По ухабистой дороге сельской улицы, мимо безмолвных заброшенных хат, еле переставляя ноги, в ободранном ватнике, то ли от щедрот пожалованной Западом в виде гуманитарной помощи куртке, брёл в никуда, заросший давно не бритой щетиной волос, житель этого села Иван.
Приметив его, бог решил, что подарить счастье этому бедному человеку будет проявлением торжества высшей справедливости.
- Я бог, - представляясь, промолвил он, - скажи, Иван, что тебе нужно для счастья? Я всё исполню по твоему желанию в промысле своём.
Иван бегло взглянул на него и не заинтересованно ответил:
- Иди, человече, путём божьим далее. У нас на Земле развелось великое множество неприкасаемых всевластных богов разного калибра. При восхождении на трон власти они наобещают столько, что даже главный всевидящий бог выполнить не сможет.
- Иван! Я именно тот верховный и всевидящий, могу сотворить всё, говори! – попытался убедить его бог.
- Точно, и нимб вроде бы не фальшивый, - присматривался Иван. – Рискну, терять мне нечего. Он начал судорожно перебирать в памяти, что же ему нужно для счастья.
Назойливая мысль о рябой корове соседа, которая давала большие надои молока, острой завистью возникла в его голове и самоизреклась:
- Если ты действительно самый верховный, то сделай так, что бы у моего соседа рябая корова подохла, и я буду счастлив!
- Боже! – обратился к самому себе бог, - какой же я слепец, если допустил до такого состояния мною созданный мир и людей, промышляющих в нём.
Эта поучительная байка, не раз рассказанная Антоном в жизни последующей, красноречиво убеждала его в зыбкости и противоречивости слагаемых человеческого счастья.
Трудно дать всеобъемлющее определение этому чувству. В первом приближении счастье – это душевное состояние человека в определённый момент отрезка времени, когда его желания совпадают с возможностями их осуществления, как правило, на порядок ниже. Величина этого порядка регламентируется эмоциональными чувствами, конкретными обстоятельствами поддержания неукротимого стремления заинтересованности личности осуществить желаемое.
Конец лагерного сбора. Переезд в Ленинград. Посвящение в курсанты. Новые знакомства. Начало учебного процесса.
Тёплое и желанное лето кончалось. Близкий приход осени чувствовался во всём: и в солнышке, которое ещё светило ярко, но так, как прежде землю уже не согревало; и в укороченных, особенно по утрам, туманных днях; и во всей живой природе, которая готовилась во всеоружии встретить, вплотную приближающихся, осень и зиму.
Ещё зелёная, переполненная солнечной энергией листва леса, под порывами достаточно прохладного ветра, то там, то тут обнажала взору тяжесть зрелых плодов – ягод, шишек и другого семени, готовых упасть на землю и дать начало новой жизни.
Всё живое, что ходило, летало и ползало, пополнилось откормленным, подросшим, шумно следовавшим за родителями молодняком, готовым вступить на путь самостоятельной жизни.
Годовой цикл планеты приближался к завершению своего очередного витка движения во всеобщем потоке времени. Зрелость лета состоялась и курсанты – дети живой природы, припрятанные среди осеннего леса, ощущали щемящий внутренний зов потребности поиска своей половины – женского начала.
С возрастом Антон отметил, что группа собравшихся пообщаться нормальных мужиков, тематику разговора начинали с «травли» о женщинах, затем – вопросы о службе, в последнюю очередь – выпивка и всё прочее, включая опять-таки женщин. Как поётся в песне: «Чтобы жизнь начиналась и кончалась тобой» - в мужском обществе, и в жизни в целом, женщины занимали по праву первые места.
Тяготение и интерес к прекрасному полу свидетельствовали о том, что из мальчиков, обожавших своих матерей и сестёр, курсанты становились мужчинами, готовыми полюбить чужую неведомую женщину.
То ли взводу крупно повезло с составом коллектива, то ли время было такое, но в тайные помыслы о девушках товарищи Антона посвящали только самых близких друзей. Общие разговоры о женщинах были невинно-корректными, исключающими вульгарность сексуальной нечистоплотности любого проявления.
Не избалованные жизнью, выросшие в тесном общении с природой, большинство юношей послевоенного поколения ещё не были отравлены официальной пропагандой уродливого секса. Секса – отвратительно-извращённого, продажно-дешёвого, покупаемого ради минутного удовольствия встречи частенько с задницей инфекционно-заразного голубого Эроса. Это позже – гораздо позже население СССР – пленники холодной войны получили срок заключения в уголовных, условно-независимых государствах. Они, вкупе с насаждаемой верой, и богом под именем «деньги», вкусили полной мерой всю «прелесть» своего нового существования. Именно существования, ибо жизнью под флагом беззакония «прав человека» в руках наглого, развращённого пороком вседозволенности покупной способности денег «дядюшки Сема», кроме кучки «неприкасаемых», сотворившим себя и законы «под себя», это безобразие назвать жизнью нельзя.
Раболепные «мужи» этих стран, лишённые гражданского достоинства, безучастно созерцали, как многотысячные толпы наших когда-то любимых и обожаемых женщин, в виде дани новому змею Горынычу с головами «доллара» и «евро», отправлялись курсом следования в Европу. Женщины, скрюченные нуждой, там пополняли бордели или, в лучшем случае, выполняли за гроши самую унизительную работу.
Во времена фашизма в Европу отправлялись сотни эшелонов с подневольными рабами. Теперь же, провозгласив «курс в Европу», некоторые продажные правительства с президентами во главе хотят протащить туда целые народы с их государствами. Спрашивается, в качестве кого? – Равноправных партнёров? – Нет! Не тот уровень жизни, мышления и оценки истин бытия. В качестве бедных родственников? – Так же нет! Белорусов, украинцев и россиян с народами Западной Европы история никогда не роднила. Запад постоянно воевал с ними и тому свидетельство многочисленные войны, в том числе, две последние мировые войны. Славянские народы бывших Союзных республик, территориально располагаясь на Европейском континенте, в историческом контексте «европейцами» никогда не были. Это были самодостаточные народы белорусов, украинцев и россиян со своими особенностями развития национальной культуры и государственности.
Украинцы, белорусы это не россияне, но и, тем более, не европейцы, они никогда ими не станут и не ненужно! Правда, их территории уж больно привлекают израсходовавшую собственный сырьевой ресурс старушку Европу наличием именно этого элемента. Заветная мечта ослабить Россию и создать буфер-заслон наступающей Азии, и доныне не даёт покоя денежным мешкам «евро» и начавшему дряхлеть «доллару».
