она сегодня в первый раз в жизни зашла в этот посёлок, умоляла отпустить, потому что на вокзале остался другой её ребёнок – всё напрасно.
Отпустили их только утром следующего дня. Несчастная вне себя бросилась на вокзал, но там не было ни ребёнка, ни вещей. Несколько дней мать Мита металась, надеясь разыскать его, но всё напрасно.
Она в конце концов добралась до родни и прожила у них до окончания войны. Там и разыскал её муж, уцелевший в боях. Один раз его от верной смерти спас Буран, отправившийся с хозяином на войну. Когда отец Мита схватился с врагом в рукопашной, и тот начал одолевать, пёс своими мощными клыками решил исход поединка. Родители с младшим сыном вернулись в родные края и стали потихоньку заново налаживать жизнь. Но скорбь от потери первенца осталась с ними навсегда.
Долго никто не мог поверить, что Мит нашёлся. Родные не хотели отпускать его в Медиленд, но пришлось ещё раз ненадолго разлучиться. Мит твёрдо решил вернуться на родину, но надо было уладить все дела и оформить документы. А ещё, он не мог уехать, не сказав, как благодарен Арденам и Вундерстайнам.
– Помните, я вам как-то говорил, что добро распространяется как эстафета? – спросил граф Вундерстайн Эстер и Дамиана, когда навещал, их спустя неделю после отъезда Мита. – Я убеждён, что теперь и Митридат там, на своей родине продолжит эту эстафету.
– И что удивительно, – добавил Поль. –'Если бы тогда Кот не привёл в замок раненого, грязного щенка, если бы мы не оставили его у себя, возможно Мит никогда бы не нашёл саоих родных.
– Это ещё раз доказывает мою теорию: любое добро порождает новое добро, – убеждённо произнёс Рольф Вундерстайн.
161. Эпилог. Встреча
Кот, не торопясь, брёл в гору. Полдня он был в гостях у Рыжика. Как два взрослых степенных и солидных кота, они провели время в приятных беседах, неспешных прогулках по заднему двору, где почти не было людей с их назойливым вниманием, погрелись на солнышке, потом вернулись в трактир, чтобы слегка перекусить. Они полюбовались на свои портреты, висящие над маленькой витринкой, и на подпись под ними: «Два самых знаменитых кота-кладоискателя города Вундерстайн: Кот из замка и его сын Рыжик из гостиницы»
Кот и Рыжик немного жалели, что не могут сами прочесть эту фразу, но ее содержание знали хорошо – люди частенько читали ее вслух.
Потом в трактир ввалилась группа туристов. Сопровождающая первым долгом обратила их внимание на монеты, выставленные в витрине.
– Этот клад, – пояснила она, – найден гостиничным котом Рыжиком. А его отец – Кот из замка, нашёл целых три клада, один из которых оказался очень ценным! О, – вдруг возопила экскурсовод. – Вот они оба, собственной персоной, наши уникальные животные, гордость Вундерстайна! Какая удача, какое счастье! Вам невероятно повезло!
Котов окружили тесной толпой, их фотографировали, гладили, пытались пожать им лапы. Один даже схватил Кота на руки, но тот не терпел подобной фамильярности и сумел вырваться. На экскурсовода обрушился шквал вопросов, главным из которых был: можно ли как-то получить котёнка от знаменитых родителей?
Сопровождающая пояснила, что на кошачье потомство образовалась огромная очередь, а кроме того, далеко не все дети знаменитых котов умеют искать клады, пока этим прославились, насколько известно, только два представителя рода, которых вы видите перед собой. Хотя, вполне возможно, что в других домах кладов попросту нет.
В этот момент, к счастью котов, Анна отвлекла гостей, пригласив их за стол отведать фирменных блюд. Воспользовавшись этим, Кот и Рыжик сумели улизнуть от внимания публики на задний двор.
– Слава утомляет, – глубокомысленно произнёс Кот.
– Согласен, – подтвердил Рыжик.
Они немного подремали, потом снова вернулись в трактир, чтобы подкрепиться.
Похихикали слегка над Пушком, который до того отяжелел, что уже не мог сам забраться на своё любимое кресло. Пушок тяжело обрушивался с него, когда хотел поесть (а это желание приходило к нему частенько), а потом настойчиво мяукал около кресла, требуя, чтобы хозяева водворили его на место. Сегодня Анна, устав таскать на руках тяжёлого котяру, в сердцах сказала:
– Брал бы ты, Пушок, пример с Кота и Рыжика, побегай немного, растряси жир! Я уже не молоденькая, такие тяжести поднимать!
Пушок, конечно, оскорбился, он был очень обидчивым!
Вспоминая это, Кот шагал по знакомой дороге, ведущей к замку, и особо не торопился. Он поглядывал на тёмное небо, на луну, и прикидывал, уложили ли уже спать малютку Гло? Нет, он, конечно, любил девчушку, но категорически не переносил, когда она дёргала его за усы, гладила против шерсти или пыталась нацепить ему на голову чепчик своей куклы. Он-то ещё терпел, а вот Мисси при первой же попытке малышки сделать что-то подобное, зашипела, выгнулась дугой и выпустила когти. Девчушка от страха залилась слезами и больше к Мисси не подходила. А Урсик – тот позволял делать с собой всё, что угодно. Гло, бывало, сидела на нём, или таскала его за уши – пёс все воспринимал с благодушным терпением.
Нет, Коту больше, всё же нравился маленький Валент! Вот уж от кого никаких неприятностей, лежит себе тихонько в своей кроватке и лишь иногда высовывает сквозь прутики пухлую розовую ручку. И тогда Кот трётся о неё щекой. А когда Валента достают из колыбельки он улыбается Коту счастливой беззубой улыбкой.
В таких размышлениях Кот благополучно добрался почти до моста через ров. И тут он заметил, что навстречу ему движется нечто маленькое и непонятное. Кот пригляделся: это были три мыши, идущие на задних лапках. Две крайние вели под руки (или лапки?) третью. Кот очень удивился, потому что даже вспомнить не мог, когда он в последний раз видел в окрестностях замка мышей. А таких странных не видел вообще никогда.
А те, заметив Кота, пришли в смятение. Две крайние, бросили ту, которую вели, и она тяжело шмякнулась на все четыре лапы. Сопровождавшие её мыши юркнули в придорожную траву.
Однако, средняя мышь не только не убежала, но даже стала звать слегка дребезжащим голоском:
– Хвостина, Шмыгунья, ну куда вы, глупые девчонки! Не бойтесь! Разве вы не поняли? Это же наш господин Кот!
Вне себя от изумления Кот приблизился и всмотрелся. Мышь выглядела неважно: шерсть кое-где совсем вылезла, а в других местах топорощилась какими-то клочками, лапки были скрючены и с трудом держали свою хозяйку. Но ухо, ухо! Оно было надорвано!
– Маусина, неужели это ты? – воскликнул Кот. – Что с тобой? Ты больна?
Мышь засмеялась хриплым надтреснутым смехом:
– Господин Кот, я просто стара, очень-очень стара, вот и вся моя болезнь!
– Нет, Маусина, постой, – не мог поверить Кот. – Когда мы… познакомились, ты ведь была почти мышонком, как же так?
– Что ж, господин Кот! Мыши живут гораздо меньше людей,
