Олег видел, как карибы отвернулись от убитой ящерицы и окружили Эдмонда и Деирдре. По позам аборигенов можно было сказать, что шестеро мужчин пребывали в ожидании, когда Эдмонд попытался разъяснить им что-то с помощью размашистых жестов. Сначала священник указал на себя, потом на Деирдре. Олег слышал обрывки фраз, но не понял, о чем шла речь, – Эдмонд стоял слишком далеко, и шум моря заглушал его голос.
Вдруг один из дикарей – самый старший, возможно вождь, – подошел к Деирдре и протянул к ней руку. Олег настороженно поднялся. Он решительно выбрался из своего укрытия и принялся слезать по каменистому склону.
Деирдре отпрянула, когда туземец схватил ее за волосы. Но тот упрямо не отпускал ее локоны, потирая их между пальцев. Он что-то сказал остальным, на что те рассмеялись. Эдмонд несколько растерянно наблюдал за происходящим, но не решался вмешиваться. Он продолжал объяснять аборигенам, кто он и чего от них хочет, используя несколько слов из их родного диалекта и язык жестов.
Индейцы не обращали на пастора внимания. Казалось, их интересует только Деирдре. Особенно того, кто щупал ее волосы и, очевидно, остался доволен. Мужчина спросил о чем-то Эдмонда. Тот приложил ладонь к уху, показывая, что ничего не понял. Дикарь нетерпеливо повторил вопрос и, словно подчеркивая свое нахальное требование, указал сначала на Деирдре, а потом на себя.
– Я не понимаю, – удивленно ответил пастор.
– Эдмонд, нам лучше уйти. Мне не нравится, как этот человек на меня смотрит.
Деирдре не поняла ни единого слова из сказанного дикарями. Но для их взглядов перевод не требовался. Темнокожие аборигены вселяли в нее страх. Они были невысокого роста, но у них были крепкие, мускулистые руки и ноги. Круглые лица с плоскими носами были татуированы. Из-под смолисто-черных свисающих волос блестели темные глаза. Одеяние мужчин состояло из кожаных шнуров, которые обвивали их тела, и из кусков грубого полотна, прикрывавших причинное место. Все были вооружены – каменными ножами, копьями, луками со стрелами, примитивными топорами. У одного был даже арбалет, выменянный, вероятно, у какого-то белого поселенца.
– Эти мужчины настроены дружелюбно, – попытался успокоить девушку Эдмонд. – Не волнуйся, они не причинят тебе никакого вреда. Наверное, они еще никогда не видели человека с такими рыжими волосами, как у тебя. Если бы я только знал…
Он повернулся к аборигену, который снова хотел протянуть руку к Деирдре. Девушка отступила на несколько шагов назад.
– Во-ло-сы, – протяжно произнес Эдмонд. Он снял шляпу, подергал за прядь и проделал то же самое с Деирдре. – Волосы.
Потом он обратился к девушке:
– Нужно использовать любую возможность, чтобы обучить их словам из нашего языка. Ведь как иначе они смогут произносить наши молитвы?
– Во-ло-сы, – произнес дикарь.
Он вытащил что-то из мешочка, висевшего на шее. Между пальцев аборигена блеснул предмет, который он поднял и протянул Эдмонду, а потом снова указал на Деирдре.
– Это золотой дублон, – удивился пастор. – Что же он хочет этим сказать?
Лицо Эдмонда вдруг просияло:
– Деирдре, мне кажется, этот абориген хочет получить твой локон! Они постоянно что-то выменивают.
Любезно улыбнувшись, священник повернулся к туземцу:
– К сожалению, она ничего не сможет тебе дать. – Он указал на волосы Деирдре и одновременно с сожалением покачал головой. – Никаких волос, – произнес пастор.
Но дикарь не мог примириться с отказом. Он недовольно зыркнул на Эдмонда и о чем-то быстро, гортанным голосом заговорил со своими соплеменниками.
Деирдре недоверчиво вслушивалась. Она ничего не понимала, но была начеку. Внезапно заметив Олега, девушка испуганно отскочила – она не слышала, как он подошел. Киргиз бесшумно приблизился к ней сзади и встал рядом, за ее спиной. Аборигены уставились на азиата, но явно не собирались отступать. Тогда Олег обнял Деирдре и притянул ее к себе. Девушка вдруг оказалась прижатой к большому, разогретому на солнце телу.
Киргиз сердито фыркнул и ткнул свободной рукой себя в грудь. Когда туземец предложил золотую монету ему, Олег покачал головой. Кариб пожал плечами, развернулся и забрался в каноэ. По его команде аборигены бросили ящерицу в лодку, столкнули лодку в море и запрыгнули в нее сами. Все взяли по веслу и в едином ритме начали грести. Каноэ заскользило с нарастающей скоростью, быстро удаляясь вдоль береговой линии.
Эдмонд разочарованно глядел вслед лодке.
– Так глупо, что ты слишком быстро захотела уйти. Я бы с удовольствием поговорил с ними еще немного.
На лице Олега отразилась смесь сочувствия и презрения. Он сделал несколько жестов, за которыми внимательно следила Деирдре. Наконец она кивнула.
– Да, – ответила девушка. – Я тоже так думаю.
– Что ты тоже думаешь? – поинтересовался Эдмонд. – Что он сказал? Ты понимаешь его жесты?
– Конечно, – рассеянно ответила Деирдре.
«Как хорошо, что Олег случайно оказался рядом!» – подумала она.
– Так что он сказал? – не унимался Эдмонд.
– Что дикари хотели меня купить. Если бы Олег не сделал вид, будто я принадлежу ему, аборигены забрали бы меня с собой.
– Я бы никогда этого не допустил!
– Возможно, они убили бы тебя, если бы ты попытался бороться с ними.
– Что за ерунда, Деирдре? Я же говорю, это дружелюбные люди! Иначе я не привел бы тебя сюда. В это время дня они обычно приходят в это место, чтобы порыбачить или совершить обмен. Я хотел, чтобы ты с ними познакомилась, чтобы ты увидела, какие они дружелюбные и любопытные. Почти как дети.
Олег фыркнул, и Деирдре интерпретировала это по-своему.
– Мне они не кажутся детьми, Эдмонд.
– Они даже не попытались нас схватить.
– Потому что испугались Олега.
По крайней мере, это утверждение священник не стал оспаривать. Рядом с аборигенами киргиз казался великаном. У него на поясе висели сабля, пистолет и абордажный кинжал – все на виду и под рукой. Если кто и выглядел как воин-победитель, то это Олег. Киргиз продолжал жестикулировать.
– Что он говорит? – спросил Эдмонд. В его голосе послышалось раздражение.
– Он считает, что это не те карибы, которые здесь живут. Олег думает, что они приплыли с другого острова.
– Как по мне, они выглядят как и все прочие, которых я видел до сих пор. Они говорят точно так же.
– И все-таки, Эдмонд, это похоже на правду. Мисс Джейн рассказывала, что в последнее время сюда все чаще приплывают карибы с других островов. Испанцы, французы, англичане выживают их с других островов Антильского архипелага. Там появляются новые колонии, плантации, а аборигенов гонят прочь. Мисс Джейн говорила, что индейцы не позволяют себя порабощать. Они скорее будут есть землю, пока не умрут. Поэтому либо белые люди их убивают, либо индейцы убегают и ищут для себя новую родину. Мисс Джейн утверждает, что сюда приплывают и черные рабы, которые прячутся в горах. На Доминике они пока что могут чувствовать себя в безопасности: на острове царит мир между туземцами и белыми. Здесь не сажают сахарный тростник.
