— Ничего, дорогая. Просто я вдруг увидела то, что должна была увидеть гораздо раньше…
— Я пойду вкручу пробку и принесу лампу из кабинета Джулиана.
— Не надо, дорогая, не беспокойся. Мне достаточно света. Я хочу просто спокойно посидеть… и кое над чем подумать. Поторапливайся, милочка, а то не успеешь на автобус.
Когда Банч ушла, мисс Марпл еще немного посидела не шевелясь. В комнате было душно, на дворе собиралась гроза. Мисс Марпл пододвинула к себе листок бумаги. Она написала: «Лампа?» — и жирно подчеркнула.
Потом написала еще одно слово.
В Боулдерсе в довольно темной гостиной спорили мисс Хинчклифф и мисс Мергатройд.
— Твоя беда, Мергатройд, — сказала мисс Хинчклифф, — что ты не хочешь попытаться.
— Но говорю тебе, Хинч, я ничего не могу вспомнить.
— Ладно, слушай, Эми Мергатройд, сейчас мы попытаемся мысленно воссоздать все, что было. Пока что сыщики из нас никудышные. Я была в корне не права насчет двери. Ты не придерживала ее, помогая убийце. Ты оправдана, Мергатройд.
Мисс Мергатройд довольно кисло улыбнулась.
— Нам крупно не повезло, что наша домработница — единственная молчаливая женщина во всем Чиппинг Клеорне, — продолжала мисс Хинчклифф, — обычно я ей благодарна, и на этот раз она нас подвела с самого начала. Все вокруг знают про вторую дверь в гостиную, а мы услыхали о ней только вчера…
— Но я до сих пор не понимаю, как…
— А очень просто. Наши первоначальные предпосылки были правильными. Ты не можешь держать дверь открытой, шарит фонарем по комнате и одновременно стрелять из пистолета. Мы исключили дверь, а пистолет и фонарь оставили. Вот тут-то мы и ошиблись. Надо было исключить пистолет.
— Но у него же был пистолет, — сказала мисс Мергатройд. — Я сама его видела. Он валялся возле него на полу.
— Конечно, но он тогда был уже мертв. Все ясно как день. Он не стрелял из этого пистолета…
— А кто стрелял?
— Вот это мы и должны выяснить. Но кто бы он ни был, то же самый человек положил отравленные таблетки около постели Летти Блеклок, чем и укокошил беднягу Дору Баннер. Руди Шерц сотворить этого не мог, потому что сам дал дуба. Это сделал тот, кто был в комнате в день налета и, видимо, на дне рождения тоже. Единственный человек, который сразу от падает, — это миссис Хармон.
— А ты думаешь, таблетки подложили именно в день рождения?
— А почему бы и нет?
— Но как?
— Ну в сортир-то мы все ходили, — грубо сказала мисс Хинчклифф. — А я мыла руки в ванной, они у меня были все липкие от торта. А наша маленькая пампушечка Истербрук пудрила свою грязную мордочку в спальне Блеклок, помнишь?
— Хинч! Неужто ты думаешь, что…
— Пока не знаю. Уж очень это откровенно. Если хочешь под бросить таблетки, вряд ли станешь околачиваться в спальне Но, конечно, была масса других возможностей.
— Мужчины наверх не поднимались.
— В доме есть и черный ход. Да и потом, когда мужчина вы ходит из комнаты, ты же не идешь за ним следом проверить куда он на самом деле направился. В конце концов, это невежливо! Ладно, не спорь, Мергатройд! Давай вернемся к первом, покушению на Летти Блеклок. Для начала разложи для себя все по полочкам, потому что все будет зависеть только от тебя
Мисс Мергатройд заволновалась:
— Но, Хинч, милая, ты же знаешь, я все на свете перепутаю!
— Сейчас речь не о твоих мозгах и не об опилках, которые у тебя заместо мозгов. Речь о твоих глазах. О том, что ты во дела.
— Но я ничего не видела.
— Я ж только что тебе сказала, Мергатройд: твоя беда в том что ты не хочешь попытаться. Слушай внимательно. Значит, так кто бы ни охотился на Летти Блеклок, в тот вечер он был в комнате. Он заранее смазал дверь, которая ведет в гостиную и которая считалась заколоченной. Теперь она открывается бес шумно… Погас свет. Дверь А (главная) распахнулась настежь. Суматоха, свет фонаря, выкрики налетчика. И пока мы стоим и пялим глаза, Икс тихонечко прокрадывается через дверь Б в темный холл, подходит сзади к дураку швейцарцу, выпускает пару пуль в Летги Блеклок и пристреливает швейцарца. Потом роняет пистолет, чтоб такие тугодумы, как ты, приняли за очевидный факт, что стрелял швейцарец, и прошмыгивает обратно, чтобы успеть раньше, чем зажгут свет. Усекла?
— Д-да… но кто бы это был?
— Ну, уж если ты, Мергатройд, не знаешь, то никто не знает!
— Я? — еле слышно зачирикала встревоженная Мергатройд. — Но я абсолютно ничего не знаю. Правда ничего, Хинч!
— А ну-ка напряги свои опилки, которые ты называешь мозгами. Начнем сначала: кто где был, когда погас свет?
— Не знаю.
— Нет, знаешь. Ты меня с ума сведешь, Мергатройд. Ты хотя бы знаешь, где ты сама была? Ты стояла за дверью.
— Да-да, я помню. Она еще стукнула меня по мозоли, когда распахнулась.
— Ладно, поехали дальше. Ты за дверью. Я стою напротив камина, Летти Блеклок — у стола возле прохода под аркой, она достает сигареты Патрик Симмонс прошел в маленькую комнату, где Летти Блеклок поставила напитки. Так?
— Да-да, я все это помню.
— Хорошо, дальше: кто-то пошел за Патриком в ту комнату или только собирался пойти. Кто-то из мужчин. Какая досада, что я не могу вспомнить кто: Истербрук или Эдмунд Светтенхэм? Ты не помнишь?
— Нет, не помню.
— Еще бы ты помнила!.. Потом кто-то прошел в маленькую комнату. А! Филлипа Хаймес. Я ее отчетливо запомнила, потому что обратила внимание на ее осанку и подумала, что эта девушка хорошо смотрелась бы верхом на лошади. Она подошла к камину в другой комнате. Не знаю, что ей было нужно, потому что в тот самый момент свет погас.
Значит, фигуры расставлены. Патрик Симмонс, Филлипа Хаймес и то ли полковник Истербрук, то ли Эдмунд Светтенхэм — мы точно не знаем — стоят в дальней гостиной. Теперь внимание, Мергатройд! Вероятнее всего, это сделал кто-то из них. Если кто-то хочет пройти через дальнюю дверь, он, естественно, заранее постарается стать поудобней. Так что, вероятнее всего, как я уже сказала, это к го-то из тех троих. И тогда, Мергатройд, ты ничего не сможешь поделать.
Мисс Мергатройд явно повеселела.
— Но, с другой стороны, — продолжала мисс Хинчклифф, — возможно, это не они. И тут все зависит от тебя, Мергатройд.
— Но откуда мне знать?
— Я же говорила: если не ты, то кто же знает?
— Но я не знаю! Правда, не знаю! Я ничего не могла увидеть!
— Нет, могла. Ты была единственной, кто мог. Ты стояла за дверью. На фонарь ты смотреть не могла, потому что тебе мешала дверь. Ты смотрела в ту сторону, куда светил фонарь. Всех остальных он ослепил, а тебя нет.
— Да-да, наверное, нет, но я ничего не видела, фонарь прыгал туда-сюда…
