– Конка дальше не пойдет… С праздничком! – Он слез, выпряг лошадей, а сам растянулся на опушке в полном пренебрежении к своим пассажирам.
Не выказывая особого удивления или возмущения, публика вышла из вагона. И без расспросов все знали, в чем дело: забастовка!
Одни повернули назад. Более предприимчивые решили добираться до купален пешком. Постоянных обитателей Кайзервальда подобрали проезжавшие мимо кареты.
Следуя за Липом Тулианом, Робис на повороте дороги оглянулся. Кучер дремал, а неподвижный вагон теперь напоминал пустую садовую беседку. Пока они шли по главному шоссе дачной колонии, оставаться незамеченным было нетрудно. Но вот Лип Тулиан свернул в лес, тянувшийся до самого озера, и задача осложнилась. Нельзя и упустить Липа Тулиана из виду и наскочить на него. Робис часто останавливался и подолгу осматривал окрестность. Ждет ли его засада? Где могут прятаться тайные? Но, как внимательно ни исследовал он каждую ложбину, ничего подозрительного заметить не мог. Наконец Лип Тулиан сел, привалился спиной к стенке сарая и спокойно закурил папиросу.
В его поведении не было ничего настораживающего, однако Робис не спешил открывать свое присутствие. Лежа в ложбине меж двух дюн, он смотрел вокруг, прислушивался. Ветер шелестел прибрежным камышом, по временам издалека долетали голоса купающихся, посреди озера у буйков над сетями чернело несколько рыбачьих лодок. Вокруг тишина и спокойствие.
Не случайно местом встречи был выбран этот дальний пустынный уголок, где прохожие попадались редко. Здесь на открытой песчаной местности можно было издали заметить всякое подозрительное движение. Сегодня Робис решил из большей предосторожности воспользоваться лодкой, которая всегда была на воде напротив сарайчика, и отплыть в ней подальше от берега.
Пунктуальность в жизни подпольщиков всегда имеет большое, а иногда даже и решающее значение. С тех пор как Робис два года назад заложил в ломбарде свои часы, он научился определять время и без них.
Подождав минут пятнадцать, он встал и направился к Липу Тулиану:
– Похоже, в лесу шпики! Пушка при тебе?
– Конечно! – И Лип Тулиан тряхнул правой рукой. Из рукава в нее скользнул револьвер.
Этим трюком, позаимствованным у своего тезки – героя авантюрных романов, Лип Тулиан очень гордился.
– Будем сами пробиваться через лес или дождемся их здесь?
Вместо ответа Лип Тулиан указал на лодку.
Они отплыли далеко от берега. Все озеро было перед их глазами. Разумеется, за ними никто не следил. Робис это знал наперед, в лесу он не обнаружил шпиков и просто схитрил, чтобы обескуражить Липа Тулиана. Однако Лип Тулиан ничем себя не выдал. Даже напротив – он действовал так же, как поступил бы в подобной ситуации сам Робис. Подозрительным могло быть только спокойствие, с которым Лип Тулиан воспринял сообщение Робиса, словно он заранее подготовился к нему.
– Удивляюсь, как они ухитрились нас выследить, – сказал наконец Робис, глядя прямо в глаза Липу Тулиану.
Лип Тулиан еще раз посмотрел на берег.
– Странно, как это я сам ничего не заметил, – ответил он.
– Может быть, я ошибся, – изменил тактику Робис. – Мне показалось – в кустах кто-то шевелится.
– Наверное, ветер… – Лип Тулиан бросил весла и закурил. Его пальцы слегка дрожали. Оттого, что он энергично поработал веслами? А может быть, и не только от этого… Неожиданно он добавил: – Надо признаться, я предполагал подобную штуку.
– Предполагал? С чего бы это?
– Ты еще спрашиваешь… Мы ведь были не одни, когда ты в банке назвал место встречи. Любой из товарищей мог подслушать. И один из них – предатель! – в последних словах прозвучала твердая уверенность.
