Она спустилась и толкнула дверь в кабинет. Возле окна стоял большой шкаф. Джулия открыла дверцу и выгребла кучу всякой всячины.
— Сколько же здесь хлама, — сказала она. — Старики никогда ничего не выбрасывают.
Инспектор опустился на колени и поднял с нижней полки пару старинных альбомов.
— Эти?
— Да.
Мисс Блеклок вошла и стала рядом с ними.
— Ах, вот куда мы их положили. А я не могла вспомнить. Креддок перенес альбомы на стол и начал перелистывать.
— Наверно, на этой странице, — сказала мисс Блеклок. — Или на второй… а может, на третьей. Другой альбом сделан уже после того, как Соня вышла замуж и уехала. — Она перевернула страницу. — Должно быть тут. — И осеклась. На странице было несколько пустых мест. Креддок наклонился, стараясь разобрать размытую подпись: «Соня… я… Р.Г.» Чуть дальше: «Соня и Белль на пляже». А на противоположном листе слова: «Пикник в Скайне». Она перевернула следующую страницу: «Шарлотта, я, Соня, Р.Г.».
Креддок встал.
— Кто-то отклеил фотографии, и, очевидно, не так давно.
— Когда мы смотрели альбом, они были. Правда, Джулия?
— Я не очень внимательно смотрела, но, кажется, вы правы, тетя Летти, здесь не было пустых мест.
Креддок помрачнел.
— Кто-то, — сказал он, — убрал из этого альбома все снимки Сони Гедлер.
— Простите, что снова беспокою вас, мисс Хаймес.
— Ничего, — холодно сказала Филлипа.
— Может, нам пройти в ту комнату?
— В кабинет? Ладно, если вы хотите, инспектор. Но там очень холодно. Там нет камина.
— Неважно. Я вас долго не задержу. И потом тут нас вряд ли смогут подслушать.
— А что, это важно?
— Не для меня, миссис Хаймес. Для вас… Кажется, вы говорили мне, миссис Хаймес, что вашего мужа убили на войне в Италии?
— Ну и что?
— А разве не проще было сказать правду, что он дезертировал?
Креддок увидел, что она побелела и стиснула руки.
— Что вы намерены теперь делать? Рассказать всему свету? — спросила она.
— А разве никто не знает?
— Здесь никто. Гарри, — ее голос дрогнул, — мой сын ничего не знает. И в не хочу, чтобы он когда-нибудь узнал об этом.
— И все же расскажите ему обо всем. Если он сам узнает, ему будет очень плохо. Или вы и дальше будете рассказывать ему сказки про отца, который погиб как герой…
— Я этою не делаю. Его отец был… был убит на войне. В конце концов, какое это имеет значение… для нас.
— Но ваш муж ведь до сих пор жив?
— Возможно. Откуда мне знать?
— Когда вы его видели в последний раз, миссис Хаймес?
Филлипа торопливо ответила:
— Я не видела его много лет.
— Вы говорите правду? Вы точно не видели его, допустим, две недели тому назад?
— На что вы намекаете?
— Я не верил, что вы встречались в оранжерее с Руди Шерцем. Однако рассказ Мици звучал весьма убедительно. Думаю, миссис Хаймес, что мужчина, ради которого вы в то утро ушли с работы, был ваш муж.
— Ни с кем в оранжерее я не встречалась.
— Может, ему нужны были деньги и вы их ему дали?
— Я же сказала, я его не видела и ни с кем в оранжерее не встречалась.
— Среди дезертиров довольно часто попадаются отчаянные люди. Иногда они участвуют в ограблениях. В налетах. В общем, в подобных вещах. И нередко у них есть иностранные пистолеты, они привозят их с собой из-за границы.
— Я не знаю, где мой муж. Я не видела его уже много лет.
— Это ваше последнее слово, миссис Хаймес?
— Да, больше мне нечего сказать.
Креддок ушел от Филлипы злобный. Он был совершенно уверен, что Филлипа лгала, но доказать ей это ему не удалось.
О бывшем капитане Хаймесе Креддок располагал скудными сведениями. Послужной список его был неудовлетворительным, но это не давало оснований считать Хаймеса преступником.
И уж во всяком случае, Хаймес никак не мог смазать дверь.
Креддок стоял в раздумье, глядя на лестницу, как вдруг ему пришла в голову мысль: а что делала Джулия на чердаке?..
Он бегом спустился на первый этаж, открыл дверь, из которой вышла Джулия, и поднялся по узенькой лестнице на чердак.
Там стояли кованые сундуки, старые чемоданы, поломанная мебель…
Креддок подобрался к сундукам и открыл крышку одного из них. Одежда. Старомодные добротные женские платья. Наверно, мисс Блеклок и ее покойной сестры.
Он открыл другой сундук.
Занавеси.
Открыл маленький кожаный чемоданчик. Там были бумаги и старые, пожелтевшие от времени письма.
Креддок взглянул на крышку чемоданчика, на ней стояли инициалы ШЛБ. Он решил, что чемоданчик принадлежал Шарлотте, сестре Летиции. Развернул одно из писем. Оно начиналось так:
«Дорогая Шарлотта! Вчера Белль почувствовала себя лучше и смогла поехать на пикник. Рэнделл Гедлер взял выходной. Дела с основанием предприятия в Эсвогеле идут превосходно. Льготные акции выше нормы».
Он пропустил остальное и посмотрел на подпись:
«Твоя любящая сестра Летиция».
Креддок взял другое письмо:
«Милая Шарлотта! Я хочу, чтобы ты все-таки иногда виделась с людьми. Знаешь, ты все преувеличиваешь На такие недостатки, как у тебя, люди вообще не обращают внимания Ты напрасно считаешь это уродством».
Креддок вспомнил, что Белль Гедлер говорила насчет какого-то уродства у Шарлотты Блеклок. В конце концов, Летиции пришлось бросить работу и ухаживать за сестрой. Все письма были взволнованными и пронизаны нежностью и любовью к несчастной калеке. Она пространно описывала свои каждодневные дела со всеми подробностями, которые могли заинтересовать больную девушку. И Шарлотта хранила письма
Внезапно Креддок заволновался. Может, разгадка здесь! Может, в письмах есть что-то, о чем сама Летиция Блеклок давно позабыла? Ведь они беспристрастная картина прошлого, и в них может таиться разгадка, благодаря которой он выявит убийцу. И фотографии, возможно, в письмах есть фотографии Сони Гедлер, о которых не знает тот, кто вынул их из альбома
Инспектор Креддок аккуратно сложил письма, закрыл чемоданчик и пошел вниз.
Внизу стояла Летиция Блеклок и с изумлением глядела на него.
— Так это вы были на чердаке? А то я слышу шаги и ни как не могу понять, кто…
— Мисс Блеклок, я нашел здесь кое-какие письма, вы писали их Шарлотте много лет назад. Вы позволите мне взять их с собой?
От возмущения мисс Блеклок даже побагровела.
— Это необходимо? Но почему? Какой вам от них прок?
