Нормальные люди решили бы, что мы чокнутые. Но если Финли сказал, что он говорил с Джоном как мужчина с мужчиной, значит, так оно и есть.
Через девятнадцать дней после прибытия адмирала Крауна на атолл Уэйк из Гонолулу на транспортном самолете туда прилетел человек, которого Краун с удовольствием тут же отфутболил бы обратно. Это был Джек Бартон.
Вполне безобидное имя, но парень может как бомба рвануть.
– Бог ты мой! – воскликнул Краун, с силой хлопая маленькими, узкими ручками по своему маленькому телу. – Чем я заслужил такую честь? Каким ветром занесло вас на Уэйк, Джек? Что стряслось? Там, где вы, всегда скверно пахнет!
– А вы не слишком вежливы, сэр, – с ухмылкой ответил Бар-тон, усаживаясь в стоявшее напротив адмирала плетеное кресло. – Эти пилоты транспортной авиации – такой кошмар! Бара на борту нет, и они пьют из фляг. Нет ли у вас хорошего виски, сэр?
– Сей момент! С огромным удовольствием угостил бы вас коктейлем с серной кислотой!
– Что я вам сделал, сэр?
– Пока ничего. – Краун вытащил бутылку шотландского виски, он предпочитал его американскому.
При виде бутылки Бартон щелкнул языком. Это прозвучало как автоматная очередь. Краун вздрогнул, злобно посмотрел на Бартона и с силой поставил бутылку на стол.
– Раз вы здесь, значит, все разумное и хорошее побоку.
– ЦРУ передает вам привет, адмирал.
– Спасибо! Обойдусь как-нибудь без них! Что вам здесь нужно, Джек?
– Ничего.
– Самый идиотский ответ из всех возможных. Можно занести в книгу рекордов в раздел «Идиотизм». – Краун сел и налил два стакана до краев. Из ведерка со льдом, без которого ни один американец даже дня не может выдержать в жарких краях, в стаканы с виски с бульканьем упали кубики льда. – Если ЦРУ присылает на Уэйк именно вас, Джек, значит, у нас здесь скоро земля под ногами гореть будет.
– А чтобы огонь не слишком разгорелся, я и прибыл сюда, сэр. – Джек Бартон сделал солидный глоток, опять громко, будто стреляя из пистолета, щелкнул языком и вытянул ноги.
Краун давно знал его, еще по Вьетнаму, где им довелось вместе участвовать в двух операциях, и до сих пор, где бы он, Бартон, ни появлялся, все вокруг подвергались смертельной опасности. Его «секретные» миссии обычно заканчивались тем, что в окрестностях появлялось несколько новых могил.
– Как вам Уэйк?
– Изумительное место! Просто рай… Но у рая есть такое свойство: к нему так и тянет чертей.
– Ваша правда. – Оскорбить Бартона такими речами было просто невозможно. Он привык к ним, они были частью его жизни, неразрывной частью, добавляли соль в его слишком горячий суп. – Черти просто кишмя кишат вокруг, а наш славный адмирал Краун спокойно полеживает под райским солнцем на белом песке.
– Где они, эти черти? – буркнул Краун.
– О том, что на атолле Уэйк что-то происходит, что здесь днем и ночью идет строительство, что установлен воздушный мост между Пёрл-Харбором и Уэйк-Айлендом, что здешний гарнизон усилен за счет крепких парней из отряда особого назначения ВМС «S II-A» и что здесь углубляют дно и проводят фарватер в лагуну, – это все уже известно. В нашей системе безопасности дырок столько же, сколько в швейцарском сыре. И чем секретнее операция, тем больше в ней дыр и прорех, из которых так и сыплется информация. Этот Пентагон – он как витрина, все видно. Вдруг зашел разговор об Уэйке…
– Где? – спросил Краун, хотя и сам знал ответ на свой вопрос.
– У русских! – Бартон снова сделал большой глоток, но на этот раз не стал щелкать языком. – У нас есть данные, что Советы уже положили глаз на Уэйк.
– Это как-то успокаивает. – Краун широко улыбнулся. – Значит, у русских тоже система дырявая. Ну и что с того? Расширяем территорию – и все. То, что мы здесь перекапываем и бетонируем, – изображено на всех видовых открытках.
– Не думаю, – с добродушным видом произнес Джек Бар-тон. – И поэтому я и приехал сюда. Я как бы форпост.
– Почет и уважение! – воскликнул Краун, вскидывая руки. – С тех пор как я получил новое назначение, я не перестаю забрасывать штаб ВМС вопросами: почему я оказался на Уэйке? Стоит ли использовать адмирала в качестве прораба? – Краун глубоко вздохнул. – Ну хорошо, мы строим здесь ангары для подводных лодок, оборудуем новый склад горючего, на Уилкес-Айленде будут воздвигнуты из готовых элементов новые казармы, и все это нужно сделать быстро, очень быстро, но до сих пор еще никто не объяснил мне, почему именно на Уэйке нужно наращивать вооружение и превращать его в крепость. Здесь даже рыбы плачут от одиночества. Джек, что вы хотите мне сказать?
– Всего несколько слов, сэр.
– Виски я вас угостил, а теперь говорите. А если нет, то исторгните из себя виски обратно!
– Все можно выразить одной фразой. – Бартон допил свой стакан и опять громко щелкнул языком. Краун, уже готовый к этому, с отвращением скривил рот, будто щелчки, словно молнии, вонзились ему в живот. – Уэйк становится запретной зоной, и весь прилегающий к нему морской район тоже…
– Это я знаю. Я не слепой! Но почему?
– Здесь будут проводиться испытания новых видов вооружений, – уклончиво ответил Бартон. – И прошу вас, сэр, больше никаких вопросов. Когда потребуется, вы получите полную информацию, а заодно и директивы.
– Мне вполне достаточно вашего приезда, – с ехидством заметил Краун. – Две совместные операции, и у меня на всю жизнь сохранились самые радужные воспоминания о вас. Один раз – мой командный пункт взлетел на воздух…
– Это произошло в Кванг Три, в северной части Южного Вьетнама. – У Бартона на лице мелькнула довольная ухмылка.
– А во второй раз партизаны обстреляли нас с моря…
– Вашу базу Кам Ран, близ Сайгона. Но мы всегда побеждали, сэр.
– И лишь позднее я понял, что всякий раз вы использовали меня как приманку, Джек! Разумеется, все ваши операции были успешными – за мой счет! И на моем горбу!
– Ваши заслуги перед родиной были по достоинству оценены, сэр, – сказал Бартон, не переставая ухмыляться. – У вас столько орденов, адмирал, все вас знают, и когда-нибудь Уильяму Крауну устроят торжественные похороны и сам президент скажет надгробное слово…
– Если я здесь на Уэйке по вашей милости взлечу на воздух! – воскликнул Краун с театральным пафосом. – О боже! Никогда я не был пьяницей, но сейчас я позволю себе еще стакан виски.
Во второй половине дня Краун и Джек Бартон осмотрели весь атолл, затем возле Уилкес-Айленда сели в моторную лодку и поплыли через лагуну. Сквозь узкий проход они покинули атолл и отплыли от него на три мили. Здесь рулевой по приказу адмирала выключил мотор. Бартон сидел сзади на выкрашенной белой краской скамье и завороженно следил за полетом альбатросов, которые, широко раскинув крылья, без единого взмаха лишь благодаря воздушным потокам элегантно и легко парили вокруг лодки, то скользя над морем чуть ли не у самых гребней волн, то уносясь в вечернее небо.
