- Сколько ты возьмёшь?
- Двести квадратных метров мне надо.
- Двести квадратов, это совсем немного, но, если налом платишь, тогда скину ещё двадцать центов. Отдам по два пятьдесят.
- Чё-то мало, двадцать-то.
- Ну, а сколько? Могу ещё двадцать центов скинуть, пусть будет два тридцать.
- Скидывай уж тогда доллар до ровного счёта, - потребовал Анатолий.
- Два двадцать?! - возмутился Макс. - Я брал по три двадцать.
- Ты только что сказал, что за полцены можешь отдать, - поймал на слове приблатнённый снабженец.
- За полцены - это я так… Ты сам прикинь, что я со сделки поимею, надо ведь и отелю затраты отбить?
- Ну ты барыга! Ладно, уболтал, - хмыкнул подобревший от спиртного Анатолий и тут же выпалил: - Два двадцать пять!
- Два двадцать пять? Ох, я сам не могу решить, - вздохнул Макс и добавил: - Сейчас, подожди здесь, я должен сходить, поставить в известность директора. Это моя тётя! Сестра мамы. Посиди тут, я вернусь минут через пятнадцать. Или, подожди, чего тебе тут болтаться, у тебя какой номер?
- Триста двадцать седьмой.
- Жди у себя, я к тебе зайду. Пошли до лестницы вместе, я тебе ковролин покажу.
- Ага, - кивнул довольный норильчанин, которому стали ясны внутригостиничные расклады.
Разомлевшие бизнесмены выплыли в холл и потоптались немного возле штабеля ковролина.
- Ну вот, - констатировал Макс.
- Да, - пробормотал Анатолий.
- Рулоны шириной два метра двадцать сантиметров, - прикинул Макс на глазок.
- Сам вижу, - гордость не позволила норильчанину усомниться в очевидном.
- Светло-серый, польский, на джутовой основе, - Макс повторил, как мантру, случайно запавшие в голову характеристики из рекламной газеты.
- Нормально, - кивнул северный гость.
- Пошли, - Макс увлёк жертву к лестнице. - Я щаз посоветуюсь с тётей Валей и документы на товар возьму, а ты в номере жди. Триста двадцать седьмой?
- Точно.
Возблагодарив судьбу, что их поселили не на одном этаже, Макс направил Анатолия к месту дислокации, а сам ринулся в свой номер. Дверь была заперта. "Копец! - испугался Макс. - Ушла! Проснулась, заскучала и ушла. Или уехала! В горы уехала!"
Мысли заскакали, как блохи. Даже не так досадно было, что подруга в одиночку найдёт клад, сколько жаль, что он никогда больше не увидит Майю. Верещагин несказанно сам себе удивился, вот как, оказывается, прикипел к девушке. В голове стало совершенно пусто. Была только растерянность и боль потери.
- Блин… - Макс уставился в запертую дверь остановившимся взглядом. Он не знал, что делать дальше.
Замок клацнул, на пороге возникла Майя с надутыми губами.
- Куда ты пропал? - буркнула она. - Ушёл на весь день.
- Дорогая! - Макс обнял её и потащил вглубь номера. - Я так по тебе соскучился!
- Ого! Когда ты надраться успел? - Майя освободилась от объятий. - Сам ушёл, и напивается…
- Погоди! Я не в одно рыло синячу, я клиента раскручиваю, - Макс торопливо раскрыл брезентовую торбу, вытащил пакет с бланками и связку ручек. - Короче, собирайся, лети мухой в бар и купи там пол-литра самой дорогой перцовки. У нас десять минут. Клиент ждёт, надо успеть, пока он не лёг спать или не ушёл догоняться. И ещё, запомни: ты - моя секретарша, я - директор фирмы… фирмы… - Макс перебирал бланки, соображал, откладывал и добрался до печатей. - Фирмы "Виктория". Я - генеральный директор, ты - моя секретарша, фирма "Виктория" - отпочковавшийся от административно-хозяйственной части гостиницы коммерческий филиал для отмывания денег, поняла?
- Поняла, - Майя больше не злилась.
- Повтори, - Макс больше не горевал. В сузившемся от алкоголя сознании осталось место лишь для активной творческой работы.
Майя повторила слово в слово.
- И ещё, я - племянник директора гостиницы "Москва", в которой мы живём. Директор гостиницы - женщина, зовут её Валентина… э-э, пусть будет Ивановна.
- Матвиенко?
- Это перебор, хотя самая подходящая для Украины фамилия. Пусть будет Сердючко… нет, Сердюкова!
- А ты изрядно нажрался, - заметила Майя. - Валька Сердючко!
- Это от жары, душно-то как, а я ещё не акклиматизировался. Всё, дуй в бар за водкой, а я пока бумажки заполню.
Майя исчезла, а Макс принялся заполнять накладные. Когда подруга вернулась с бутылкой перцовки, Макс крутился перед зеркалом, приглаживая волосы мокрой расчёской.
- Нормальный у меня вид? - умывшись в холодной воде, он чувствовал себя освежённым.
- Как у синего рыцаря, - скептически оценила Майя.
- У клиента не лучше, он со вчерашнего дня квасит. Ладно, идём, нас ждут великие дела.
Макс был прав, следовало поспешать, поскольку Анатолий готов был предаться сиесте. Он кое-как добрёл до двери и не сразу вспомнил, кто и по какому делу явился потревожить его сон.
- Знакомьтесь, это моя секретарша Оксана, - представил Макс. - Давай к столу, я с тётей Валей договорился, она согласна отдать ковролин по два двадцать пять.
Анатолий не ответил. Это было плохим признаком. Он совсем потерял волю и разум.
- Ладно, спрыснем это дело, - не растерялся Макс и с треском скрутил пробку. - Где у тебя стаканы?
В номере нашлось два гранёных стакана и графин с протухшей водой, которой Макс запил ядрёную перцовку. Анатолий шандарахнул сто пятьдесят грамм словно компот и через пару минут слегка пришёл в сознание.
- Ну вот, смотри, это старая накладная на весь ковролин, - Макс деловито показал бумагу с размытой печатью "Техстрой", - её я оставляю себе, а вот твоя накладная на двести квадратных метров. Сейчас я выпишу тебе квитанцию. Ты в гривнах будешь платить или в долларах?
- В долларах, не хочу снова на гривны потом менять, - пробормотал Анатолий, которому хотелось только две вещи: отделаться от деловых партнёров и выпить ещё.
- Давай, но я в квитанцию гривны впишу по курсу один к шести, - проинформировал Макс.
- Сколько там получается?
- Двести метров по два доллара двадцать пять центов будет четыреста пятьдесят долларов.
Норильчанин вытащил пухлый бумажник, раскрыл, пожал почему-то плечами, вероятно, удивляясь ничтожности сделки, и выложил на стол пять зелёных бумажек: четыре по сотне и полтинник.
Макс сноровисто заполнил приходный кассовый ордер, поставил печать, оторвал квитанцию и придвинул Анатолию.
- Держи, - подытожил Макс, убирая в карман деньги. - Ну что, ещё по соточке?
- Давай, - язык у норильчанина еле ворочался.
Макс разлил по стаканам перцовку и с трудом влил в себя. "Не вырубиться бы раньше времени," - подумал он.
- А я думал, у вас документы на украинском, - Анатолий недоверчиво разглядывал бланк.
