II
На одной из тихих улиц поселка Т., в домике, стоявшем возле разбитого снарядами каменного здания мельницы, торговал табаком и сигаретами Станислав Желондковский — пан Стасек или просто Стасек Хромой: он слегка прихрамывал.
Появился пан Стасек в Т. незадолго до оккупации Польши. В тот период много жителей Польши переезжало с места на место: из городов в поселки, из сел и деревень в города и местечки. Появление нового жителя в том или ином населенном пункте ни у кого не вызывало подозрений: это было в порядке вещей.
Вначале Стасек Хромой сапожничал, впоследствии снискал себе известность как ловкий, удачливый спекулянт, подпольный торговец табаком и сигаретами. Пан Стасек не скрывал своей коммерческой деятельности, наоборот — охотно давал понять соседям и поселковым кумушкам, что дела у него идут неплохо.
Станислав Желондковский был худощавым человеком лет сорока, подвижный, с живым характером, острый на язык. На вопрос — отчего он хромает — пан Стасек отшучивался: «Полез до чужой жинки, да муж возвратился не вовремя…» И хитро усмехался.
Поляк, бывший разведчик Красной Армии, раненный в боях с белофиннами, Станислав Дондеркевич под именем Станислава Желондковского был заброшен в Польшу для выполнения специальных заданий в борьбе против Гитлера.
Еще до выхода в польский рейд чекисты знали Станислава как нашего агента: уходя в рейд с партизанами, они получили задание при вступлении на территорию оккупированной немцами Польши связаться со Станиславом и передать ему письмо от жены — оно должно было стать и паролем к нему. Жена и сын Дондеркевича жили в Советском Союзе.
Прочитав письмо от жены, Станислав очень обрадовался долгожданной весточке от семьи и встрече с чекистами.
— Истомился, вас ожидая, не знал, что и думать, — сказал он и стал вводить чекистов в курс интересовавших их дел.
Ожидая связи с Большой землей, Станислав подготовил условия для работы разведчиков.
— Ко мне ходит много народа, среди бела дня и тайком… И те, кто приходит за сигаретами, и те, кто приносит краденый табак. Ваше появление подозрений не вызовет. Документы вам я «выправил», остается фамилии поставить.
Документы были на двух работников СБ — «Службы беспеки»[7] — организации украинских националистов, действовавшей в далеком отсюда районе села Кукурики под Новоград-Волынском. Заполняя удостоверения, майор Южин написал: Криниченко (им был майор Синцов) и Горобець (он же Трусковец).
Через польского партизана-подпольщика «Здислава» чекисты проверили, насколько надежно законспирирован Станислав в Т.
Вскоре «Здислав» представил доклад об «активе» в поселке Т. Речь шла не только о спекулянтах, но и о людях, подозрительных по связям с гестапо, а также об активе реакционных «Народовых сил збройных». В числе известных в Т. спекулянтов «Здислав» назвал Желондковского, характеризуя его как ловкача-коммерсанта, «далекого от политики и всяких военных дел».
Квартира Желондковского, таким образом, была подходящей базой для встреч разведчиков.
Все чаще майор Синцов — Криниченко, а позже и Трусковец, он же — Петро Горобець, исчезали либо во время партизанского марша, либо со стоянок в селах и деревнях…
* * *
…Исполнительный и всегда аккуратный, Станислав на сей раз подвел. В назначенный чекистами час дома его не оказалось. Майор Синцов и Трусковец, укрывшись под шатром огромных ветвей старого клена, стоявшего в глубине заросшего травой дворика, нервничали, часто курили, не зная, чем вызвано отсутствие хозяина.
А Станислав между тем задержался не по своей вине.
В этот день у него должна была состояться встреча с одним из клиентов, поставлявших «пану Стасеку» краденый табак. Клиентом этим был немецкий солдат Густав Вольпе, работающий на расположенной неподалеку станции метеорологической службы. Живой и проворный, Вольпе до войны был фотографом в одном из шикарных мюнхенских ателье, где часто снимались высшие чины гитлеровской авиации и абвера. Густав запомнился одному из офицеров военно-воздушных сил, и в результате этого вместо того, чтобы сражаться против советских войск на передовой, Вольпе устроился на метеостанции далеко от линии фронта. Втянув в спекулятивные сделки своего дружка каптенармуса Франка, он доставал Станиславу табак и сигареты.
Шустрые парни — Вольпе и Франк находились у начальства на хорошем счету, всегда были в курсе последних новостей и осведомлены о намерениях командования. Дружба Желондковского с этими немцами была полезной чекистам.
Выполняя задание Синцова, Станислав договорился с Вольпе о сегодняшней встрече у озера, возле большого старого дуба, и стоял там вот уже больше часа. Немец опаздывал. Станислав волновался, зная к тому же, что чекисты ждут его.
Стало темнеть. Накрапывал дождик. Наконец, запыхавшись, с большим свертком подбежал Вольпе:
— Прошу извинить, пане Стасек! Задержался по причине, от меня не зависящей. Вот, держите, тут сигареты, вчера получили из Лодзи…
— Не ожидал от вас, Вольпе, не ожидал, — недовольным тоном сказал Станислав. — Вы, всегда такой аккуратный, заставили меня ждать почти два часа. Нехорошо, Вольпе! Очень нехорошо!..
— Не гневайтесь, пан Стасек! Честное слово, вырваться раньше не мог. Срочное задание…
— Меня это не касается, — хмуро сказал Стасек, — я коммерсант, и для меня время дорого. Не жди вас тут, я бы сумел с выгодой продать два бочонка пива. Такую сделку проморгать из-за вас!
— Но поверьте, пан Стасек, я действительно был занят! Мы составляли срочную метеосводку для нашей авиачасти.
— Чего это вдруг такая срочность?
— Завтра у них вылет. Ходят слухи, скажу вам по секрету, что поблизости появилась русская партизанская банда. Бомбить ее будут. Вот и засадили нас срочно готовить сводку. А насчет того, что летчикам нужно запасаться первоклассным табаком, я вам в прошлый раз точно сказал — можете смело предлагать. И побыстрее: скоро их отправляют на фронт. Кстати, не забыли ли вы принести деньги за сигареты?
— Вот, возьмите.
— О-о-о, так много! — довольно улыбнулся Вольпе. — Надеюсь, пан Стасек, и в дальнейшем вам не придется обижаться на меня за качество товара… Итак, встречаемся через неделю здесь же в это же время?
— Хорошо. Только впредь будьте точны, Густав. Как говорят деловые люди, время — деньги.
— Еще раз простите, пан Стасек! Такая теперь пошла у нас кутерьма, что сами не рады. Начальство день и ночь теребит — «давайте метеосводки»… А тут еще новый аэродром готовят под Коршиком. И их будем обслуживать… Много работы, пан Стасек, времени совсем не остается.
