всё же вскочил с кресла и побежал. Вдогонку ему неслись смех и улюлюканье. На миг ему показалось, что теперь от него не отстанут никогда и все оставшиеся годы обучения в школе ему придется терпеть издевательства. Перепрыгивая вниз через две ступени по лестницам, он несся, будто ветер, пытаясь сбежать от внезапного приступа бешенства у хулигана из класса на курс старше. За что? Он пытался понять, но не мог. Он просто спокойно читал книгу. За что его избили на глазах у всех? Вытерев слезы тыльной стороной ладошки, он выбежал на улицу и, наконец, остановился, упершись спиной в мраморную колонну у витой арки. Он хотел бежать и дальше, но знал, что ему влетит от матери за прогул. Нужно возвращаться. Но там был этот чёртов Нильс.
Нильс.
Вспомнив момент первой травли худенького мальчугана из класса на год младше, он вдруг испытал жгучий стыд от того, что вытворял все эти годы. Будто наваждение, совесть навалилась на него всей своей тяжестью и тут же отпустила. Моментально. Секунда – и он снова всё тот же Нильс, который знает, как поступить дальше и как решить проблемы так, чтобы они не вернулись никогда.
– Я опущусь на одну ступень со всеми убогими, которые были мной унижены и оскорблены за последние годы. Вы же понимаете, что это будет мой персональный ад? Свои меня отвергнут, а чужие – не примут, – произнес он, неожиданно для всех появившись прямо из-за угла.
– Мы-то будем рядом, – ободряюще улыбнулась Мари и получила весьма болезненный тычок в спину от Юты. Под ребром заныло, но ни один мускул на её лице не дрогнул. Пока Нильс задумчиво обводил их всех взглядом, девушка продолжала улыбаться так по-доброму преданно, что он поверил: всё будет хорошо.
6 октября. У Макса.
Обычно ребята редко встречались по вечерам в будние дни. Лицей с техническим уклоном подразумевал большее количество времени на самообучение, нежели обычная средняя общеобразовательная школа. Домашних упражнений задавали ровно столько, чтобы после выполнения можно было упасть на кровать лицом в подушку и отключиться под любимую музыку в наушниках. Свободного времени не оставалось ни на что. В прошлом году Мари окончила класс фортепиано и записалась в группу по изучению испанского языка, которому сейчас она уделяла в разы меньше времени, чем планировалось изначально. Юта прошла краткий курс обучения в модельной школе и собиралась погрузиться в этот бизнес с головой. На подготовку портфолио у неё ушла почти половина лета между восьмым и девятым классом. И вот теперь она вынуждена отказываться от показов в торговых центрах и презентаций новых коллекций бутиков только ради того, чтобы окончить школу с приемлемыми оценками. Она росла в неполной семье, и мама не могла платить за её обучение всю сумму. Как бывшей отличнице, Юте позволяли оплачивать только половину, остальное брал на себя государственный комитет, нацеленный на поиск и развитие детских талантов. Учёбу Юта перестала вытягивать еще в прошлом году, но её спасением стала дружба со Скрэппи, который не чаял души в своей подруге детства и поощрял её стервозную наглость. Девушка списывала у него домашние и контрольные работы, выдавая их за свои. Всё оставалось на своих местах. Юта – отличница, а Скрэппи всё так же близок ей, как настоящий друг. Макс плотно занимался плаванием. В его арсенале имелось несколько крупных побед на международных соревнованиях. Тренер обещал сделать из него спортивную звезду, но тяга к сцене пересилила желание побеждать в спорте. Этот год привнес в жизнь ребят свои коррективы, заставив их делать первый серьезный в их судьбе выбор: внеклассные занятия или всё-таки хорошее образование. Все они выбрали второе, приостановив свои увлечения на неопределённый срок.
Сегодня на дворе стоял погожий октябрьский понедельник. Ребята должны были готовиться к проверочной по химии, которую завтра учительница обещала устроить сразу всем трём параллельным классам друг за другом. Но, несмотря на это, все они собрались в антикафе.
В соседней комнате, сдвинув четыре дивана вокруг небольшого стеклянного столика, расположилась группа из гуманитарной гимназии. Юта знала в лицо нескольких ребят оттуда и наблюдала за ними издалека, пока они с Максом вдвоем дожидались Мари и Даниса. Компания играла в «Мафию», в игру, которая самой Юте приелась еще год назад, когда они с классом собирались каждый день после уроков в столовой, чтобы вновь вывести мафиози на чистую воду. Оказывается, что порой со стороны наблюдать еще и интереснее, чем участвовать в процессе. Глядя, как играют ребята, она отворачивалась, когда «мафия просыпалась», чтобы сохранить для себя интригу и погадать вместе с остальными, кто же убивает по ночам мирных жителей.
Макс сидел, уткнувшись в планшет, и читал отзывы к своему последнему вайну, снятому совместно с девчонками. В основном, отзывы были положительными. Никто не писал, что это откровенно глупо и не интересно. Чаще всего лица женского пола писали, что это видео очень тёплое и заставило их улыбнуться. Парни немногословно комментировали, вроде «ахаха, смешно». Макс был с ними согласен. Он сам пару раз улыбнулся во время съёмок, глядя на гримасы Марики и Юты. Девчонки полностью отдались съёмочному процессу, на несколько часов забыв о том, что произошло. Ведь вайн готовился в один из тех самых тяжелых дней, когда трагедия только-только произошла и вся страна еще скорбела вместе с их небольшим городком.
– Меня отец отпустил на полтора часа, – сразу объявила Мари, как только упала на диван рядом с Ютой. Данис, скользнувший следом, словно тень, аккуратно присел по правую руку от неё, спрятавшись за девушкой почти целиком. С тех пор, как он во время стресса сбросил десяток лишних килограммов, вес к нему еще не вернулся, и выглядел он весьма тщедушно.
– Мы обговорим всё за пятнадцать минут, – хмуро ответил Макс.
Он собрал всех в антикафе, чтобы рассказать, как справился с заданием Нильс. Их душа компании взял себя в руки и блестяще отыграл роль прямо перед всем классом, декламируя стихи классика у доски. Держа руки в карманах свободных джинсов, в которых он заранее припрятал стограммовую ёмкость с водой, нервничал и притопывал ногой в такт самому себе. Крышку Нильс предусмотрительно оставил открытой, чтобы в удобный момент вытащить руку из кармана и опрокинуть бутылёк. Он зачитал стихотворение почти до конца, запинаясь на каждой строке и возвращаясь к началу. Макс, не отрываясь, сверлил его взглядом, беззвучно нашептывая себе под нос: «Давай, братан, ты сможешь. Давай». Нильс не смотрел никому в глаза, сконцентрировавшись на своих белоснежных сникерах. Он сегодня
