Игорь с размаху плюхнулся во что-то вязкое.
Он упал в болото, провалившись в вонючую жижу почти по самые плечи. Местечко, куда он попал, относилось к разряду чрезвычайно негостеприимных для человека. Над поверхностью трясины клубились и плавали облачка зловонных испарений, похожие на обрывки зелёного тумана. Мощный всплеск привлёк внимание местных обитателей: в темноте засветились десятки глаз.. Пока болотные твари опасливо наблюдали за наделавшим столько шума неизвестным им существом. Но можно было не сомневаться в том, что они не станут долго ожидать приглашения на обед. Многочисленных плотоядных тропического леса уже поманил запах свежей крови из разодранной до кости руки человека. Отчаянная возня будущей жертвы только способствовала обильному выделению желудочного сока и слюны в клыкастых пастях.
– Помогите! – позвал парень, ощущая, как наливается свинцовой тяжестью его пропитывающееся водой снаряжение. – Ребята, сюда! Скорее!!!
Но из-за опущенного забрала гермошлема голос звучал глухо, словно из глубокого колодца. Его здоровая левая рука была погружена в плотную жижу. Высвободить её у Игоря пока не получалось, как он ни старался. Правой же – искалеченной – он не мог справиться с замком на шлеме, ею всё труднее становилось действовать.
Напрасно лейтенант выкрикивал имена своих небесных спутников: никто не отзывался на его зов. Окружающие джунгли хранили молчание. Этот безжалостный мир, прозванный великим путешественником «зелёным адом», уже почти поглотил чужака и бесстрастно ожидал, когда он перестанет цепляться за свою жалкую жизнь, чтобы начать процесс переваривания. А пока болото – желудочный сок этого леса – обволакивало трепыхающуюся жертву тесно и душно.
«Это против правил, меня не могут сожрать какие-то безмозглые твари из африканского болота!» – твердил себе, как заклинания молодой парень, который ещё недавно, находясь внутри чудо-самолёта на потрясающей воображение высоте, упивался своей почти божественной неуязвимостью. И вот прошло каких-то двадцать минут и «царь природы» беспомощно барахтался в мерзко пахнущей грязи, а местные обитатели без всякого почтения присматривались к посланному им небом куску свежего мяса. Им конечно было наплевать, что он оказался здесь по какому-то невероятному стечению трагических обстоятельств. Но тонущий в трясине человек не мог смириться с таким финалом. Ему стало до слёз жаль свою молодую жизнь. Всё существо Игоря протестовало против такой несправедливости. Ведь сегодня он должен был пойти в кино со своей девушкой, а через несколько месяцев жениться на ней!
И вдруг его осенила счастливая догадка: всё это ему только сниться! Да, этот дурацкий кошмар, конечно же, происходит во сне. Сейчас он проснётся и посмеётся над своими страхами.
Игорь даже собрался ущипнуть себя, лишь бы скорее проверить догадку. И тут от внезапной боли у него потемнело в глазах, словно к коже прижали раскалённое докрасна железо. Оказывается, он случайно задел искалеченной рукой какую-то корягу. Стало ясно, что это не сон, а страшная реальность.
И чем энергичней лётчик барахтался, тем быстрее погружался в вязкую тину. Игорю казалось, что это набирающий воду костюм тянет его вниз, хотя на самом деле специальная водоотталкивающая пропитка комбинезонной ткани препятствовала её промоканию. Под высокую шнуровку лётных ботинок вода также не проникала. Лишь синтипоновая подкладка верхней куртки впитала в себя влагу и набухла, впрочем, не настолько, чтобы утопить.
Гораздо большую опасность представляла собой богатая болотная растительность – жёсткая длинная трава с плотно переплетёнными корнями, и торф. Вязкая грязь налипала на одежду, крепкие толстые корни, словно щупальца спрута, опутывали ноги и торс человека и увлекали трепыхающуюся жертву глубже и глубже.
Высотный костюм сильно сковывал движения и мешал бороться, от страшного напряжения мышцы сводило судорогой.
В процессе борьбы чем-то защемило шланг индивидуального дыхательного прибора, возможно, он просто перекрутился. Игорь вдруг почувствовал, что ему стало нечем дышать – прекратилась подача кислорода в шлем. У парня создалось ощущение, словно его пытаются удавить подушкой или надели на голову целлофановый пакет.
