— И не собиралась, — фыркнула я. — Могу быть груба и неприветлива.
— Спасибо! — жарко поблагодарила Эдит и обняла меня.
Не скажу, что мне хотелось следовать своему обещанию. В моих воспоминаниях жил настоящий принц. Впрочем, я не видела младшего Летина лет пять, потому не могу сказать точно, как он выглядит сейчас. Возможно, меня разочарует нынешний Дамиан. Этим я себя и успокоила.
Топот, несущейся в галопе лошади, стал полной неожиданностью. Все, кто был на поляне, одновременно обернулись в сторону, откуда должен был появиться всадник, и он появился буквально через полминуты. Все те же черные, как смоль, волосы реяли в такт движениям лошади. Черные, как сама ночь, глаза смотрели спокойно, вряд ли замечая всеобщее восхищение. Смуглое от загара лицо лишилось мягкости, присущей юности, возмужав и став еще более привлекательным. Широкий разворот плеч, горделивая стать… И как Всевышний мог создать подобный идеал?
— Дамиан… — восхищенный всхлип Эдит вернул меня с небес на землю, неожиданно ранив. — Ты обещала, — прошептала моя подруга.
— Помню, — выдохнула я и отошла за куст, чтобы не завидовать, когда Эдит будут представлять будущему жениху.
Я наблюдала сквозь ветви куста, как Дамиан натянул поводья, как легко он спрыгнул на землю, как моя подруга спешит к своему семейству, чтобы первой быть представленной молодому мужчине. Затем перевела взгляд в сторону вяза, и увидела, как сурово лицо моей матушки, не увидевшей, когда я скрылась за пышным орешником. Папенька же наблюдал за всем этим с заметной насмешкой. Вздохнув, я прошла за кустами до вяза и присоединилась к своим родителям. Мадам Ламбер тут же облегченно выдохнула, схватила меня за руку и вознамерилась сама идти представляться лейтенанту Литину, не забыв шепнуть мне:
— Умничка, я даже не подумала, как ты будешь выгодно смотреться с распущенными волосами, просто лесная нимфа.
Я вырвала руку, укоризненно покачала головой и села на расстеленный плед.
— Идем, — зашипела мадам Ламбер.
— Никуда я не пойду, — твердо ответила я. — Либо нас представят, либо оставят без внимания, но навязывать свою персону я не буду.
— Верно, кроха, — одобрительно кивнул папенька и устроился рядом, мешая матушке вновь ухватить меня за руку. — Дульчина, угомонись. Ты хотела дворянина в супруги нашей дочери.
— Офицер королевского флота не хуже дворянина, — ответила матушка и присела рядом, с папенькой спорить было вообще немыслимо, даже матушка пасовала.
Мы наблюдали за тем, как мэтр Литин подвел сына к семейству Матьес. Они раскланялись, Эдит потупила глазки, но мило улыбнулась. Главы семейств завязали разговор, и молодых людей незаметно оставили одних. На этом представление присутствующих закончилось. Матушка поджала губы, сверля взглядом спину старшего Литина. После махнула на него рукой и теперь наблюдала за Дамианом и Эдит, вроде бы сразу нашедших общий язык. Я с завистью смотрела на подругу, которой приветливо улыбался сам лейтенант Литин.
— Ему с ней скучно, — неожиданно торжествующе прошептала матушка.
— С чего ты взяла? — спросил папенька, поддавшийся нашему с матушкой настроению и тоже поглядывавший в сторону молодой пары.
— Он уже второй раз прячет зевок, — ответила матушка. — Ансель, ты же знаешь, как я тонко чувствую настроение собеседника. Так вот Дамиан просто вежлив и не больше.
— По-моему, он весьма оживлен в разговоре, — пожал плечами папенька. — Однако, где наш обед? Я уже хочу есть.
— Лили! — крик матушки был нарочито громким и сразу привлек всеобщее внимание. Она довольно усмехнулась, отметив вежливый кивок Дамиана нашему семейству, и уже тише спросила подошедшую служанку. — Когда будет готов стол?
— Накрываем, мадам, — ответила Лили и удалилась к остальной прислуге, накрывавшей расстеленную прямо на траве скатерть.
— Пойду сполосну руки, — сказала я и встала.
— Куда? — недовольно отреагировала матушка.
— К реке, — ответила я и ушла с поляны.
Мадам Ламбер что-то еще проворчала, но я уже не расслышала, спеша скрыть свое разочарование и дурное настроение. Надо признать, Дамиан и Эдит неплохо смотрелись вместе. Он жгучий брюнет, она милая блондинка с задорными ямочками на щеках. И им явно было интересно вместе. Рассердившись на себя, я с силой пнула камешек, попавшийся мне на пути. Тот отлетел к дереву, отрикошетил и вернулся ко мне, ударив в скулу. Я охнула и схватилась за лицо.
— Это Всевышний наказывает за зависть, — прошептала я и постаралась взять себя в руки.
И все же настроение было испорчено. Мне стало грустно и очень хотелось вернуться домой. Но теперь до вечера придется сидеть на поляне и изображать вежливый интерес к разговорам родителей, а еще смотреть на чужое счастье.
— Адалаис Ламбер, ты ведешь себя недопустимо, — отчитала я себя и присела рядом с водой.
Мысли то и дело возвращались на поляну, и я заставила себя всмотреться в бегущую воду. Вскоре я заметила приближающийся венок. Должно быть, кто-то выше по течению пустил его по узкой речке. Я дождалась, когда он будет ближе ко мне и потянулась.
— Вы правы, мадемуазель Матьес, здесь просто очаровательно.
Глубокий низкий мужской голос стал полной неожиданностью. Я обернулась, не удержалась и, неловко взмахнув руками, полетела в воду, коротко вскрикнув. Позади послышались стремительные шаги, после плеск, и меня подхватили сильные руки, рывком поставив на ноги.
— Вы ушиблись? — заботливо спросил господин лейтенант королевского флота.
— Больше промокла, — проворчала я, скидывая теплые ладони со своих плеч. — Благодарю за помощь, господин Литин.
После этого шагнула на берег и с отчаянием оглядела себя.
— Мадемуазель… Ламбер, не так ли? — услышала я новый вопрос.
— Вы совершенно правы, господин лейтенант, — ответила я и всплеснула руками. — Всевышний, как же так?!
— Должно быть, мы вас напугали, — Дамиан вышел из воды и теперь рассматривал меня.
— Несомненно, — немного грубо ответила я, мазнула досадливым взглядом по такой же раздосадованной Эдит и направилась в сторону поляны. — Помыла руки, — проворчала я себе под нос.
— Мадемуазель Ламбер… Ада, так, кажется? — вновь догнал меня голос Дамиана.
— И вновь не ошиблись, — ответила я, не оборачиваясь, и скрылась за деревьями.
На поляне царило оживление. Прислуга уже собрала «стол», и теперь почтенные семейства перебирались ближе к нему. Мое появление было встречено изумленных оханьем и матушкиным шипением:
— Несносное дитя, что ты сотворила со своим платьем и волосами?
