Услышавъ крики, выходившія изъ брюха рыбы, матросы закричали отъ испуга. Никто не рѣшался подойти къ чудовищу. Мнѣ самому пришлось прорвать отверстіе настолько, чтобы можно было выйти. Ихъ удивленіе еще больше увеличилось, когда они увидѣли, что изъ рыбы вылѣзъ человѣкъ въ первобытномъ костюмѣ. Но черезъ минуту дѣло выяснилось, и лица матросовъ сначала приняли удивленное выраженіе, а затѣмъ на устахъ ихъ засіяла радостная улыбка. Я поблагодарилъ своихъ избавителей и разсказалъ имъ о своемъ приключеніи, совершенно такъ же, какъ сообщилъ его вамъ, а они заливались громкимъ смѣхомъ, слушая мой разсказъ.
— «Вотъ такъ приключеніе! — восторженно прокричалъ одинъ изъ матросовъ — будетъ что разсказывать дома, когда вернемся на родину».
Ему въ отвѣтъ раздался громкій хохотъ, и кто-то потрепалъ меня по плечу, и сказалъ: — «Молодецъ!»
Немного оправившись и выпивъ холоднаго квасу, я снова прыгнулъ въ воду и поплылъ къ берегу. Возлѣ самаго берега я хорошенько вымылся и сталъ поспѣшно одѣваться. Удивительно, что платье свое я нашелъ на томъ же самомъ мѣстѣ, гдѣ и оставилъ его. Когда посмотрѣлъ на часы, то оказалось, что я пробылъ въ желудкѣ рыбы около трехъ часовъ.
X
Приключеніе съ воздушнымъ шаромъ
Пріятно сидѣть въ кабинетѣ за письменнымъ столомъ и предаваться воспоминаніямъ. Въ каминѣ трещитъ уголь, обдавая всю комнату таинственнымъ свѣтомъ, а сумракъ точно споритъ съ нимъ, все больше и больше наполняя комнату. Я уже старѣю, мои молодыя силы меня покидаютъ, прошли дни веселыхъ увлеченій, когда горѣла въ жилахъ кровь, а сердце отвагою дышало!.. Теперь бы мнѣ послушать чей-нибудь разсказъ о приключеніяхъ; но куда тамъ? Развѣ теперь есть хоть одинъ человѣкъ съ кѣмъ бы могло случиться что-нибудь подобное, какъ случилось со мной? Нѣтъ! Теперь молодежь сидитъ въ гостинныхъ, въ будуарахъ и несетъ пустомелицу, уши вянутъ отъ гнилыхъ разсказовъ… Эхъ, прошло мое время! Бывало раньше, стоитъ мнѣ куда-нибудь показаться, какъ сейчасъ же меня обступятъ хорошенькія барышни и засыпаютъ просьбами:
— «Милый баронъ Мюнхгаузенъ, разскажите, пожалуйста, намъ что-нибудь о своихъ приключеніяхъ!»
— «Пожалуйста, славный баронъ!»
Кричитъ другая на перебой, и звонкимъ голоскомъ заливаетъ блестящій залъ какого-нибудь великолѣпнаго графскаго замка. А я хожу среди нихъ съ важной осанкой, покручивая длинный усъ, и еле замѣтно посмѣиваюсь.
— «Хорошенькій баронъ, что-нибудь изъ морскихъ приключеній!»
Я какъ-будто стыдливо отказываюсь, говорю, что уже забылъ кое-что, а многое не разъ уже разсказывалъ въ этомъ залѣ. Но шумъ и просьбы не смолкаютъ, а лестныя для меня выраженія порхаютъ изъ красивыхъ губокъ прекрасныхъ дѣвицъ, какъ легкія бабочки весною по цвѣтамъ. Ничего не подѣлаешь, нужно угодить. Я сажусь на стулъ, а кругомъ меня кольцомъ садятся дѣвицы и перекрикиваютъ одна другую.
— «Разскажите объ охотѣ!»
— «Нѣтъ, лучше о путешествіи въ Россію!»
— «Мы это уже слыхали, разскажите о вашемъ плѣнѣ, милый баронъ, и о вашихъ занятіяхъ у султана!»
И такъ долго забрасываютъ онѣ меня своими просьбами. Наконецъ, я откашливаюсь и говорю.
— «Эхъ, мои славные друзья! Все это я вамъ уже разсказывалъ, а вотъ я познакомлю васъ еще съ однимъ приключеніемъ, случившемся со мною во время путешествія по Мраморному морю».
— «А это интересное будетъ приключеніе?»
Спрашиваетъ одна изъ нихъ.
— «О, да, очень даже интересное!» — съ улыбкой отвѣчаю я и начинаю разсказывать.
