В итоге, матч был продолжен. Гарри выписывал самые немыслимые пируэты, уворачиваясь от неустанно преследующего мяча. Не обращая внимания на насмешки Малфоя, он пытался в перерывах между виражами найти неуловимый снитч, чтобы завершить наконец эту безумную гонку.
Неожиданно, во время одного из особенно сложных маневров пришел страх. Страх этот был совершенно непонятен, он ведь никогда не боялся летать! Тем не менее, пришедшая откуда-то извне паника все нарастала. Кто-то снова пытается проклясть его, как и в прошлом году, во время самой первой его игры? Что происходит? Почему никто ничего не пытается сделать, почему все смеются над ним, они же прекрасно видят, происходит что-то неправильное! Этот бешеный мяч не успокоится, пока не проломит ему голову!
Из-за захлестывавшей его паники, следить за окружающей обстановкой становилось все труднее. Мальчик почти ничего не видел и не слышал, каким-то звериным чутьем успевая увернуться от проносящегося мимо него шара.
БАМ! Удар мяча выбил воздух у него из легких. Руки не смогли удержать скользкое полированное древко, мокрое от дождя. Кувыркаясь, Гарри полетел вниз.
Сильнейшая боль от удара неожиданно прошла. Сфокусировавшись на своем окружении, мальчик понял, что завис в паре метров над землей. «Кто-то успел подхватить меня левитацией?» Переведя взгляд на землю, Гарри... Гарри впал в ступор. Прямо под ним, в неестественной позе, лежал... он сам?
Ошеломленного до полного непонимания Гарри куда-то потянуло. Сначала мягко, потом все сильнее и сильнее. Вот он уже стремительно несется в сторону приближающейся с трибун толпы. Прямо к плачущей девочке в гриффиндорской мантии, бегущей впереди всех.
«Что за...» — все, что смог подумать Гарри.
Гермиона споткнулась и упала на мокрую траву.
«Кто здесь?!»
Гермиона металась между рвущими ее на части чувствами, не зная, что ей делать.
Самым простым вариантом было поддаться охватившим ее панике и отчаянию, когда Гарри был сбит с метлы и разбился о землю. Сесть прямо тут, на стадионе, в слякоть и грязь, и разрыдаться в голос. Мрачное серое небо, шум дождя, слезы над телом лучшего друга — было в этом что-то и от высокого искусства. Такая реакция была бы всем понятна и всеми одобрена.
С другой стороны, можно было ухватиться за тонкую соломинку надежды и верить, что все обойдется. Что Гарри сейчас очнется, встанет, и продолжит игру. Герой, от которого зависит победа всей команды, получивший серьезную травму, но с волевым лицом поднимающийся на ноги и с мрачной решимостью вновь вступающий в борьбу — в этом тоже было что-то поэтическое. Если бы она сейчас начала уверять всех окружающих, и, в первую очередь, саму себя, что все будет хорошо, то… ее бы тоже поняли, и, ласково утешая, аккуратно начали бы уводить подальше отсюда.
Был и третий вариант, к которому девочка постепенно склонялась все больше и больше. Разобраться, что же, черт возьми, произошло. Почему она слышит Гарри, который, по его же словам… мыслям… В общем, который находится прямо рядом с ней, причем она сама его не видит, но каким-то образом, знает о его присутствии. И знает все его мысли и чувства в данный момент. И знает то, что он знает, что она знает, что он знает. И что вот эту последнюю мысль он вообще не понял.
«Не «вообще не понял», а «понял не сразу».
«Если все понял, то, может быть, ты мне объяснишь, какого… э-э-э… почему мы вот так вот спокойно стоим и смотрим на суету вокруг твоего бездыханного тела? Почему я, вместо того, чтобы честно биться в истерике, сравниваю твои ощущения вне тела со своим собственным опытом, если так можно выразиться?»
«Эй, а я знаю, как именно ты хотела сказать… то есть, подумать. Теперь, каждый раз, когда ты будешь говорить мне…»
«Не смей меня шантажировать, Гарри Джеймс Поттер! И я все равно буду заставлять тебя следить за своей речью!»
«И даже за мыслями?»
«И даже… не отклоняйся от темы! Почему, с учетом всей ситуации, ты так необоснованно весел, а я так неестественно спокойна?...Да, спокойна! …Да, хоть и так громко на тебя… думаю. Прости. Да, мне страшно. Я тогда пришла в себя быстрее. Меня почти сразу потянуло назад, в свое тело. А вот ты почему-то оказался рядом со мной».
Вместо оформленной в четкие слова мысли пришел образ черноволосого мальчишки, мягко обнимающего ее. Гермиона позволила успокаивающему потоку тепла и заботы окружить себя, закуталась в него, как в пушистый плед, отгородившись от окружающего мира.
А суета вокруг стояла изрядная. Студенты, которых учителя не подпускали близко к лежащему на траве телу, вовсю обсуждали увиденное и строили догадки.
Около половины выбежавших на поле прокручивали по кругу вопросы и ответы на тему виновника воздушного происшествия.
— Говорю вам, это змеи все подстроили!
— Какого Мордреда им это понадобилось? Они и так неслабо оторвались по очкам, благодаря своим метлам.
— Ну а кому еще было бы нужно вывести из игры ловца?...
Другим более интересно было, как именно это было осуществлено.
— Какая-то разновидность чар левитации, определенно.
— Да вряд ли, их же нужно постоянно поддерживать, а игроки все время летали туда-сюда, и никто из них не стоял на месте.
— А почему обязательно игроки? На трибунах было полно народа, тем более, за зрителями вообще никто не следит.
— А может бладжер заколдовали заранее, еще перед игрой?
— Вообще-то, по всем правилам, весь инвентарь проверяется перед началом матча, как раз для предотвращения подобных случаев…
Меж тем, над телом Гарри вовсю колдовала мадам Помфри, появившаяся прямо на стадионе в яркой вспышке пламени, сопровождаемая птицей ярко-огненного окраса.
Гермиона продолжала безучастно наблюдать за происходящим. Дамблдор периодически присоединялся к Помфри, совершая несколько пассов над неподвижным мальчиком. МакГонагалл отгоняла Локхарта, то активно предлагающего свою помощь, то делящегося со всеми окружающими своим богатым опытом в излечении различных травм. Иногда отважный преподаватель ЗОТИ менял тему и громко сокрушался, что не вызвался судить этот матч, ведь он в два счета мог бы разобраться со взбесившимся мячом!
Остальные преподаватели держали оцепление, не подпуская слишком близко любопытствующих учеников со всех четырех факультетов.
Гермионе все это было безразлично. Не нужно никуда бежать, кого-то там звать и пытаться что-то сделать. Зачем они кричат и размахивают руками? Зачем пытаются что-то выяснить? Зачем вообще собрались здесь? Ничего особенного ведь не произошло. Все идет, как должно, все идет… правильно. Гарри вот он, рядом с ней, с ним все хорошо. С ними все хорошо…
