывал жене… о страшном.
– Простите нас, – Ярослав прижал руку к груди. – Мы не подумали об этом.
– Хо! – воскликнул громкоголосый. – Всё было уже весьма давно, и, миссис Шервуд, заметьте, благополучно закончилось!
