И, тем не менее, холл перед залом собраний был совсем пуст. Ни одной живой души, ни одного волшебника или ведьмы, если, конечно, не считать тех, кто в этот холл сейчас выходил. И, вроде бы, можно было только порадоваться нежданной удаче, проявившейся в отсутствии необходимости общаться с назойливой прессой, и спокойно идти домой. Вот только расслабиться и успокоиться почему-то не удавалось.
Быть может, дело было в разбросанных на полу вещах, недвусмысленно указывавших на недавнее присутствие здесь тех, встречаться с кем не имелось ни малейшего желания. Разбитая колдокамера, листы и свитки пергамента, несколько перьев и лужица чернил, от которой вдаль убегали быстро тускнеющие по мере отдаления отпечатки ботинка.
«Кажется, правый», — присмотрелась обладательница более острого зрения.
Конечно, этому беспорядку можно было придумать какое-нибудь мирное объяснение. Например, где-то неподалеку случилось что-то вроде возвращения Мерлина, и вся журналистская братия, побросав все прочие дела, дружно ломанулась освещать это событие, гораздо более важное и интересное, чем собрание Визенгамота. Но почему-то не покидало ощущение, что все было совсем не так.
Быть может, дело было в том, что среди брошенных вещей можно было разглядеть и предмет, подозрительно похожий на самую обыкновенную волшебную палочку. Предмет, с которым ни один здравомыслящий волшебник просто так не расстанется.
Быто может, дело было в том, что одно из брошенных перьев, оказавшись самопишущим, отказывалось спокойно лежать на полу, как это подобает перьям обычным, и с завидным упорством прыгало между лужей чернил и листом пергамента, планомерно покрывая последний крупными буквами. Буквы эти, при более внимательном рассмотрении, складывались во фразы вроде «Они повсюду!» или «Нас всех убьют!».
Быть может, дело было в том, что в самом центре холла идеально отполированный паркет был самым неидеальным образом выломан из общего полотна, разломан на мелкие щепки и разбросан во все стороны.
Быть может, дело было и в тройке вышедших из боковых коридоров волшебников с палочками в руках.
— Смерть угнетателям! — замахиваясь палочкой, вместо приветствия прокричал один из них, насколько позволил хриплый, полусорванный голос.
«Чего?» — примерно так можно было выразить одновременно вспыхнувшие в двух головах мысли.
От достаточно неожиданного лозунга одного из новых действующих лиц, а также его же весьма красноречивого жеста, руки Гарри и Гермионы в поисках душевного комфорта легли на рукояти палочек из кости василиска. А вот понимание того факта, что на извлечение оружия и произнесение заклинания уже банально не остается времени, обрекло этот поиск на неудачу.
— Конфринго!
«Черт!»
Гарри, Гермиона, а также еще некоторые из присутствующих, кто оказался посообразительнее и порасторопнее, бросились в стороны, ближе к стенам. Впрочем, эти попытки избежать атаки оказались попросту ненужными — вырвавшийся из палочки крикуна темно-синий сгусток прошел слишком высоко, чтобы попасть в кого-то из людей. Вместо этого он с оглушительным треском и грохотом ударил в потолок над их головами. Из-за разноцветных узоров, скрывавших от взгляда перекрытия здания, вырвалось густое облако пыли вперемешку с деревянными щепками.
«Да чтоб его...» — попавшая в глаза пыль вызвала совершенно одинаковые мысли у обоих.
«И, все-таки, легко отделались», — не мог не отметить Гарри.
Если бы вместе с этой пылью на головы людям посыпались более крупные обломки каменного потолка, последствия могли бы быть достаточно трагичными. Не говоря уж о том, что было бы, окажись враг поточнее и попади он своим заклятьем прямо по ним.
«Не уверена, что это был промах…»
«Возможно…»
Промахнуться так сильно может только тот, кто совсем уж не ладит с палочкой.
— У меня кровь! — раздался чей-то истошный вопль.
— Нас же завалит! — вторил ему еще кто-то.
— Бежи-и-им!
Этот истерический визг был сразу же подхвачен паническими криками. Еще один прогремевший взрыв окончательно довел перепуганную толпу, и она бросилась вперед.
В ушах звенело, глаза зудели и слезились, не потерять друг друга в сходящей с ума толпе удалось лишь за счет свой связи, всегда и везде позволявшей чувствовать, где есть каждый из них.
Будь здесь магглы, и они просто бы неслись вперед, не разбирая дороги. Но здесь были волшебники, некоторые из которых, как и Гарри с Гермионой, успели взять в руки свои волшебные палочки. И некоторые из них смогли даже не забыть об этом.
— Стойте! Тихо! — кто-то сохранил достаточное присутствие духа, чтобы попытаться призвать остальных к порядку.
Вот только усиленный Сонорусом голос, внезапно раздавшийся среди позабывших все на свете от страха людей, оказал на них ровно противоположный эффект.
— Они уже здесь! — подстегнул толпу надсадный женский крик.
— Оборотни! — вдруг объявил кто-то.
— И-и-и! — согласно прибавила скорость толпа.
Кто-то начал бросаться заклятьями, то ли пытаясь освободить себе путь, то ли пытаясь ответить нападавшим. Так или иначе, но их усилия еще больше увеличивали поднявшийся хаос.
Гарри и Гермионе повезло, что к моменту начала всеобщей паники они находились у края основного потока выходящих из зала заседания людей, и потому, когда этот поток рванул вперед безудержной лавиной, из него все-таки удалось вырваться и выскочить в боковой коридор, который рванувшая к лифтам толпа пока игнорировала.
Выскочить, чуть пробежать по плавно изгибающемуся коридору и понять, что едва ли не нос к носу столкнулись с тем самым крикуном, с которого все началось.
Приоткрытый из-за слегка отвисшей челюсти рот. Поднятые брови, касающиеся длинной челки. Бессильно висящая рука с волшебной палочкой. Судя по столь ошарашенному виду, он явно не был готов к последствиям своей выходки.
Мгновение ступора от внезапной встречи. Мгновение, и палочки в руках принимают удобное для колдовства положение. Мгновение, и потерянный взгляд волшебника становится осмысленным.
— Смерть угнетателям! — повторил он свои недавние слова и начал поднимать руку с палочкой.
— Авада…
— …Кедавра!
Промахнуться на расстоянии в жалкие два-три шага, когда цель, увлекшаяся декламацией своих лозунгов, неподвижно стоит во весь рост и только-только начала поднимать палочку, было весьма затруднительно, так что Гарри и Гермиона даже не стали и пытаться.
— Убива-а-ают! — раздался сзади, из толпы, протяжный визг-вопль, сумев пробиться сквозь общий шум.
Похоже, не стоило произносить слова смертельного проклятия так громко. И ведь нашелся же кто-то ушастый, что сумел расслышать их среди какофонии криков и воплей.
