На первый взгляд это огромное, с ног до головы заросшее густым волосом существо напоминало человекообразную обезьяну. Однако, если бы кому-нибудь удалось понаблюдать за этой «обезьяной» достаточно долгое время, он бы непременно заметил, что человеческого в этом существе гораздо больше, чем в любом примате. Не только внешне, – как раз здесь отличия от Homo Sapiens были очевидны, чего стоила только бурая шерсть и сверкающие в темноте глаза! Но вся моторика, плавность и несуетливость движений, их осмысленность и целенаправленность просто кричали о том, что перед нами – существо хоть и неизвестное, незнакомое, но, как минимум, разумное. Да и черты лица никак не могли принадлежать обезьяне, сколь бы близкой она ни была к человеку.
При взгляде на одинокого скульптора сразу возникали мысли о «реликтовом гоминиде», существе таинственном и полумифическом. В разных частях света его называют по-разному – йети, бигфут, алмысты. С определенной периодичностью появляются различные «свидетельства очевидцев», фотографии загадочных следов и даже снимки и телесъемки этих таинственных существ. В итоге всё это оказывается или ошибкой, или искусным монтажом, или намеренной подделкой. Никто и никогда не предъявил свету «снежного человека». Но живущие во многих уголках земли люди, не ученые и исследователи, а простые обитатели малодоступных предгорий или диких лесов, уверены, что «снежный человек» живёт рядом с ними, более того, воспринимают такое соседство как должное. Но и они так никогда и не смогли показать назойливым «исследователям скрытых тайн» и просто азартным искателям сенсаций живого реликтового гоминида. Как не смогли бы показать и нашего героя, тем более, что сам он к известности вовсе не стремился.
Тем не менее, он был. Снежный или совсем не снежный, но человек, рождённый обычной земной женщиной. Что явилось причиной его появления на свет, останется, скорее всего, никогда не разгаданной тайной. Совсем незамеченным рождение такого, если хотите, монстра, остаться не могло, и слухи по округе ходили самые разные. Ни подтвердить, ни опровергнуть их никто не мог. Возможно, если принять во внимание, что йети и алмысты прочно живут в сознании людей, то можно допустить, что иногда, крайне редко, человеческий геном дает сбой, и при зачатии жизни из неведомых глубин генетической памяти, записанной в спиралях ДНК, всплывает то самое «утерянное звено эволюции», промежуточная ступень между неандертальцем и кроманьонцем. Между тем, кто человеком в нашем понимании, ещё не был, и тем, кто как-то сразу стал современным Homo Sapiens.
По понятным причинам, такие существа выживают крайне редко. В древности их по-простому могли уничтожать, заодно с родителями, обвиненными, в зависимости от эпохи, и в связях со злыми духами, и в намеренной ереси и колдовстве. И тогда – или удар каменного топора, или скала в Спарте, или костёр инквизиции…
Тем же, кто по разным причинам выжил, предписана была участь ещё более горькая – одиночество человека среди людей. Одиночество физическое, когда ты вынужден, в силу своей пугающей внешности, скрываться от людей, и ещё более страшное – одиночество разума, оторванного, изолированного от социума.
Но вести какую-то жизнь, просто питаться, таким людям необходимо. Как бы далеко от людей им не приходилось селиться, они волей-неволей вынуждены соприкасаться с цивилизацией, оставлять следы. И тогда вновь начинают ползти слухи об очередном «снежном человеке»…
Такова была и судьба нашего героя. Она просто не могла быть другой. Его будущую мать подобрали в тайге. Ее сочли умалишённой, можно сказать, юродивой, и потому никому она была не нужна. Но девушку все же подобрали, приютили, сделали помощницей по дому. А в один далеко не прекрасный день у таёжной скиталицы родился волосатый мальчик, который рос не по возрасту быстро. Это не могло не вызвать повышенного, мягко говоря, внимания окружающих, и вскоре мать с сыном исчезли.
Память о необычной матери и её ещё более необычном сыне сохранилась, обросла легендами, но фактом было то, что с тех пор их никто и никогда не видел. Слухи ходили разные, в том числе, и о том, что мама и сын спрятались в какой-то норе. Большинство же склонялось к самому простому, продиктованному жизненным опытом выводу: женщине с младенцем в тайге не выжить. Однако всё повернулось совсем по-другому…
И свидетельством этому был здоровенный волосатый парень, который сидел на плотно сплетенной из гибких веток конструкции, слабо напоминающей то ли табурет, то ли скамейку. За его спиной находилось небольшое отверстие в природной стене пещеры, выходящее наружу к текущей ниже реке, толщиной примерно около метра и диаметром приблизительно с полметра, форма которого с внутренней стороны напоминала воронку, которая постепенно расширялась в сторону внутреннего пространства пещеры и свет, исходящий из отверстия такой формы мог охватывать большую площадь, нежели отверстие в виде вытянутого цилиндра. Это своеобразное подобие окна помогало обитателю пещеры лучше видеть всё, что его окружает. С левой же стороны этого отверстия находился выход из пещеры, который посторонний наблюдатель вряд ли смог бы увидеть с внешней стороны.
Природа позаботилась о том, чтобы пещера, находящаяся в гористой местности, в глухом ущелье, была практически недоступна. Горные речки и ручьи собирались здесь воедино, чтобы устремиться вниз, образуя водопад. Именно он оберегал вход в пещеру от всякого постороннего взгляда. Сколько ни вглядывайся, увидишь лишь сплошную обрывистую стену и поток бурлящей воды, падающей с высоты в полсотни метров.
Водопад и прячет вход: чтобы попасть внутрь, надо шагнуть туда, где вода может запросто раздавить человека. А там, за ревущей водной преградой прячется неправильной формы щель, высотой около двух и шириной чуть более полуметра через которое и можно попасть в убежище отшельника. Чтобы приблизиться к этому потаённому входу, надо выждать момент, когда мощный поток временно ослабевает, и тогда, приникнув к стене, можно попасть внутрь пещеры, что требует немалых усилий. Чтобы попасть к этой щели-входу надо подняться на выступ, образующий небольшую площадку, на которую забраться не так то легко из-за гладкости стены высотой более полутора метров. И даже преодоление этого препятствия ещё не означает, что цель достигнута. Открывающийся взгляду при входе в проём щели длинный и запутанный туннель, уходящий в темноту, пугает. Хочется остановиться, вернуться, убежать – такой жуткий, пронизывающий холодом мрак и неизвестность ждут впереди.
В пещеру можно попасть и другим путём. В месте, где берег реки чуть уклоняется, образуя каменистую плешь, поросшую кустарником, можно, если знать, что искать, обнаружить нору. Оказавшись в ней, попадаешь в тиски каменной тесноты, ледяное дыхание которой давит, излучает угрозу: кажется, что малейшее движение вызовет обвал, и тесный лаз навсегда закроется. По этому
