Затем он, так долго страдавший от своей привязанности к одному месту, предпринял одну-другую поездку, освежил отношения с итальянским и английским портными и по такому случаю подправил правую колодку ботинка у своего обувного мастера, эта починка понадобилась ему после брутальной выходки чудовища Дерига.
Все это привело к тому, что сальдо Альмена еле-еле превышало сто тысяч франков, и он мог бы обходиться ими довольно долго, если бы его не охватил внезапный приступ ностальгии по Аспену, штат Колорадо. Чем ближе надвигались праздничные дни, тем сильнее становилась эта ностальгия. И однажды вечером — Альмен после «Гольден-бара» заглянул еще на последний глоток в «Голубого Генриха», а в Колорадо в это время было всего восемнадцать часов — он не выдержал: позвонил наутро в два часа в отель «Little Nell», где провел не один рождественский праздник, и попросил к телефону директора. Тот еще хорошо его помнил, и — так было угодно случаю — из-за недавнего отказа одного из завсегдатаев оказался свободным номер. Не очень большой, нормальный «executive», аккурат для Альмена и Оливии Гудмен, с которой он познакомился на второй день, «and who absolutely adored European aristocrats»[2].
Эта поездка в Аспен была единственной, отнесенной им со времен дела со стрекозами к разряду легкомысленных выходок. И хотя Альмен получил удовольствие и никогда не раскаивался в этом, но в финансовом отношении она, к сожалению, привела его к ситуации, близкой к той, из которой он перед тем еле-еле выбрался. С той лишь разницей, что он пока нигде не был записан на долговую доску и его кредитоспособность оставалась безупречной. Несмотря на это, в последнее время он то и дело ловил себя на мыслях о возможном источнике доходов. Желательно даже регулярном.
Карлос как раз попросил его поменять очередную отполированную до блеска пару обуви на нечищеную, как вдруг ему в голову пришла идея:
— Карлос?
Тот не поднял головы.
— Qué manda, Don John?
— Я как раз подумал, ведь наверняка есть много вещей, за новообретение которых полагается вознаграждение.
— Cómo no, Don John.
— Как вы думаете, есть люди, сделавшие это своей профессией?
— Cómo no. Есть также охотники получать награду за голову, Дон Джон.
— Верно. Как они называются? Охотники за вознаграждением? Полезные наводчики? Зановодобытчики?
— No tengo idea, Дон Джон, понятия не имею.
— Reward. По-английски это называется Reward-награда. Rewardeer? Rewarder? Rewardeur? Наградоискатель? Наградильщик? На французский манер, быть может?
Альмен представил себе, как выглядела бы его визитная карточка. Йоханн Фридрих фон Альмен. Двенадцатым кеглем шрифта Times с капителью. А ниже, на два кегля мельче: International Inquiries (международные расследования). Выглядело хорошо.
Карлос постучал пальцем по подметке. Альмен сменил ногу. Хорошо слаженная команда.
— Карлос?
— Qué manda, Don John?
— Как вы думаете, эта профессия подошла бы нам?
Тут Карлос впервые оторвал взгляд от своей работы. Он немножко подумал и пожал плечами.
— Cómo no, Don John.
Пять вазочек Галле со стрекозами действительно были похищены с выставки 27 октября 2004 года в Château Gingins. Розыски все еще продолжаются, но об их состоянии полиция кантона Во справок не дает.
Все прочие детали истории выдуманы, все совпадения с действительностью чисто случайны. В той же мере это касается всех упомянутых в романе имен и названий.
Мартин Сутер
А как же, Дон Джон (исп.).
«И которая совершенно очаровала европейских аристократов» (англ.).