«Это проклятое болото меня уже не выпустит!» – возникла в голове страшная мысль, от которой по коже тысячами покалывающих иголочек побежали мурашки. Перекошенное лицо с выпученными глазами за измазанном грязью стеклом гермошлема жадно хватало ртом остатки воздуха. В ушах Игоря появился странный шум, окружающие деревья поплыли перед глазами, из заволокло серой пеленой тумана. Мысли в голове становились всё менее отчётливыми, словно гасли. Молодой человек бился уже не так активно, им начинала овладевать апатия. Но тело ещё продолжало по инерции трепыхаться. И о чудо! После очередного рывка в шлем снова пошёл воздух. Игорь не мог поверить в своё спасение, это придало ему сил…
С огромным трудом молодому человеку удалось высвободить вторую руку и дотянуться до баллончика на своём левом боку. С его помощью он надул спасательный жилет. «Теперь хотя бы не утону» – с облегчением поздравил себя Нефёдов. С большой неохотой, но всё же подчинился, наконец, заевший замок шлемного забрала. Молодой человек жадно вдохнул полной грудью свежий воздух. Прохладный, с неприятным запахом гнили, он, тем не менее, вернул ему силы и жажду жизни. Преодолевая упорное сопротивление трясины, лейтенант начал двигаться к берегу.
Но борьба за собственную жизнь ещё была далека от завершения. Игорь чувствовал какое-то движение вокруг себя. Ему удалось вытащить нож. Орудовать им Нефёдов мог только левой здоровой рукой, что оказалось не слишком удобно. Впрочем, в любом случае крокодилам его клинок не страшнее зубочистки. В такой ситуации гораздо предпочтительнее иметь наготове пистолет, но из-за того, что полноценно функционировала только одна рука, пришлось сделать выбор в пользу ножа, необходимого сейчас в борьбе с опутавшими тело корнями.
На удачу Нефёдова его приводнение, а точнее «приболочивание» произошло всего в десяти-пятнадцати метрах от берега. Задуй на высоте западный ветер и никаких шансов выбраться у него бы не осталось, ведь эти гнилые топи, буквально кишачие крокодилами и разными ядовитыми гадинами, простирались к западу на десятки километров.
Чтобы продраться сквозь густую тропическую растительность Игорь рубил ветки и лианы перед собой. Каждый шаг требовал напряжения, хотя после освобождения из болотного плена он не позволил себе и десятиминутного отдыха. Страх остаться одному в абсолютно чужом и враждебном мире гнал его вперёд, заставлял с остервенением маньяка махать ножом. Уже стало светать, когда Нефёдов заметил впереди белеющий купол парашюта, и возликовал. После пережитого в болоте кошмара, после всех мыслей, которые он успел передумать за эти часы одиночества, так хотелось встретить верного товарища. Игорь утроил свои усилия и очень быстро смог преодолеть отделяющее его от находки расстояние.
То, что лейтенант увидел, потрясло его. На ветках склонившихся над болотом небольших деревьев повис купол парашюта, стропы его в натяг уходили в грязную жижу у самого берега. По какой-то причине утонувший лётчик не успел надуть свой спасательный жилет, да и стропы могли бы помочь ему выбраться, если бы что-то не помешало несчастному начать борьбу за собственную жизнь.
Теперь стропы удерживали тело погибшего под самой поверхностью. Синяя рука утопленника со скрюченными пальцами торчала из трясины.
– Нет… не может быть… – прошептал потрясённый лейтенант и даже полез в карман комбинезона за аварийным фонариком. В луче яркого света часы на запястье покойника блеснули надписью «ракета» на циферблате.
Игорю легче было бы поверить в столь нелепую гибель штурмана или кого-то ещё из членов команды ракетоносца, но только не хронического везунчика.
Вдруг Нефёдова осенило: «Возможно, Мячиков ещё жив! Просто он потерял сознание, ведь захлебнуться в закрытом гермошлеме нельзя: некоторое время в нём можно продолжать дышать даже под водой, как в водолазном скафандре».
Игорь бросился вытаскивать товарища с помощью строп. Но стоило из буро-зелёного месива показаться голове Мячикова, как стало примерно понятно, что произошло с радистом. На Славике не оказалось прочного гермошлема – только кожаный шлемофон. Один глаз его оказался сильно повреждён, возможно даже выбит. Об остальном несложно было догадаться. При спуске на парашюте в кромешной тьме невозможно определить, что именно ожидает тебя внизу. При столкновении с частоколом веток и деревьев парень мог удариться головой и отключиться, а в результате захлебнулся в метре от берега.
