— Он знает, что мы дома? — спросила я. — Ах, да, вы же пошли доложить, конечно, мы дома. — Я обреченно вздохнула. — Просите.
Девушка удалилась, но вскоре вернулась в сопровождении его светлости. Онорат улыбнулся, завидев меня. Я поднялась со скамьи и ответила ему вежливой улыбкой. Граф прижался к моей руке губами, чуть задержав ее в своей руке. Я была вынуждена отвести взгляд, так пристально и испытующе смотрел на меня молодой человек.
— Вы прелестны, Ада, — наконец, сказал он.
— Благодарю вас, Онорат, — ответила я. — Рада и вас видеть в добром здравии. Надеюсь, вы уладили ваши дела? — тон, которым я это сказала, вышел несколько ядовитым. Но граф, кажется, ничего не заметил.
— Благодарю за заботу, очаровательная, все разрешилось наилучшим образом, — сказал мужчина с улыбкой.
Я присела и указала графу на место подле себя. Он тут же воспользовался моим приглашением и попытался завладеть рукой, но я сцепила пальцы в замок, и сжала руки коленями. Это была некрасивая поза, так благородные девушки не сидели, но мне не хотелось, чтобы Онорат прикасался ко мне, не хотелось, чтобы это привело к очередному объяснению, на которое я не смогу ответить. Более того, следовало дать понять, что чаяния мужчины лишены смысла, и я больше не хочу и не могу принимать его ухаживаний.
Кажется, Онорат это понял и без слов. Лицо его помрачнело. Молодой человек уставился себе под ноги, сжал пальцами край скамьи и так застыл, не говоря ни слова. Я тоже молчала, не зная, как поступить. Сказаться больной и уйти было совсем уж хамством, и я осталась рядом.
Наконец, граф поднялся со скамьи, и мне на мгновение показалось, что он уйдет, но Онорат вновь сел, развернувшись вполоборота ко мне, его ладонь легла мне на плечо, и я готова была застонать от бессилия.
— Ада, я так напугал вас? — с отчаянием спросил он. — Я был, как в огне, сам не понимал, что говорю и делаю. Вы не простите меня, так ведь? Ада, что мне сделать, чтобы забыли мое непозволительное поведение и те гадкие слова, что сорвались с моего языка? Умоляю, не отвергайте меня, Ада…
У него был такой беспомощный и обреченный взгляд, а в голосе звучало настолько искреннее раскаяние, что мной язык так и не повернулся сказать, что мой выбор уже сделан.
— Успокойтесь, Онорат, я уже почти забыла, — ответила я и сама взяла его за руку.
— Ах, Ада, — граф тут же завладел моей ладонью и горячо сжал ее. — Скажите, что мне сделать, и я сделаю это!
Я уже открыла рот, чтобы остановить его, когда вновь появилась горничная.
— Мадемуазель, ваша подруга просит принять ее, — сказала девушка, и я почувствовала, как мое сердце тревожно забилось. Но не принять ее я не могла. Возможно, при графе она постесняется выговаривать мне гадости. А может, все повернется так, что мне не придется уже объясняться с его светлостью, и он сам все поймет.
Однако Эдит не стала дожидаться приглашения. Она ворвалась в сад следом за горничной и сразу направилась ко мне. Лицо ее пылало, глаза лихорадочно блестели, и все это очень встревожило меня.
— Ада, как ты могла?! — вскричала она, еще не успев дойти до нас с графом. — Ты же мне клялась!
Онорат поднялся со скамьи и загородил меня собой.
— Добрый день, мадемуазель… Матьес, кажется? — произнес он. — Вы находитесь в чужом доме, умерьте тон.
— Ах, ваша светлость, — воскликнула моя подруга, кажется, уже бывшая. — Кого вы пытаетесь защищать? Я столько считала Адалаис своей подругой, а она оказалась вертихвосткой, которая крутила шашни с моим женихом за моей спиной! И за вашей, кстати, тоже.
— Эдит! — я в негодовании вскочила со скамьи и вышла из-за Онората. — Сейчас же забери свои слова обратно и извинись! Я ни разу не нарушила данного тебе слова.
— Да? — истерично выкрикнула она. — И потому Дамиан разорвал помолвку?
— Насколько мне известно, помолвки еще даже не было, — ответила я и тут же пожалела об этом, потому что Эдит подошла к скамейке и упала на нее, закрыв лицо ладонями. Плечи ее вздрогнули, и послышался звук рыданий. — Эдит…
Я беспомощно вздохнула и села рядом с ней, обняв подругу за плечи.
— Зачем он тебе? — расслышала я сквозь рыдания. — За тобой же ухаживает дворянин. — Эдит вскинула на меня зареванное лицо и схватила за руки. — За тобой ухаживает дворянин, Ада, зачем тебе Дамиан? Отступись! Откажи ему, и он вернется ко мне, прошу тебя! Если ты все еще моя подруга, я умоляю, не уничтожай меня, не топчи мою душу. Я на волосок от гибели, Ада! Если ты не отступишься, я наложу на себя руки. Я не шучу! — снова вскричала она и вскочила на ноги. — Я который день не в себе, я на грани, Ада.
Эдит вдруг упала на колени, вновь схватила меня за руки и начала целовать их. Я еле вырвала ладони и обняла ее за плечи. Жалость разрывала мне сердце, тревога за подругу ранила душу. Сочувствие затопило меня.
— Эдит, дорогая, встань, — попросила я.
— Нет, — она отчаянно замотала головой. — Не встану, Ада, пока ты не дашь мне клятву. Откажись! Или я умру сегодня же ночью, и моя смерть будет на твоей совести.
Я подняла беспомощный взгляд на графа, но он теперь не вмешивался, только взгляд его стал каким-то странным, приобретя лихорадочный блеск. Онорат нервно тер подбородок и кусал губы. В нем я не нашла поддержки и вновь посмотрела на Эдит.
— Ада, Ада! Спаси меня, умоляю, — воскликнула вновь моя подруга. — У меня и снотворное есть. Я выпью его столько, что утром уже не проснусь. Ты слышишь меня? Если ты не откажешься от Дамиана, я умру!
И силы оставили меня. Я вдруг так ясно увидела мертвую Эдит, что захотелось схватиться за голову и завыть. О, Всевышний, она ведь и правда это сделает, она же сейчас безумна. Но… Но если я скажу то, что она просит… И вновь передо мной встала мертвая девушка. Как я смогу жить и быть счастливой, если на моей совести будет ее смерть? Ох, Всевышний.
— Хорошо, Эдит, — я опустила голову и ответила, едва слышно. — Я откажу Дамиану, если он будет свататься. — Мой голос сорвался, но я все же расслышала, как прерывисто выдохнул граф.
— Докажи! — воскликнула Эдит. — Докажи, чтобы я была уверена!
На моих устах появилась горькая усмешка. Я знала только один способ доказать. Обернувшись к молодому человеку, я произнесла:
— Онорат, я принимаю ваше предложение и стану вашей женой.
Слезы побежали по моим щекам, но я заставила себя успокоиться. К тому же в сад вышла матушка, она осмотрела всех нас и стремительно приблизилась:
— Что здесь происходит? — гневно спросила она.
— Торжество справедливости, — ответила Эдит, забыв поздороваться и с хозяйкой дома. — Я удовлетворена, — сказала она уже мне и направилась прочь из нашего дома.
