— Слава богу, ветер южный, — пробормотал он, когда почувствовал, как машина отрывается от земли, напрягаясь в усилиях подняться в воздух.
Когда миновали дальнюю стену, Майкл чуть накренил правое крыло, чтобы избежать столкновения с дубом, и самолет начал набирать высоту. Майкл почувствовал, как замерла у него на коленях Сантэн, и подумал: боится. Он был искренне разочарован.
— Теперь мы в безопасности, — крикнул он, перекрывая рев мотора. Она повернула голову, и он увидел в ее глазах не страх, а восторг.
— Это прекрасно, — сказала она и поцеловала Майкла. Его обрадовало, что она разделяет его страсть к полетам.
— Мы пролетим над шато, — сказал он и круто повернул, снова снижаясь.
В жизни Сантэн это было второе в ряду удивительных происшествий, лучше езды верхом, лучше музыки, почти так же замечательно, как любовь Майкла. Она стала птицей, орлом, ей хотелось громко кричать от радости, остановить это мгновение навечно. Хотелось всегда оставаться в вышине, когда ревет ветер и ее надежно держит рука мужчины, которого она любит.
Под ней расстилался новый мир: места, знакомые с детства, представали в новом, удивительном свете.
— Наверно, таким видят мир ангелы! — воскликнула она, и Майкл улыбнулся ее фантазии.
Впереди возвышался шато. Сантэн до сих пор не представляла себе, как велик замок и какая у него розовая, красивая черепичная крыша. А вот и Нюаж на поле за конюшней, скачет галопом, пытаясь обогнать самолет. Она рассмеялась и крикнула в ветер:
— Беги, голубчик!
Но они тут же обогнали жеребца, и Сантэн увидела в огороде Анну. Услышав шум мотора, Анна выпрямилась и, заслоняя глаза от солнца, посмотрела наверх. Она была так близко, что Сантэн в кабине видела ее нахмуренное красное лицо. Она пригнулась. Желтый шарф летел за ней в потоке воздуха за самолетом, и она увидела на лице Анны выражение крайнего изумления. Они пронеслись мимо.
Сантэн рассмеялась и крикнула Майклу:
— Давай выше! Еще выше!
Майкл послушался. Сантэн ни мгновения не сидела неподвижно: поворачивалась, подпрыгивала у него на коленях, наклоняясь из кабины сначала в одну сторону, потом в другую.
— Смотри, смотри, вон монастырь! Вот бы монахини меня увидели! А вон там канал, а вот собор в Аррасе, а там…
Ее возбуждение и воодушевление были заразительны. Майкл смеялся вместе с ней. Когда она повернула к нему голову, он поцеловал ее, но она вырвалась.
— Нет, не хочу пропустить ни секунды!
Майкл увидел впереди аэродром главной базы в Бертангле: посадочные полосы в темном лесу образовали крест на мягком зеленом дерне, по обе стороны от него теснились ангары и постройки.
— Послушай! — крикнул он ей на ухо. — Не высовывай голову, пока не приземлимся. — Она кивнула. — Когда я скажу, выпрыгивай и беги к деревьям. Справа от себя увидишь каменную стену. Пройди по ней триста метров, дойдешь до дороги. Там жди.
Майкл, как по учебнику, подлетел к аэродрому, используя благоприятный ветер, чтобы разглядеть, нет ли на базе излишней суматохи, которая означала бы присутствие высоких чинов или других влиятельных лиц, способных навлечь неприятности. Перед ангарами стояли с полдесятка самолетов; он увидел работающих над ними механиков и еще несколько человек у зданий.
— Как будто все чисто, — пробормотал он и повернул поперек ветра, на курс приземления, а Сантэн сидела у него на коленях так, что с земли ее не было видно.
Майкл, будто новичок, подошел к полосе с большой высоты. Пролетая над ангарами, он держался на пятидесяти футах. Приземлился Майкл в самом конце поля и позволил биплану доехать до края леса, прежде чем развернул его и затормозил.
— Вылезай и беги! — сказал он Сантэн и вытолкнул ее из кабины. Скрытая от ангаров и зданий фюзеляжем SE5a, она подобрала юбку, взяла под мышку кожаный мешок и исчезла среди деревьев.
Майкл подъехал к ангарам и оставил SE5a на площадке перед ними.
— Распишитесь в журнале, сэр, — сказал механик, когда Майкл вылез.
— В каком журнале?
— Новая процедура, сэр. Все прилеты и вылеты положено записывать в журнал.
— Проклятая бюрократия! — сказал Майкл. — Сегодня ничего нельзя сделать без бумажки.
Выходя, он увидел дежурного офицера.
— Да, Кортни, вас ждет шофер.
Шофер ждал за рулем большого черного «роллс-ройса» за первым ангаром, но, увидев Майкла, сразу выскочил из машины.
— Нкозана! — Он радостно улыбнулся — на темном круглом лице сверкнули зубы — и так козырнул Майклу, что остроконечная шляпа задрожала. Это был высокий, даже выше Майкла, молодой зулус в мундире защитного цвета и южноафриканских крагах.
— Сангане!
Майкл ответил на приветствие, улыбаясь не менее широко, потом порывисто обнял зулуса.
— Видеть твое лицо — все равно что вернуться домой, — бегло сказал Майкл по-зулусски.
Они выросли вместе, странствуя с собаками и охотничьими дубинками по зеленым травянистым холмам Зузуленда.
Они вместе плавали нагишом в прохладных зеленых заводях реки Тугелы и ловили угрей длиной и толщиной в их руку. Добычу они жарили на костре и потом ночью лежали бок о бок, разглядывая звезды и с серьезным видом обсуждая свои мальчишеские дела, решая, как будут жить в мире, который построят взрослыми.
— Какие новости из дома, Сангане? — спросил Майкл, когда зулус раскрыл дверцу «роллса». — Как твой отец?
Мбежане, отец Сангане, много лет был слугой, товарищем и другом Шона Кортни; наследник царского зулусского дома, он вместе с хозяином побывал на многих войнах, но теперь был слишком стар, болен и поэтому вынужден вместо себя послать сына.
Пока Сангане выводил «роллс» с базы и поворачивал на главную дорогу, они оживленно болтали. Майкл на заднем сиденье снял летный костюм и оказался в кителе со всеми эмблемами, украшениями и наградами.
— Остановись здесь, Сангане, на опушке рощи.
Майкл выпрыгнул и тревожно позвал:
— Сантэн!
Она вышла из-за ствола, и Майкл уставился на нее. Девушка с толком использовала время, и Майкл наконец понял, зачем она прихватила кожаную сумку. Майкл никогда не видел, чтобы Сантэн пользовалась косметикой, а сейчас она накрасилась, да так искусно, что он не сразу понял причину преображения. Казалось, она просто подчеркнула все свои достоинства: глаза заблестели сильнее, кожа выглядела еще более перламутровой и сияющей.
— Ты прекрасна! — выдохнул он.
Девушка исчезла — Сантэн в ее новом обличье обрела уверенность, и это даже пугало.
— Думаешь, я понравлюсь твоему дяде? — спросила она.
— Конечно, понравишься. Ты понравишься любому мужчине.
