После сытного обеда очень хочется спать, но я пересиливаю себя и начинаю собираться в дорогу. Риттер аккуратно упаковывает в шкуру самые лучшие, уже подмерзшие куски мяса.
Я поскользнулся на куске требухи. Странно, но мне показалось, что это печень. Та самая половина, что взял себе Риттер. Я наклонился рассмотреть, но нахальная чайка утащила кусок прямо из-под моего носа. Нет, я же видел, как Риттер ел печень…
5
Внезапная острая боль в желудке заставила меня остановиться. Риттер тоже встал. Не оборачиваясь, он протирал очки. Новая спазма. Я невольно охнул. Риттер резко обернулся. Взгляд его неприкрытых глаз будто ожег меня. Но в следующую секунду он уже надел очки.
— Что случилось?
Я не ответил. Мне было не до разговоров. Я скинул лямку и заплетающимися ногами пошел в сторону. Риттер двинулся за мной.
— Ни с места! — крикнул я.
Я сделал еще несколько шагов. Спазма подступила к горлу. Меня вырвало. Когда я поднял голову, Риттер шел ко мне. Я вынул пистолет. Риттер остановился.
— Возвращайтесь к саням! — приказал я. — Ну?!
Риттер вернулся. Меня снова вырвало. На лбу выступил липкий пот. Ноги подгибались. Пришлось сесть на снег. Может быть, я просто слишком много съел? Я слышал как-то, что при отравлении врачи предлагают больному перечислить все, что он ел накануне. Причина отравления неизбежно вызовет приступ тошноты. Организм сам даст правильный ответ. При воспоминании о печени морского зайца меня сразу вырвало. «Берите еще, лучшее средство против цинги…» Значит, Ркттер знал, что она ядовита.
Кружилась голова. «Черные канарейки… Наследственная страсть… Берите еще…»
Риттер поднялся с саней.
— Ни с места!
Я заставил себя встать. Пошатываясь, направился к саням.
…«Выпьем за победу!..» «Где мой автомат?..» «У вас больные глаза…» Дым над зимовьем… «Берите еще…» Тяжелое тело Дигирнеса на снегу…
Я спустил предохранитель пистолета.
Риттер стал пятиться назад. Его глаза, не отрываясь, следили за пистолетом. Он сделал еще шаг назад, запутавшись в лямке, споткнулся и сел на снег. Он ничего не говорил. Подняв голову, он смотрел мне в лицо. Будь он в очках, я бы, наверное, выстрелил. Но на меня смотрели безоружные глаза смертельно испуганного человека.
Я опустил пистолет. Меня бил озноб.
— Возьмите жир, — сказал я, — разведите огонь. Вскипятите воды.
Риттер не двинулся с места.
— Слышите? — Я тяжело рухнул на сани. — Как можно больше воды…
Риттер, опасливо косясь на пистолет, поднялся. Резь в желудке не унималась. Голову как будто стянуло обручем.
Риттер набросал в миску с жиром мелко наструганных щепок, попросил спички.
Я лежал и смотрел на спину Риттера, пока он разводил огонь. «Черные канарейки… голуби… редчайшие попугаи…»
6
Меня спасло то, что у нас было много топлива и свежего мяса. С Риттера я не спускал глаз, но он беспрекословно выполнял все приказания. Вырыл снежную яму, грел воду, варил бульон.
Через три дня я почувствовал себя сносно и приказал Риттеру собираться. Он с недоумением посмотрел на меня.
— Вы не хотите еще несколько дней отдохнуть?
— Нет. Собирайтесь.
Дорога ухудшилась. На пути стояли крупные торосы, иногда целые хребты, между которыми нелегко найти проход. Я был слишком слаб, чтобы тащить сани, поэтому Риттер один впрягся в лямки, а я подталкивал нарты сзади. Самое плохое, что наши нарты не приспособлены к глубокому снегу. У них слишком узкие полозья, и у торосов они проваливаются по самый передок в глубокий, рыхлый снег. В день мы проходим не больше трех-четырех километров. Тому, кто идет впереди, тяжелее. К вечеру Риттер едва передвигает ноги.
7
Риттер сидит на снегу, безучастный ко всему. Глаза его закрыты. Он даже не снял лямки. У меня тоже нет сил развести огонь. Открываю банку консервов. Но Риттер так устал, что не может есть.
— Оставьте, — бормочет он, не открывая глаз. — Не хочу… Ничего не хочу… Оставьте…
Flo я не могу оставить лейтенанта в покое. Он совсем ослабнет, а завтра предстоит такой же трудный день. Я вкладываю в его руки комок замерзшего мяса и галету.
Риттер машинально откусывает кусок галеты. Медленно жует. Тяжело приподымает веки. Смотрит на меня отсутствующими воспаленными глазами.
— Откуда… — бормочет он. — Откуда вы? Кто вы такой?… Непостижимо…
Он говорит еще что-то по-немецки, но я не понимаю ни слова.
— Ешьте, — устало говорю я. — И ложитесь спать!
Риттер подымает голову.
— Я презираю себя. Почему ты не убил меня? Почему? Зачем я тебе нужен?
Лейтенант пытается встать, но ноги не слушаются. Снова валится в снег.
Я кидаю ему одеяла. Слышу, как он возится, устраиваясь на ночлег. Я знаю, как он будет спать: на правом боку, подтянув колени к самому подбородку. Спит как мертвый, ни разу не повернувшись за ночь. Во сне тяжело дышит, иногда хрипло кашляет. Я знаю каждый его шаг, каждое движение, каждый вздох. Я знаю о нем очень много и очень мало.
Странная судьба свела нас вместе на ничьей земле. Кругом тысячекилометровый простор, а мы боремся насмерть за право быть первым на узенькой тропе.
— Ненавижу… — бормочет Риттер. — Не думай… Мне не нужно твое милосердие… Все равно… Я убью, убью при первом…
— Заткнитесь, Риттер. Я хочу спать.
Лейтенант умолкает.
(Окончание следует) _______________________ Дорогой читатель!
В этом году журнал «Вокруг света» и приложение «Искатель» предоставляли свои страницы многим молодым авторам, пробующим силы в приключенческом и научно-фантастическом жанрах. Одни из них с командировочными удостоверениями редакции побывали в разных районах нашей Родины. Другим темы произведений подсказаны их основной, «не литературной» профессией.
В журнале «Вокруг света» печатаются повесть Владимира Саксонов а и Вячеслава Стерина «Меркурий в петлице», посвященная работе советских таможенников, серии очерков о романтиках наших дней: «Ледовое поколение» Е. Федоровского, «Цена одного карата» Николая Коротеева и цикл новелл В. Смирнова — «Суровые километры», а также приключенческие рассказы тех же авторов.
На страницах «Искателя» ты, читатель, познакомился с двумя приключенческими повестями: «Зажгите огни в океане» Олега Куваева, геолога по профессии, и «Фамильный рубль» молодых следователей Г. Рябова и А. Ходанова. В этом номере «Искателя» печатается новая повесть Алексея Леонтьева «Ничья земля».
Владимир Михайлов из Риги опубликовал в «Искателе» свою первую научно-фантастическую повесть «Особая необходимость». «Пари» — повесть свердловчан М. Немченко и Л. Немченко — скоро увидит свет на страницах «Вокруг света».
