Я мгновенно оказался рядом и, поддерживая одной рукой ее голову, другой лихорадочно пытался вытащить из кармана фляжку с бренди.
Когда мне удалось влить ей в рот немного жидкости, она опять застонала, кашлянула, и ее смертельно-бледные щеки порозовели.
Я заставил ее сделать еще глоток, но она слабо приподняла руку и попыталась оттолкнуть фляжку. Открыв глаза, она взглянула на меня, и, по блеснувшему в них огоньку я понял, что она узнала меня. На ее губах появилась тусклая улыбка, в то время как я, успокаивая ее, бормотал дурацкие фразы, сами собой срывающиеся с губ, когда обращаешься к человеку, испытывающему сильные страдания.
Думаю, она тоже не воспринимала свою наготу, когда тихо лежала в моих объятиях, но я понимал, что надо срочно предпринять что-нибудь.
— Я через секунду вернусь, — сказал я, но при этих словах ее голубые глаза расширились от ужаса.
С неожиданной силой она вцепилась мне в руку:
— Нет! Не оставляйте меня! — простонала она.
Догадываясь, что происходит в ее душе, я, однако, стряхнул ее руку и ободряюще улыбнувшись большими шагами направился в комнату китаянки. В ее гардеробе наверняка была какая-то одежда, но я, не мешкая, схватил попавшееся под руку одеяло с кровати.
— Прошу прощения за беспокойство, — с извиняющейся ухмылкой сказал я, — но мне это нужно. А вам следовало бы одеться. Через минуту здесь будет полиция.
Она издала пронзительный крик, когда я стаскивал с нее одеяло и откатившись на другую сторону кровати, яростно плюнула в меня, но я, не обращая на это внимания заторопился к Сильвии.
Очевидно она поняла, по какой причине я оставил ее и сидела спиной ко мне поджав ноги и обхватив голову руками.
— Вот, прикройтесь этим — сказал я, обернув одеялом ее плечи. — Я попробую раздобыть для вас одежду.
Слегка поежившись, она поплотнее завернулась в одеяло и, протянув через плечо руку попросила:
— Прошу вас, дайте мне еще бренди.
Разгоряченный от недавнего напряжения, я вдруг осознал, что лежать здесь без одежды весьма холодно. Сунув ей фляжку, я поспешил по коридору в комнату француженки. Она все в той же позе сидела на краю кровати и курила.
— Ну где же полиция? — улыбнулась она.
— Полиция уже здесь, — мрачно заверил я ее. — Прислушайтесь, они возятся у стальной двери, ведущей на лестницу. А пока я хочу позаимствовать у вас кое-что из одежды.
— Из моей одежды? — откликнулась она. — Но зачем? Для какого-нибудь маскарада?
— Не говорите глупостей, — сказал я, — дайте мне что-нибудь из вашего чемодана. Мне нужны нижнее белье. юбка и, если у вас есть пальто.
— Месье сумасшедший, — фыркнула она.
— Я совершенно в своем уме, — вскипел я. — Но я нашел девушку, которую искал, а те свиньи, что здесь хозяйничают, бросили ее без клочка одежды.
Черты ее жесткого маленького личика моментально смягчились.
— Pauvre petite, — пробормотала она, вставая. — Значит, это была та новенькая упрямица? Почти все мы в начале проходили через такое. Конечно я найду что-нибудь для нее.
Она подошла к гардеробу и выудила оттуда шелковое платье и короткую куртку.
— Вот возьмите это. Я сейчас принесу чулки и все остальное.
— Премного благодарен, — улыбнулся я, принимая одежду. — Я попрошу полицию отнестись к вам помягче.
Она презрительно пожала плечами.
— Полиция! Я ее не боюсь. Однако беда есть беда, и только по этой причине я одолжила одежду вашей подруге.
Я почувствовал себя сконфуженным, но мне некогда было размышлять об этом, и я поспешил к Сильвии. Я спросил ее, сможет ли она самостоятельно одеться.
— Да, — ответила она. — Выйдите, пожалуйста, на минутку.
— Хорошо, — сказал я. — Как раз через минуту у вас будут чулки, туфли и все остальное.
Выйдя в коридор, я с удивлением обнаружил, что стук в стальную дверь прекратился. Затем я понял, что все события на втором этаже заняли немногим более пяти минут. Полиции наверняка хватало работы в других частях дома, и кто-то лишь случайно последовал за мной наверх, а теперь, поняв, что открыть дверь ему не по силам, побежал за помощью.
И тут я впервые почувствовал запах дыма. Я все еще неуверенно принюхивался, когда дверь соседней комнаты распахнулась и оттуда выбежала молодая еврейка. Она кричала что-то не непонятном языке, но клубы дыма, вырвавшиеся из ее комнаты были красноречивее слов. О’Кив убегая поджег дом, на верхнем этаже которого мы оказались теперь в ловушке.
Глава XIV. ГЕРУ-ТЕМ: ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ВЕРНУЛСЯ
Душераздирающие крики еврейки выманили в коридор француженку и угрюмую маленькую китаянку. Вслед за ними из других комнат появились и другие девушки.
Они окружили меня, галдя на разных языках во всю силу своих легких. Я оттолкнул их и прошел в комнату, откуда вырывались клубы дыма. Рядом была стальная дверь, за которой исчез О’Кив, и дым валил от основания стены, смежной с проходом который вероятно начинался за этой дверью. В щель между досками и панелью стены сквозь густой черный дым я разглядел языки пламени, жадно пожиравшие сухое дерево.
Схватив кувшин с водой на умывальнике, я вылил ее на одеяла и кучей свалил их в то место, где пламя бушевало наиболее сильно, но жар был такой что они смогли лишь на короткое время задержать распространение огня. Кашляя и задыхаясь от дыма, я, пошатываясь, вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь.
— Тихо! — зычным голосом заорал я перепуганным красоткам, после чего повторил на всех доступных мне языках: — Не бойтесь! В доме полиция. Вам помогут спастись. Одевайтесь быстрее!
Это несколько успокоило их и все бросились в свои комнаты, кроме мисс Франции, державшей в руках вещи для Сильвии.
В этот момент появилась Сильвия и со словами благодарности взяла их. Француженка поспешила к себе в комнату, и тут глаза Сильвии неожиданно встретились с моими — но лишь на секунду. Думаю, я слегка покраснел. Меньше всего мне хотелось бы копаться в подробностях ее переживаний, но я чувствовал, что она не сможет быть со мной естественной, и почти радовался необходимости из-за пожара отложить объяснения.
Сильвия направилась в свою комнату, а я бегом бросился к окну в дальнем конце коридора, которое, слава Богу, оказалось незарешеченным. Распахнув его настежь, я высунулся наружу. Было ясно, что пожар распространяется с огромной скоростью: прямо подо мной из окна валили клубы дыма и сыпались искры.
В саду я увидел людей и позвал их. Голос Лонгдона ответил мне:
— Это вы, Дэй? Мы считали, что вас уже нет в живых. Сколько человек с вами?