– Что ты говоришь? – непритворно удивился Робис.
– А почему же тогда банк был окружен?
– И об этом ты говоришь только теперь?!
– Я сразу хотел предупредить, да в банке ты не дал мне слова сказать… А раньше я никак не мог – узнал в самую последнюю минуту.
– Говори, что тебе известно?
Лип Тулиан выплюнул догоревшую папиросу в воду и тут же закурил следующую.
– Понимаешь ли, это длинная история… Помнишь нашу первую встречу? Потом мы с Атаманом пошли к тому журналисту за маузерами. Они говорили между собой по-французски, а я от нечего делать стал глядеть в окно. Смотрю, по улице идет какой-то тип и юрк в парадное напротив. Вроде бы знакомый, но я никак не могу вспомнить, где я его видел. Узнал лишь тогда, когда он показался в окне на третьем этаже и опустил шторы. Регус это был, вот кто!
– Откуда ты знаешь начальника тайной полиции? – резко спросил Робис.
– Он был в Верманском, когда меня схватили. Он тогда еще сунул мне под нос волосатый кулак и говорит: «А тобой я сам займусь. Поглядим, что останется от твоей красивой прически!» – Липа Тулиана передернуло. – В общем, зашел он в тот дом. Тогда я еще ни о чем определенном не догадывался, да только что-то мне все время не давало покоя. Шторы показались подозрительными. Я помог Атаману снести оружие, а сам вернулся назад. На третьем этаже только одна квартира выходит окнами на улицу. Таблички на двери нет. Зашел к швейцару в «Лондон-сити», попросил адресную книгу. Вот тебе и на! Регус живет не на Известковой, а на улице Грешников, двадцать два. Какого ему рожна здесь надо? Решил проследить. Через полчаса из этой квартиры вышел человек в рабочей одежде, не то маляр, не то каменщик. Пошел за ним по пятам, и он завел меня на Московский форштадт. Но на лесопилке Брауна я упустил его из виду. Так и не удалось выяснить, кто он такой, но факт – провокатор, который встречается с Регусом в тайной квартире. Весь следующий день я наблюдал за этим домом, но все без толку. Лишь в четверг Регус выплыл снова. На этот раз к нему приходил другой человек. Однако проследить за ним я уже не смог, и так уже опаздывал. Помнишь, у нас как раз было совещание на взморье.
– Почему ты нам тогда ничего не рассказал?
– А что мне было говорить? – развел руками Лип Тулиан. – То, что у тайной полиции есть провокаторы и конспиративные квартиры? Ничего определенного я еще не знал. Для того чтобы ты мне, чужому человеку, поверил, нужно было представить доказательства. Вчера мне наконец посчастливилось. Когда шел по Известковой в банк, заметил, что на третьем этаже окно зашторено – опять у Регуса гость. Время у меня еще было, я поднялся на третий этаж. Темно, тихо, пусто. Прижал ухо к двери. Сперва ничего разобрать не мог, только одно бормотание. Потом что-то щелкнуло, послышались шаги. Я уже стал подниматься по лестнице вверх, когда услышал голос Регуса: «А точно ли, что деньги будут через двор выносить?» Они в коридоре разговаривали. Но ему ответили шепотом: «…решили… дрожки…» – больше ничего не разобрал. И ближе подкрасться было опять же нельзя – сверху кто-то спускался. Мне еще показалось, Регус вроде бы назвал его то ли «жена», то ли «женка» или «жених», потом шевельнулась дверная ручка – и я кинулся на четвертый этаж. Чуть не столкнулся с носильщиками – они волокли ящики из майкапаровского табачного склада. Из-за них я ничего не увидел, пришлось рвануть сразу вниз. На улице поглядел по сторонам, но ни одного знакомого лица не приметил. И задерживаться опять же не годилось – в любую минуту мог выйти Регус, а он наверняка припомнил бы нашу встречу в Верманском парке… Так и не увидел я этого проклятого предателя.
