«Все, что делает, делает лучше всех», — очень тихо, почти незаметно прошуршал голос Королевы, словно в ответ на мысли Дениса. Кому надо, тот услышал.
Денис метнул беспомощный взгляд на Капитана-Командора. Он проницателен, но влияние эмоций ощущает слабо. Что видит он? Казалось, что Капитан-Командор видит тоже самое. На его лице мелькнуло выражение горечи, и он тоже очень тихо произнес:
— Так надо.
Герман не сознавал, что случайно спровоцировал локальный климатический кризис. Он думал, что окружающие видят лишь его интерес к Асиным травмам, а личное осталось сокровенным. Под прикрытием своего заблуждения он не сдерживал настигший его приступ обожания этого существа, казалось, совершенного, но такого уязвимого. Он наслаждался собственным огромным, с трудом преодолимым желанием поглотить ее, охватить всем своим телом, отдать ей его взамен ее израненного, пока раны не заживут. Когда с языка Германа чуть было не сорвалось: «Господи, как же я тебя люблю…», он сжал зубы до скрежета. Справившись с собой, спросил:
— Зачем ты на это пошла?
Она судорожно повела плечом.
— На это пошли тысячи женщин, таких же как я.
— Что ты там делала?
— Училась. Лечила. Детей.
— Почему позволила себя пытать?
— Это нормально для ведьмы. К тому же, иначе я бы не попала к сквозняку, он должен был появиться в момент казни, рядом с костром.
— И это… тоже не в первый раз?
Она не стала отвечать. Она и так, словно в трансе, сказала слишком много. Никого не касается, где она бывает и что там с ней происходит. Кроме близких. Но он — не близкий. Он — далекий. Чем-то очень крепко с ней связанный, но далекий. В его глазах, только что подаривших ей все сокровища мира, теперь была лишь черная пустота. Эта пустота за краткий миг высосала всю ее силу, она резко ощутила тупую ноющую боль от всех ран одновременно, и пошатнулась. Герман подхватил ее за локоть.
— Я позову Сережу или Тима. Они знают, как это лечить.
— Не нужно, я вылечу себя сама. Я же ведьма.
Денис, настроенный на волны Асиных чувств, уловил исходящий от нее поток боли, и ясно понял, что это за боль. «Сволочь», — подумал он про Германа и громко спросил:
— А грозу ты вызывать умеешь?
Денис спрыгнул со своего возвышения и подошел к ним.
— Подежурь на пульте, — ядовито попросил он, подхватывая Асю на руки, и тихо, сквозь зубы, добавил: — а я пока вместо тебя побуду.
С этими словами он вышел из пещеры. Ася закрыла глаза, прижавшись щекой к его плечу, — то ли заснула, то ли потеряла сознание.
Герман, отчетливо ощутивший укол чужой ненависти, как во сне занял место дежурного.
— Что это было? — спросил Дима.
— Электромагнитная аномалия, — ответил Капитан-Командор таким тяжелым тоном, что никто больше не захотел высказываться.
Толя, Дима и Тима вместе ушли по домам, Юра с загадочным видом тоже куда-то отправился, Никита с Игорем поняли, что их присутствие теперь лишнее, и тоже покинули пещеру, а Герман, подумав, включил встроенный в пульт блок запоминающего устройства и нашел лишь ему и Капитану-Командору известный реестр.
Капитан-Командор незаметно удалился, и Герман остался в одиночестве, что его в тот момент совершенно устраивало. Он просматривал миры, в которых когда-либо побывала Ася. В большинстве из них он ни разу не был, и их координаты ни о чем ему не говорили. Он задумался над возможностью слежения…
Вернулся Толя.
— Надо сделать так, чтобы Ася больше не смогла проходить через портал, — с порога заявил он.
В этом Герман ему помогать не хотел, но и наживать второго врага за один день он не хотел тоже.
— Как? Усилить вахту и не пропускать только ее? Здесь можно, а как быть с двумя другими порталами, которые перемещаются?
Толя на секунду сжал губы, а потом выпалил:
— Королева!
Неожиданно она отозвалась. И даже явила свой образ в виде смутного силуэта сидящей женщины в белых одеждах на зеркально-гладкой поверхности простенка пещеры.
— Нет, — мягко сказала она.
— Это слишком трудно? — уточнил Толя, полный решимости преодолеть все препятствия.
— Нет, — повторила Королева. — Я не хочу ограничивать Асю.
— Почему? — поразился Толя. — Она ведь может погибнуть.
— Я наблюдаю за ней, — просто ответила Королева. — Если вижу, что риск для ее жизни критический, посылаю сигнал о помощи. Так уже было.
Толя молчал, соображая.
«Точно, нужен дух», — подумал Герман. «Хотя бы до тех пор, пока я не придумаю какой-нибудь транспространственный пеленг».
— Значит, ты видела, как ее допрашивали? Пытали, избивали? — недоверчиво спросил Толя.
— Да.
Герман пытливо всматривался в изображение женщины. Толя не знал, что еще сказать. Стыдить Королеву было бы глупо. Она соизволила объясниться:
— Я заинтересована в том, чтобы она прошла через все, что считает необходимым.
Герман инстинктивно ощутил, что это так, и интерес Королевы к Асиным приключениям сродни ее интересу к его научным исследованиям.
Толя повернулся и ушел, не прощаясь.
Ночью Германа у пульта сменил Капитан-Командор. У него тоже был разговор к Королеве, с его точки зрения, очень важный. Она сразу явилась и ему.
— Что можно сделать с этим дурацким роком? — сходу спросил он.
— Не знаю, — отозвалась она.
— Но можно, хотя бы, убедить Германа в том, что это неправда?
По залу будто пронесся вздох.
— Я не заинтересована в этом.
— Почему? — в этот час настал черед Капитана-Командора удивляться.
— Вера в смерть мобилизовывает в нем сверхчеловеческие способности.
— Но она причиняет страдание ему и Асе.
— Это к лучшему. От несчастной любви гораздо больше пользы, чем от счастливой. Счастливая любовь — достояние лишь двоих, она приносит им абсолютное удовлетворение и тормозит развитие, делая его бесполезным, а несчастная рассеивается по миру, украшая его, побуждает искать и исправлять свои недостатки, совершенствоваться, изливать свои красивые чувства на все вокруг. Ты испытал это на себе. Сегодня Герман поднял такой шторм в астральном мире, что взволновались даже эфирные тела, и твоя парализованная сенситивность очнулась, ты стал воспринимать эмоции. Еще одно такое потрясение, и к тебе вернется память.
Капитан-Командор покачал головой.
— Не думаю, что готов так дорого заплатить за это. Им плохо, они несчастны.
— Ты ошибаешься. В иные мгновения они счастливы так интенсивно, как редко бывают счастливы люди. Поверь, это лучшая цена. Я знаю, я питаюсь счастьем.
