- Разумеется. Ему многие завидовали. Он ведь был богат, влиятелен и знаменит.
- Вы можете назвать кого-нибудь конкретно?
- Нет. Я и своих врагов не знаю, не то что у других людей. Но он не мог этого сделать! Я его слишком хорошо знаю! Это не тот человек. И потом, он ведь врач! Если бы Карлос и впрямь хотел это сделать, неужели он бы не выбрал что-то более гуманное, нежели пуля?
- Сложно ответить, господин Бенцура. Карлос не только врач, но еще и военный. Для военных стреляться - это нормально. Если вообще добровольный уход из жизни можно считать нормальным процессом. Перед смертью Карлос подписал кучу бумаг. Он отказался от своих открытий и премий в пользу Международного красного креста и отписал имущество в различные благотворительные организации, ничего не оставив семье. Вы можете как-то объяснить его поведение?
- Нет... - каждый новый вопрос следователей загонял Андреаса еще больше в тупик. - Правда, нет. Мой друг очень любил свою семью. Но, даже психологически, поймите, когда человек вдруг решает покинуть этот мир, он все равно пытается сделать это так, чтобы другим его действия были понятны. Он пишет какие-то предсмертные записки, или другим способом объясняет причины.
- Да, он написал. И раз уж Вы профессиональный психолог, скажите, это нормально, что человек пишет записки разным людям на одном листе бумаги?
- На одном листе бумаги? Может быть, Карлос хотел, чтобы все прочитали его послания? Я не знаю.
- Возможно, что так. Вам там тоже адресовано несколько строк. Прошу Вас внимательно прочесть все его письмо. Если заметите что-то странное, не молчите.
- Конечно. Где оно? - Андреас дрожащей рукой взял протянутый ему следователем лист бумаги.
«Последнее послание. Последняя воля.
Я, Карлос Ле Кар, находясь в здравом уме и твердой памяти, в последние минуты жизни хочу попрощаться с вами, простить вас всех и попросить прощения, если что не так. Мне нелегко далось это решение. Я ухожу в одиночестве, возможно, непонятым, с тяжелым сердцем. Не все, что я хотел сделать в жизни, я сделал. Не все сделал так, как хотел. Но это мое решение, и я его принял сам.
Пытливому следователю. Знаю, что не поверите в мой уход, будете мучить вопросами мою семью, коллег, копаться в моем грязном белье. Прошу вас: не надо. Всю сознательную жизнь я считал себя сверхчеловеком, богом, который может... ну, если не все, то почти все. За свою карьеру я совершил много плохого, включая преступления. Что-то, наверно, откроется. Что-то так навсегда и останется в неизвестности. Я сжег свои бумаги, уничтожил все данные в компьютере. Чем больше тайн с собой унесу, тем лучше. Вам проще будет закрыть мое дело. Ибо это мое решение. Вам нужна причина происшедшего? Простой вопрос, а вот ответить непросто. Устал. Устал бороться, сражаться, чего-то добиваться. Жить так, как сейчас живу, устал, а менять что-либо уже слишком поздно. Можете написать в своих отчетах, что меня замучила совесть за все мои грехи. И отчасти это будет правдой. Можете написать, что я сошел с ума. Мне будет все равно. Я лишь прошу закрыть мое дело. Я действительно сам ухожу. Прошу мне верить.
Своей семье. Милые мои, любимые, родные. Простите меня. Все было у нас - и хорошее, и не очень. Всегда справлялись, все вместе, все дружно. А вот сегодня я ухожу от вас. Ухожу один. Навсегда. Трудно, очень трудно принять такое решение. Но я хочу, чтобы вы знали: я всегда был с вами честен в том, что искренне и горячо вас люблю. Очень люблю. Простите и не судите строго.
Андреасу Бенцура. Здравствуй, друг и коллега. Сложно объяснить тебе в двух словах все происходящее. Да и нет, наверно, в этом нужды. Мы проработали с тобой бок о бок очень долго. Знаю, что ты привык доверять мне всецело, но я не всегда был с тобой откровенен. И по службе я иногда поступал не так, как должен поступать врач, в истинном смысле этого слова. Но я всегда был настоящим ученым, первооткрывателем. И одна мысль на закате жизни меня все-таки греет: многие открытия мои живы и продолжат жить после моего ухода. Это и вакцина против ангины Осса, и запатентованные мази для регенерации тканей, разработки в области иммунитета, успехи Седьмой лаборатории и прочее. Все свои открытия я передал в Международный красный крест. Думаю, так лучше. Прости, что не дождался тебя. Так иногда бывает. Летишь куда-то сломя голову, несешься, не замечая ничего вокруг. А потом вдруг остановишься, оглянешься - и поймешь, что бежал ты не туда. Да и разве от совести убежишь? Она найдет тебя, Андреас! Везде найдет. За тридевять земель, за семью запорами. Она молча зайдет и заглянет тебе в глаза. И ты поймешь, что у тебя нет выбора. Вот и все. Прости и прощай.
Карлос Ле Кар».
Андреас побелел как сама смерть.
- Боже мой! - он закрыл лицо руками в надежде, что следователи не успели прочитать на нем весь тот ужас, который разом на него нахлынул. Вот оно, объяснение происходящего: «Многие открытия мои живы и продолжат жить после моего ухода... Успехи Седьмой лаборатории!.. Она найдет тебя, Андреас! Везде найдет. За тридевять земель, за семью запорами. Она молча зайдет и заглянет тебе в глаза. И ты поймешь, что у тебя нет выбора. Вот и все».
- Господин Бенцура, с Вами все в порядке?
- А?.. Нет, я друга потерял.
- Да, мы понимаем. А текст письма? Он Вам, как другу и как психологу, не кажется чем-нибудь необычным или странным, нехарактерным для него?
- Нет. Это почерк Карлоса и стиль выражения его мыслей. Ничего необычного.
- Да, то, что это его почерк, мы уже установили. А о каких преступлениях Карлос пишет?
- Не знаю.
- Скажите, Вам известно, что Ваш друг и коллега ставил опыты на людях, что у него было несколько нелегальных лабораторий?
- Нет.
- Странно, конечно, что он с Вами не делился... Хотя, с другой стороны, об этом, как выясняется, и многие из центрального аппарата Вашей службы не знали. Человек умел оберегать свои секреты. Что ж, господин Бенцура, Вы в поле зрения Интерпола не значитесь, причин Вас подозревать в укрывательстве преступлений у нас нет.
- Я не знаю ничего об этом... Правда, не знаю... Извините, мне... нехорошо. Можно я пойду?
- Можно. Подпишите вот здесь, пожалуйста. Если что-то вдруг вспомните, что может оказаться полезным по данному делу, позвоните нам. Вот моя визитка.
Следователь участливо протянул Андреасу кусок полимера.
- Хорошо. Непременно.
Андреас еле поднялся на ватных ногах, заставил себя вымученно улыбнуться и прошел к дверям. Одна мысль барабанной дробью пульсировала в его мозгу. «Она найдет тебя, Андреас! Везде найдет. Беги, Андреас! Беги! Спасайся!».
Он вышел из здания. Уличный шум, яркие витрины и фонари ночного города, кафе и рестораны, такси и гуляющая веселая молодежь несколько привели его в чувство. «Без паники, Андреас! Без паники! Тебе надо подумать. Не надо бежать сломя голову, как предупредил Карлос. Надо решить, что делать».
