Ах, какой же я молодец. Нет, все-таки я голова... Красавчег... Селедка пряного, "царского" посола!
Просто селедка крутого посола, хранящаяся хоть год! Хоть три.
Паюсная икра!
Просто икра!
Печень трески!
Сама треска горячего копчения в филе и тушками...
Да еще много чего, если поразмыслить... да вспомнить.
До этих деликатесов народ тут еще не додумался. Я первым буду! Это же доход! Стабильный доход! А я голову сломал, где деньги добыть...
- Короче, Веренвен. Завтра посылаешь в море баркас и чтобы к обеду у меня была селедка. Полная лодка. Ты меня понял? Потом скажу, что еще понадобится.
- Так вы нас прощаете, ваша милость! - Тиль бухнулся на колени и полез целовать мне руки.
- Еще чего! - я быстренько отпрыгнул на недосягаемое расстояние от фламандца. - Конечно, не прощаю, но жизнь дарю. Отработаете... Позже объясню как. Веди теперь к рабам. И это... еще раз полезешь мне руки целовать, утоплю в море как щенка! Ты понял?
- Понял, ваша милость! - радостно завопил пират. - Еще как понял! Не достоин я такой милости...
Вышли на берег и пошли в конец бухты. Я еще по дороге прихватил пяток мосарабов с собой на всякий случай. Через пару десятков метров стены бухты сузились, оставляя небольшой извилистый проход, и вскоре показалась щель, почти полностью заросшая плющом.
- Сейчас, ваша милость. Там темно... - Фламандец сунул просмоленный факел в тлеющий возле входа в пещеру костерчик и помахал палкой, раздувая огонь. - Ваша милость, разрешите я первый туда войду. Мало ли что...
- Иди... Нет стой. Выводи их поодиночке, сюда... По пещерам я еще не лазил.
Фламандец замялся.
- Что еще?
- Ну, там...
- Что?
- Ну, черные там... и еще один есть совсем непонятный... Может, через решетку на них поглядите. Могут же порчу навести, исчадия адовы, или что еще похуже...
Нигеров, красавчики, наловили, ебтыть... Ну а кто еще на сарацинских галерах в гребцах? Только черные и христиане конечно. Ну и что с ними делать-то? Еще один головняк...
- Белые есть?
- Есть, немного.
- Так вы что, уроды, христиан в цепях держите? Порешу как нехристей!
- Ну... - Замялся Тиль. - Как бы это... эконом сказал - перепродаст. А по мне так отпустить надо было... - моментом "переобулся" серв.
- Я все-таки вас повешу, еретики. С христиан и начинай, - наорал я на фламандца.
И приказал аркебузиру принести мне с кораблей какое-нибудь кресло или стул. И еще мою флягу с вином. Комфорт превыше всего, ебтыть... На том и стоим.
Мосараб успел притащить резной стул с высокой спинкой и флягу, прихватив еще с шебеки красивый бокал из серебра, сплошь покрытый вычеканенными на нем арабскими письменами, а из пещеры никто так не и показывался. Я уже подумал, что хитрый фламандец надурил меня и свалил через другую дыру, как послышался лязг чего-то металлического и шибанула в ноздри особо ядреная вонь. А еще через пару секунд Веренвен выпихнул из пещеры какое-то чудище в лохмотьях, закованное в цепи и заросшее волосами до полной потери человеческого облика.
- Och... yoрty... - Только и смог сказать, при виде прикрывающегося от солнца рукой, чумазого и отвратительно воняющего мужика.
М-да... подозревал я, что в плену у сарацин христианам не сладко, но не до такой же степени. Хотя особо истощенным мужик не выглядит. Вот какой он национальности? А хрен поймешь так навскидку...
- Вы христианин? - я задал вопрос на языке Иль-де-Франса, для начала.
- Да... - хрипло ответил мужчина на том же языке и, брякнув цепью, широко перекрестился.
- Ваше имя?
- Пьетро Фиораванти.
- Я, кондюкто лейб-гвардейской роты его светлости герцога Карла Бургундского, барон Жан ван Гуттен, объявляю вас свободным, - как можно торжественней заявил я и грозно гаркнул в ухо Веренвену. - Снять с него цепи!
Впрочем, снимать оковы пришлось уже с лежачего пленника. Ломбардец, судя по фамилии - это был именно ломбардец, услышав, что он свободен, брякнулся попросту в обморок... Как бы понимаю. Сам не знаю, как бы на его месте среагировал. А фамилия чем-то знакомая... Фиораванти... Фиораванти...
- Пречистая Дева Мария благослови вас, господин барон! - ломбардец, придя в себя, ломанулся ко мне на четвереньках целовать все, что под губы подвернется...
- Право не стоит... - Я, зная приличествующие времени обычаи и уже хорошо наловчившись, успел соскочить со стула, избежав лобызаний. - Это мой христианский долг.
Не, ну эпически же звучит, а смотрится еще красивее. Благородный барон, освобождает христиан из плена! Буду по одному освобождать и тащиться от собственной значимости в каждом случае.
Ломбардец, пока с него сбивали цепи, стоял на коленях и, обливаясь слезами, горячо молился, осеняя себя раз за разом крестными знамениями, и все порывался мне что-нибудь поцеловать. Я даже расчувствовался и приказал налить ему вина.
Нет... ну знакомая же у него фамилия...
- Как вы попали в плен к магометанам, Пьетро, кто вы и какой раньше у вас был род занятий? - пришлось поинтересоваться у него, пытаясь найти подсказки к навязчиво вертевшемуся у меня в голове вопросу.
- Я вместе со своими подмастерьями плыл на Мальту, господин барон... - ломбардец закашлялся, поперхнувшись вином. - Нас подрядили на работы по восстановлению обветшавших бастионов в порту. Но по пути судно захватили сарацинские пираты. Я же сам - член ложи святого Луки цеха каменщиков Генуи...
Член... ха... понятно, что не пилотка... Масонов что ли? А-а-а-а... Каменщиков?
Да, ладно...
Не может быть...
Рояль в кустах...
Одна тысяча четыреста семьдесят пятый год ... Во, мля... Все сходится...
- Пьетро, насколько мне известно, вы сейчас должны быть в Москве...
- Нет, ваша милость, в Московию поехал мой дядя Аристотель, его пригласили туда для постройки храма... - начал отвечать ломбардец, запнулся и с удивлением вытаращил на меня глаза. - Откуда вы, сеньор барон, это знаете? Ему пришлось уезжать очень спешно, и практически никто об этом не знал...
- Из-за истории с монетами? - улыбнулся я, совсем вогнав ломбардца в ступор.
Какой-то парадокс получается. Вот совсем я истории не знаю. Какие-то отрывочные крошки, пользы от которых, казалось бы, никакой нет. А надо же, пригодилось...
Все дело в женщинах. Именно в них. Случилась у меня как-то горячая интрижка с одной кандидаткой исторических наук... или кандидатом? Впрочем, неважно. Дама была невообразимо интеллигентная, холодно красивая и как бы изображала всю из себя неприступную - отшивала меня чуть ли не с месяц. Но когда все-таки почётно капитулировала, я с ужасом обнаружил что она в постели, ни о чем кроме истории, разговаривать не может. Даже во время того как мы... ну в общем вы меня понимаете. Особенно после... Кайф у нее такой был...
Вот как раз, об архитекторе, механике и вообще мастере Ренессанса широкого профиля Аристотеле Фиораванти я от нее во время этого самого и узнал. И о построенном им Успенском соборе в Московском кремле тоже. И о Пушечном дворе великого князя. И как ни странно запомнил...
