Мильке передает запечатанный конверт штурмбаннфюреру, начальнику эсэсовской охраны поезда. Штурмбаннфюрер пробегает текст, внимательно рассматривает печать «Хозяйственное управление СС, Берлин» и приказывает эсэсовцам передать унтер-штурмфюреру Мильке под расписку два ящика с бриллиантами. Три солдата тащат тяжелый груз к BMW, прибывшей накануне вечером из Будапешта. Мильке влезает в машину. Тут же садятся два эсэсовских автоматчика — охрана. Ящики у них под ногами. На прощание будапештский гость небрежно кидает солдатам, тащившим бриллианты, пачку сигарет. Через несколько часов драгоценный груз в Будапеште, у Бехера. Штандартенфюрер, тщательно занавесив окна и заперев дверь своей спальни, исследует содержимое обоих ящиков.
Время от времени он прислушивается к тому, что говорит установленный в углу комнаты радиоприемник. Диктор сообщает, что русские приближаются к Будапешту. В целях выпрямления линии фронта доблестные войска фюрера отступили на 13 километров, бодро вещает радио. Штандартенфюрер Бехер не знает, плакать или смеяться ему над этими глупыми комментариями. Он хапает все подряд.
Венцом «деятельности» Бехера в Венгрии была кража… концерна, да, именно самого большого в стране концерна тяжелой промышленности — заводов Вейса-Манфреда. Правда, официально концерн был взят на двадцать пять лет (!) под опеку СС. Фактически же Бехер подарил концерн Гиммлеру, но при этом не забыл положить в карман огромный куш. Кстати, концерн Вейса — это хоть и самое крупное, но одно из многих предприятий, ставших добычей уполномоченного Гиммлера в Венгрии.
Другой крупнейшей его махинацией были обороты во время инфляции в Венгрии, когда он присвоил себе фантастическое богатство.
К концу войны гестаповцы стали помещать награбленные ими капиталы в нейтральной Швейцарии. Гитлеровцев очень устраивало, что никто в этой маленькой альпийской республике не требовал от них указывать свое настоящее имя. Швейцарские банки работали по принципу «деньги не пахнут». Десятки гестаповских мародеров умело использовали это благоприятное обстоятельство. С помощью подставных лиц они внесли на секретные счета в швейцарские банки огромные суммы денег и золота, похищенные ими у своих жертв. Тем не менее, несмотря на густой покров тайны, окружающей эти вклады, кое-что стало известно общественности. Оказалось, что общая сумма гестаповских вкладов в Швейцарии равна 5 миллиардам долларов! Из них немало и бехеровских, с незримым клеймом Освенцима. Накануне краха рейха Бехер воспользовался своими связями с Оппенгеймом и другими крупными германскими банкирами, сотрудничавшими с СС, и вложил в женевский банк «Сосьете женераль де сюрвейанс» 350 тысяч долларов — часть той суммы, которую он выручил, продав краденые драгоценности. Телеграмма: «Курт чувствует себя хорошо. Он в Женеве», которую Бехер получил от своего подставного лица из Лугано накануне краха рейха, и означала, что его эсэсовские денежки благополучно достигли подвалов этого банка.
Куда же девался штандартенфюрер? В последний раз мы встречали его переодетым в штатский костюм в тот момент, когда он сжигал присланную ему из Лугано телеграмму…
Вскоре после войны Бехер вынырнул в Бремене и занялся бизнесом. Никто не поинтересовался, откуда у бывшего штандартенфюрера СС (Бехер и не думал скрывать, что он служил в гестапо) оказалось состояние, позволившее разом занять ему место среди крупнейших коммерсантов города и открыть одну за другой три экспортно-импортные фирмы. Да и кому, собственно, было до этого дело? Ведь на свободе разгуливали не менее важные птицы, как гаулейтер Украины Кох, последний комендант Освенцима Бер. Скрывались от возмездия и такие крупные акулы, как заместитель Гитлера — Борман и коллега Бехера — Эйхман. Все они своевременно сменили черный мундир на светлое цивильное платье.
На столах у чиновников западногерманской прокуратуры пылились материалы о преступном прошлом нынешнего миллионера и о грязном происхождении его богатства.
В самый дальний ящик стола было засунуто требование правительства Венгерской Народной Республики о выдаче и наказании военного преступника Бехера, виновного в тяжких преступлениях против венгерского народа. Казалось, что после поимки Эйхмана суду будет предан и его ближайший подручный. Однако этого не случилось. Эйхмана повесили, Бехер как ни в чем не бывало продолжал спокойно торговать и умножать свои кровавые миллионы. Чья-то «таинственная» рука спасла Бехера от петли.
Но чудес на свете, как говорится, не бывает. Мистическая рука, спасшая преступника, была из самой обыкновенной плоти. В Западной Германии ни для кого не секрет, что за спиной Бехера стоит могущественный банк Оппенгейма… Бехер был связан с этим банком еще с тех пор, когда разгуливал в эсэсовском мундире. Банк Оппенгейма существует уже около 200 лет и благополучно пережил десятки кризисов и войн. Он финансировал Вильгельма II, Гинденбурга и Гитлера. После 1945 года этот банк стал поддерживать финансами аденауэровскую партию и мог поэтому рассчитывать на покровительство боннского правительства.
Западногерманская юстиция не пошевелила пальцем и после того, когда швейцарская пресса опубликовала материалы о темном прошлом бременского негоцианта и потребовала от властей Федеративной республики предать Бехера суду. И даже когда западногерманское телевидение организовало передачу, в которой рассказывалось о преступных деяниях Эйхмана, Бехера и их сообщников в Венгрии, Бехер сумел выйти сухим из воды.
Сохраненные в Швейцарии миллионы очень пригодились обер-мародеру. На них и на деньги, вырученные за бриллианты, своевременно спрятанные близ Бад-Аусзе, он и основал свои три экспортно-импортные фирмы.
Бывший штандартенфюрер и полковник гестапо по-прежнему преспокойно живет в ФРГ, в городе Бремене. Тихая старая улица, тихая добротная вилла. И в этой тишине «уважаемый предприниматель» считает свои новые миллионы. Миллиончик к миллиончику… Да, Бехер чувствует себя вполне спокойно и не страдает угрызениями совести: ведь он только делал бизнес!
Рисунок П. ПАВЛИНОВА
К человеку медленно возвращалось сознание, Он с трудом открыл залитые запекшейся кровью глаза и увидел матовые, зубчатые, казавшиеся огромными пиками гор торосы, рассыпавшиеся вокруг осколки зеленого, как разбитое бутылочное стекло, льда и за ними белую, густую стену тумана. В ушах стоял перекатывающийся волнами шум. Он попробовал приподняться, но острая боль, начинающаяся где-то у ног, как бритвой, полоснула по пояснице. Человек застонал и, опираясь на руки, хотел вытащить тело, придавленное многопудовой лавиной рухнувшего на него тороса. От нестерпимой боли черно-зеленые круги поплыли в глазах, бессильно согнулись руки, и он, тяжело дыша, снова упал грудью на лед. Отдохнув немного, он попробовал пошевелить ногами. Левая как будто была на месте, правой он не чувствовал совсем. Глыбы льда по самые плечи закрывали все его тело. Малейшее движение причиняло страдание.
