– А кто этого не делает? – возразил Энки. И оба рассмеялись.
– Время перекусить, вот я и разбудил тебя. Энки направил лодку прямо к тростниковым зарослям на теневой стороне.
– Хорошо. Но сначала искупаемся. Здесь очень много тины.
– А там слишком глубоко, – возразил Энки. – Хотел бы я знать, чем кончится такое купание.
Энки не увидел хитрого блеска в глазах Каина, удивленно подумавшего: «Он не умеет плавать. Вот потеха».
Они с волчьим аппетитом набросились на хлеб, сыр, копченую рыбу и молотое мясо, сильно приправленное пряностями, ставшее любимым блюдом Каина в Ноде. Энки разбавил вино водой.
– Мы на реке и в лодке должны сидеть уверенно.
Каин рассмеялся:
– Ты явно боишься реки.
Когда после еды они вновь вытолкнули лодку на воду, ветер уже окончательно стих и ставить парус не было никакого смысла. Лодка двигалась медленно, как ленивое послеполуденное солнце по синему небу.
– Надо было взять весла, – заметил Энки.
– Слишком жарко, чтобы грести, – возразил Каин и через мгновение добавил: – Я могу повести лодку.
– О-го! Пойдешь по дну перед лодкой и потянешь? Хорошая мысль. Прошу передать привет богу реки там, на дне.
– Передам, – пообещал Каин, снял одежду, завязал вокруг талии один конец длинной веревки и спиной перевалился через борт лодки.
До того как Каин исчез на глубине, Энки принимал происходящее за шутку. Но теперь он испугался, выпустил из рук весло и схватился за веревку, чтобы вытянуть Каина. Но Каин вынырнул перед лодкой, как пробка, и поплыл вперед, рассекая воду сильными гребками. Лодка набрала большую скорость – Энки даже чуть не выпал за борт, но все же сумел сесть и взять в руки кормовое весло.
– Ты же хотел посмотреть, что значит купаться на глубине, – крикнул ему Каин.
– О Сатана, что ты делаешь? – испугался Энки.
– Плыву, – ответил Каин. – Это умение даровано потомкам богов.
И Энки рассмеялся, да так, что чуть вновь не вывалился за борт.
Река свернула на восток, огибая горную цепь у южной границы Нода. И они увидели высокие горы, синеющие в небе, и почувствовали прохладу, спускающуюся к земле. Вновь подул ветер. Усилилось и течение, словно река решила собраться с силами, чтобы обогнуть гору. Каин наслаждался каждым движением руки, водным привольем и напряжением собственного тела. Подплыв сбоку, он с помощью Энки забрался в лодку, ощущая усталость и счастье.
– Жизнь в Ноде бедна трудом, который требует телесных усилий, – изрек он.
– Надо взять тебя поохотиться на львов, – ответил Энки.
Каин рассмеялся: нет, они по-разному смотрят на труд. И на женщин тоже.
Одеваясь и расчесывая мокрые волосы, Каин стал рассказывать, как Ева, его мать, путешествуя, однажды провела ночь у реки на дереве, у подножия которого бродил лев, и как она справилась со страхом, бросая в зверя горящие щепки. Энки в этом рассказе поразила не опасность положения, а совсем другое.
– Как это можно было отпустить женщину одну в такое путешествие? – недоумевал он. – К тому же столь высокую родом?
Но Каин рассмеялся:
– Знал бы ты мою мать, понял бы, какие смешные вещи говоришь. Она самостоятельный человек, мужественнее я никого не встречал.
Заблестели заросли тростника, показалось открытое поле, сады. Они приближались к усадьбе Энки, укрытой высокими смоковницами.
Каин почувствовал радость: ему так давно не хватало деревьев. «Нам надо разбить сады в Ноде», – подумал он.
Каменная пристань в несколько метров высотой была построена с учетом весенних паводков. От нее к дому вела красивая лестница. Две женщины и трое детей встречали их радостными криками. Одна из них, высокая и стройная, была Натие. Каин послал Энки удивленный взгляд и заметил, как у того дрогнули уголки рта.
– Мой отец продумал каждую подробность этого богатого впечатлениями путешествия, – усмехнулся Энки, и Каин почувствовал биение своего сердца, напряженное и восторженное.
– Я люблю Бек Нети, – выпалил он, и Энки облегченно вздохнул. Он все же немного боялся, не зная, как Каин отнесется к появлению Натие.
Жену Энки звали Шам Ли. Для такого имени имелась причина: солнечные блики и тепло распространяла она вокруг себя, кругленькая и маленькая, как солнце погожим утром. Она была первым человеком в Ноде, кто сам протянул Каину руку. Дети последовали примеру матери, приветствуя его.
– До нас дошли слухи о новом царственном приветствии, и мы долго упражнялись, – сообщила она. – Надеюсь, ты оценишь.
– Конечно, – улыбнулся Каин. Однако, здороваясь с Натие, он обнял ее. – Приятная неожиданность для меня.
И Натие мило покраснела.
Шам Ли расцеловала Энки и сказала:
– Дал бы мне знать, что он так красив.
– Красив! – фыркнул Энки. – Это рыба. – И рассказал, как Каин, плывя перед лодкой, увлекал ее за собой при безветрии. Глаза Натие округлились от удивления, а Щам Ли кивнула: в ее родных краях, среди северных гор, люди плавали в озерах, это она сама видела еще ребенком.
– И все они – божественные потомки – объявил Энки.
На закате солнца они сели за стол на большой террасе, выходящей на реку. После пиров на стойбище Эмера он нигде не едал так вкусно, заверил Каин Шам Ли, благодаря за угощение.
– В башне лишь набивают желудок, чтобы умолк до следующей еды, – пояснил он.
– Но там много искусных поваров! – удивилась Шам Ли.
– Неужели? – спросил Каин. – Мне казалось, что еду доставляют из воинских кухонь вокруг стены.
Все рассмеялись, а Натие подумала: «Каин прав. За время правления Нин всякая радость исчезла из царского двора. Это надо будет изменить».
Сама она в этот вечер ела много и чувствовала биение своего сердца. Как и Шам Ли, она украдкой рассматривала Каина: как он красив, как невероятно привлекателен. А Каин думал: «Как она прекрасна. Жаль, что так молчалива. Холодна? Нет, я ошибался. Она полна ожиданий». И Каин почувствовал жар своей кожи.
Стемнело. Энки и его жена ушли в дом 1 им хотелось побыть друг с другом и с детьми. Натие и Каин отправились гулять по берегу. Оба чувствовали некоторое смущение. Они поднялись на самый верх каменной пристани, чтобы встретить восход луны, появлявшейся из-за гор.
– Неужели ты действительно можешь передвигаться по воде? – спросила Натие.
– Конечно. Хочешь попробовать?
Натие посмотрела вниз, на глубокую воду у пристани, содрогнулась, прошептала:
– Да, если ты будешь держать меня.
– Мы должны раздеться, – сказал Каин и вызывающе прищурился, разглядывая прекрасную девушку в изящном наряде, расшитом чудесными жемчужинами.
