не против небольшого отпуска прекрасного специалиста. Особенно если тот останется еще на год.
Поиск автора оказался довольно прост. Нет, в редакции адрес волшебника, скрывающегося под псевдонимом, давать и не думали, но переслать письмо взялись. Почему бы нет, если это может быть выгодно всем?
* * *
Он шел на назначенную встречу в парк за Холмом, думая лишь о том, какая, должно быть, удивительная женщина та, что все это писала…
…Я снова строю замок из песка,
И боль моя уходит без возврата…
В молчаньи белоснежного листка
Живет теперь все то, чем я богата…
Женщин оказалось двое. Они шли впереди него, неспешно прогуливаясь. Он опоздал?
— Темпус.
Нет, время еще есть. Может быть, это не они?
Белоснежные волосы, гордая посадка головы, неуловимое сходство с той, которая… Воспоминания сжимают сердце. Старшая женщина поворачивается…
— Джулия!
Он бежит, спотыкаясь — скорей оказаться рядом, взглянуть в глаза, увидеть, узнать…
Темнота.
Он медленно открывает глаза, чувствуя, как кто-то гладит его руку.
— Джулия… Ты…
— Мэтью… Ну что же ты так…
В знакомых голубых глазах тревога и радость.
— Только не исчезай больше.
— Ну уж нет. Только у нас скоро встреча с одним поклонником… — она оборачивается на девушку рядом с ней.
Дочь? Сказать, что встреча назначена с ним, получается не сразу.
* * *
Ирма удивлена. Эти двое — какая грустная, но дивная история… Ей хочется уйти, предоставив их друг другу, но ее не отпускают. И теперь еще это предложение — стать библиотекарем той самой школы, о которой она когда-то так мечтала.
Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Но старый маг поклялся ни много, ни мало — своей магией. А мадам Фицсиммонс так на нее посмотрела, что стало даже немного не по себе.
Что может быть лучше для нее?..
И все же, чтобы такое, в реальности — и с ней?
Старый маг интересно толкует что-то о полосах в жизни.
— Было же у вас, когда все шло хорошо? Ну, хоть когда-то? Потом портилось, а потом снова выправлялось? Знаете, есть такое животное, похожее на лошадь — зебра? Она…
«Да-да. Полоса черная, полоса белая, а потом — ж…», — вспомнила Ирма, но вслух не произнесла. Леди такое невместно. Ее прекрасно выдрессировали за год. Может, потому, что наука ложилась на основу, которая была для нее предназначена природой?
А «дедуля», чувствуя поддержку спутницы, продолжал:
— Разрешите себе поверить, что в вашей жизни будет такая же белая полоса, позвольте ей случиться. Просто позвольте!
«А потом?»
Мадам Фицсиммонс словно читала ее мысли:
— А потом у тебя будет уважаемая профессия и отличные рекомендации. Ты справишься, я уверена. С твоими-то талантами… Тебе там самое место!
* * *
И вот Ирма в Хогвартсе.
Восхищение. Удивление. Счастье оказаться среди этих книг. А еще больше — счастье им служить и властвовать над ними. И никуда не скрываться.
Да, она видела библиотеки, которые были довольно богаты и обширны, но не настолько.
Она останется. Если, конечно, ей это позволят.
Собеседование заняло всего несколько минут, в которые прозвучало лишь представление ее и ее способностей мистером Донованом и всего одна фраза директора:
— Добро пожаловать, мисс Пинс.
Директор спокоен, его не волнует ее прошлое… Почему?
Потому что рекомендации достаточно, а в дела мелких работников он не вникает, — пояснил ей потом предшественник.
Мелкий работник? Библиотека — это же сердце дома… школы…
Хотя, мелкий работник — это как раз хорошо.
Счастье и покой, увы, оказались недолгими. Начался учебный год. Появились дети. Разные, но некоторые оказались довольно противными. Ирма не раз поминала добром своих азкабанских учителей, очень часто ей приходилось использовать их взгляд. И еще кое-что. Так что к концу первого месяца ребятня успокоилась, точнее, просто начала бояться. Книги, все, что она выдавала, оставались в целости и сохранности. Вроде бы стало полегче.
Конечно, не обходилось без эксцессов, так что она теперь точно знала, кто к ней приходит с испорченной книгой: на лицах этих детей был настоящий страх. Впрочем, старшекурсники все еще пытались ей что-то противопоставить. Иногда это смешило, иногда умиляло, но чаще раздражало. И будущие выпускники быстро поняли, чего не стоит делать в ее владениях…
Самым прекрасным временем стали, конечно, каникулы. Она с удовольствием навещала стариков — мистер Донован жил теперь в ее бывшей комнате, и они стали кем-то вроде ее дедушки с бабушкой. Не родные — какая у нее теперь может быть родня? Но, тем не менее, близкие. И ближе ей никто не нужен. А время шло…
Как она сдерживалась, чтоб не расхохотаться, когда у нее появились малолетние ухажеры!
Сириус Блэк — тот еще кавалер. Но иногда получать цветы посреди зимы очень приятно. Тем более, что эти дети умели правильно себя вести. Что ж, можно и помочь им. Иногда, если ей самой интересно.
Нет, больше она никому не поверит. Особенно аристократам.
К счастью, никто больше не пытался войти к ней в доверие. Корректные профессора, почти все — в годах. Сквиб-завхоз, довольно молодой, посматривал на нее издалека, но подойти и не пытался. И правильно. Больше общаться было не с кем, в Хогсмид она выходила только если что-то требовалось купить. В условиях полного пансиона и собственной непритязательности это случалось очень редко. Чуть более тесно сошлась она только с медиковедьмой — ну, так и темы общие были, и возраст близкий. Но откровенничать… упаси Мерлин.
Милорд Певерелл единственный, кто вызвал странное чувство. Как он вообще проник в библиотеку? Кто пустил его в школу?
Почему он показался ей… интересным? Почему ей хотелось с ним разговаривать — ведь она никогда не любила говорить с посторонними?
Взгляд в глаза, прозрачно-серые, очень светлые, как у мальчика, которого она когда-то считала своим первым другом… В позапрошлой жизни…
«Ну и что, — обрывает сама себя. — Он похож на Джона лишь глазами. Но это не может быть Джон. Потому что маленькому лордику совершенно нечего делать под мостом возле Темзы».
Вот он снова приходит с прекрасным подарком. Нет, к счастью, не ей, это слишком бы ее обязывало — подарок для библиотеки школы. Ценно. Корректно. И смотрит так, словно хочет ее прочитать.
Ну уж нет.
Она «включает» свои воспоминания холода и видит, насколько это его озадачило.
«Можете так на меня не смотреть, милорд. Не поможет».
И все же ей не хочется, чтобы он ушел так скоро. Но лорд Певерелл всегда был