— Это было во время моего пребыванія въ Турціи, когда мнѣ посчастливилось завоевать нѣкоторое вниманіе у султана и всего его двора. Я очень часто выѣзжалъ по дѣламъ службы на своей яхтѣ въ Мраморное море. Какіе тамъ прекрасные виды! Просто прелесть! Чего стоитъ одинъ видъ на Константинополь?! Но видъ на султанскій дворецъ еще замѣчательнѣе! Однажды утромъ, когда я любовался красотой и ясностью голубого неба, замѣтилъ я въ воздухѣ, среди серебристыхъ облаковъ какой-то круглый предметъ. Когда я больше сталъ всматриваться, то замѣтилъ еще, что съ него что то спускается. Я сейчасъ же побѣжалъ въ каюту за самымъ лучшимъ своимъ ружьемъ, безъ котораго я никогда не выѣзжалъ въ далекую дорогу, зарядилъ его на скорую руку пулей и, хорошенько прицѣлившись, выстрѣлилъ; но въ предметъ этотъ я не попалъ. Это очень рѣдко случается со мной, потому что я стрѣлокъ ловкій, даже рѣдкій, еще больше, самый лучшій во всей странѣ. Вамъ вѣдь это извѣстно. Я быстро заложилъ другой зарядъ, но и этотъ не былъ счастливѣе перваго. Наконецъ, третьимъ выстрѣломъ, я пронзилъ пулей предметъ, и онъ сталъ быстро падать прямо въ море. Я приказалъ направлять судно такъ, чтобы предметъ этотъ могъ упасть если не на палубу, то, по крайней мѣрѣ, не далеко отъ судна, чтобы можно было разсмотрѣть, что онъ изъ себя представлялъ.
На небольшомъ разстояніи отъ моего корабля я увидѣлъ, черезъ нѣсколько минутъ послѣ выстрѣла, небольшую, позолоченную корзину, висѣвшую на огромномъ аэростатѣ, гораздо большемъ церковнаго купола. Мной тогда овладѣло сильное волненіе: я боялся, что нанесъ вредъ воздушному путешественнику.
Оправившись отъ изумленія, я сталъ присматриваться и замѣтилъ, что въ корзинѣ находится человѣкъ и половина жареннаго барана. Мои люди обступили корзину и о чемъ-то межъ собой разговаривали, какъ я потомъ узналъ они хотѣли покончить съ хозяиномъ корзины какъ это дѣлаютъ со шпіонами. Вы догадываетесь о чемъ шла у нихъ рѣчь: о жизни этого несчастнаго путешественника, дорогіе мои. Я, конечно, разстроилъ ихъ планы и смѣло подошелъ ближе къ корзинѣ, заговоривъ съ путешественникомъ по-турецки, такъ какъ это происходило въ турецкихъ владѣніяхъ, но тотъ началъ мнѣ отвѣчать по-французски. Тогда я задалъ ему нѣсколько вопросовъ на его родномъ языкѣ. Оказалось, что онъ чистокровный французъ, и проситъ обождать немного съ разспросами, пока онъ не оправится отъ смущенія.
Онъ выглядѣлъ очень важно. Его нарядный костюмъ привлекалъ общее вниманіе, а изъ кармана его жилета висѣла толстая цѣпь изъ чистаго золота, украшенная разноцвѣтными дорогими камнями; на концѣ цѣпи привѣшено было очень много красивыхъ брелковъ и медальоновъ, съ изображеніями знатныхъ людей. Въ каждой петлицѣ его фрака висѣла золотая медаль съ различными изображеніями; каждая медаль стоила, по крайней мѣрѣ, нѣсколько сотъ червонцевъ. Всѣ пальцы рукъ его усѣяны были красивыми драгоцѣнными перстнями. На среднемъ пальцѣ правой руки сверкалъ огромной величины брилліантъ. Рубины, сапфиры, аметисты, хризоберилы блестѣли и переливались тысячью различныхъ цвѣтовъ, освѣщая яркими цвѣтами всѣхъ находившихся вокругъ него. Когда онъ вынулъ изъ одного жилетнаго кармана свои часы, то двое изъ нашихъ слугъ ослѣпли отъ сильныхъ лучей, испускаемыхъ драгоцѣнными камнями, изъ которыхъ были цѣликомъ сдѣланы часы. Карманы его брюкъ и сюртука оттопыривались и обвисали до самой земли отъ тяжести кошельковъ, наполненныхъ червонцами. Я спросилъ, зачѣмъ онъ носитъ съ собой такъ много золота въ карманѣ: его можно всегда съ удобствомъ замѣнить болѣе легкими деньгами — кредитными бумажками.
