Крейлик это устроил. Ворнан потребовал высокую, с пышными формами брюнетку, но компьютер подсунул ему Истер, а он не отказался, решив, я полагаю, что электроника древних может давать сбои. Так вот, Истер, с широко раскрытыми глазами, оказалась рядом с человеком ее мечты. Ворнан, поняв ее чувства, сказал ей что-то успокаивающее. Она скинула халатик, и они шагнули к кровати. Я попросил Крейлика выключить видео.
Ворнан пробыл с ней долго. Его ненасытность также указывала на то, что принадлежит он другому времени. Я сидел, нахохлившись и уставившись в никуда, пытаясь принять сказанное Крейликом. Но разум отказывал. Я не мог заставить себя поверить, что Ворнан Девятнадцатый — тот, за кого себя выдает, даже теперь, после медицинского осмотра пришельца.
— Он закончил, — возвестил Крейлик. — Идет к нам. Эстер, уберите, пожалуйста, распечатки. Быстро.
Этим Эстер и занялась, а Крейлик вылез из машины и поспешил навстречу Ворнану. Из-за холодной погоды его не поджидали ни обожатели, но апокалипсисты. А потому мы уехали без всяких происшествий.
Ворнан сиял.
— У вас удивительные сексуальные обычаи. Какой примитивизм! Сколько энергии и таинственности! — от избытка чувств он захлопал в ладоши.
А у меня по спине пробежал холодок, вызванный отнюдь не морозным воздухом за окнами лимузина. Надеюсь, Истер счастлива, подумал я. Ей будет что рассказать внукам.
В тот вечер мы обедали в единственном на весь Чикаго ресторане, здесь подавали сорта мяса, получить которые где-либо еще не представлялось возможным: бизонью вырезку, медвежье филе, лосятину, оленину. И птиц: фазана, куропатку, тетерева. Ворнан где-то прослышал о нем и пожелал попробовать эти удивительные блюда. Намерение Ворнана пришлось нам не по нутру, ибо каждый его выход в люди обязательно сопровождался происшествием: Ворнан тут же собирал вокруг себя неуправляемую толпу. И мы не без основания опасались, что поход в ресторан добром не кончится. Крейлик обратился к администрации ресторана с просьбой принести нам ужин в отель и не встретил отказа, но Ворнан не хотел об этом и слышать. Только в ресторане, и нигде более. Естественно, он своего добился.
Наша охрана позаботилась о нашей безопасности. В борьбе с непредсказуемостью Ворнана они быстро набирались опыта. Выяснилось, что в ресторане есть банкетный зал на втором этаже с отдельным входом. Туда-то мы и привели нашего гостя, не привлекая внимания посетителей основного зала. Ворнан выразил неудовольствие, но мы объяснили ему, что ужин отдельно от общей массы считается в нашем общество высшим шиком, и он принял наши слова за чистую монету.
Некоторые из нас не знали, что это за ресторан. Хейман долго изучал меню, а потом шумно выдохнул. Голос его дрожал от праведного гнева.
— Бизон! — воскликнул он. — Лось! Это же исчезающие животные! Они необходимы науке, а мы будем их есть! Мистер Крейлик, я протестую! Это безобразие!
Крейлик смиренно выслушал всю тираду, хотя брюзжание Хеймана уже сидело у него в печенках.
— Извините, профессор Хейман, но меню одобрено департаментом внутренних дел. Вы знаете, что иной раз возникает необходимость сокращения поголовья и в стадах редких животных, для блага оставшихся особей. И…
— Их следует перевезти в другие заповедники, — бубнил свое Хейман, — а не забивать на мясо. Мой Бог, что скажут о нас наши потомки? Мы, последнее поколение, живущее в эпоху, когда на Земле еще есть дикие животные, убиваем и едим бесценных…
— Вас интересует приговор истории? — прервал его Колфф. — Вот сидит история, Хейман. Спросите у нее, — он указал на Ворнана Девятнадцатого, которого считал ловким мошенником, и громко захохотал.
— Я очень рад, что у вас есть возможность попробовать мясо диких животных, — без малейшей запинки ответил Ворнан. — И с нетерпением жду возможности разделить с вами эту трапезу.
— Но это нехорошо! — взвился Хейман. — Эти животные… существуют они в ваше время? Или исчезли… их съели?
— Точно сказать не могу. Названия мне незнакомы. Этот бизон, к примеру. Каков он с виду?
— Большое быкообразное теплокровное животное, — ответила Эстер Миккелсен. — С короткой жесткой коричневой шерстью. Близок к коровам. Раньше стада бизонов в тысячи голов бродили но западным прериям.
— Вымерли, — твердо заявил Ворнан. — Коровы у нас есть, но никаких близких или дальних родственников. А лось?
— Животное северных лесов, с большими рогами. Вот, кстати, его голова на стене. Ветвистые рога, длинная морда.
— Вымерли, это точно. А медведь, тетерев, куропатка?
Эстер описала их всех. И всякий раз Ворнан отвечал, что в его эпоху такой живности не водится. Хейман медленно наливался злобой. Я и не знал, что он принадлежит к защитникам дикой природы. А тут он разразился длинной речью, утверждая, что уничтожение животных есть свидетельство разложения цивилизации, ибо дикари убивали их из необходимости, чтобы добыть себе пропитание, а мы — из удовольствия и для развлечения. Припомнил он нам и наступление человека на последние участки еще девственной природы. Говорил страстно, под некоторыми его высказываниями я бы даже подписался. Впервые я услышал от этого зануды-историка что-то дельное. Ворнан жадно ловил каждое его слово. Лицо его светилось удовольствием, и, кажется, я понял тому причину: Хейман утверждал, что вина за уничтожение животных лежит на цивилизации, и Ворнан, почитающий нас за дикарей, находил эти рассуждения весьма забавными.
Когда Хейман закончил, мы виновато переглянулись, уставились в лежащие перед нами меню. Повисшую тяжелую тишину нарушил Ворнан.
— Надеюсь, вы не лишите меня удовольствия внести посильную лепту и великое уничтожение, благодаря которому в нашем времени практически не осталось диких животных. Позвольте мне вернуться в свою эпоху с воспоминаниями о трапезе, где мне подали мясо бизона, лося, оленя.
Разумеется, не могло быть и речи о смене ресторана. Мы могли поесть только здесь, с чувством вины или без оного. Как и говорил Крейлик, мясо в ресторан поступало лишь по государственным каналам, а не от браконьеров, так что это заведение никоим образом не содействовало уничтожению диких животных. Да, их мясо было большой редкостью, об этом свидетельствовали цены, но отстрел всей этой живности велся отнюдь не по заказам ресторана. Однако и Хейман был прав: животные исчезали. Где-то я слышал прогноз, согласно которому в следующем столетии дикие животные сохранятся лишь в специальных заповедниках. Если считать Ворнана пришельцем из будущего, следовало признать, что прогноз этот оправдался.
