Дрогнуло сердце Бушуева. Предположение не обмануло его. Под плитой наметилось какое-то подобие входа.
Поднялась плита и закрыла собой вход. Исчез таинственный источник света, но в узком прямоугольнике в полу мерцал другой свет. Он такой же таинственный, холодный и бледный. Бушуев торопливо подошел к отверстию. Еле освещенные каменные ступени уходили вниз и как будто тянули ослабевшего от возбуждения Бушуева. Он торопливо спустился вниз. Жадный взгляд перебегал с предмета на предмет и стремился все заметить и определить.
Кончилась лестница. Дальше — широкая пустая комната. Те же черные гранитные стены, что и наверху. Такой же неугасимый фонарь, как будто вырезанный из куска льда, и такое же загадочное вещество в нем, источающее свет без тепла.
Ноги Бушуева передвигались сами собой. Его неудержимо тянул какой-то белый отблеск в углу.
Здесь должны быть скрыты древние священные книги.
Для них придуманы сложнейшие тайники.
Бушуев приблизился к белому предмету и в страхе отшатнулся. Пред ним два человеческих черепа. Безмолвно смотрят черные впадины. Широко раскрытые челюсти как будто хохочут диким неслышным хохотом. Кругом черепов длинные седые волосы. Шейные позвонки прикрыты вылезшими волосами огненных бород. Цветные одежды облегли худые скелеты и закрывают их.
Страх в широко раскрытых глазах Бушуева.
— Кто это?.. зачем они здесь?.. И что погубило их?.. в тревоге попятился назад Бушуев.
Глухой грохот долетел до его ушей, а за грохотом, как бы в догонку ему, заглушенный крик. Этот крик принадлежал Сальфо. Она открыла вход в жилище Мельк-Тауза и не увидела Бушуева. Гордый павлин сиял разноцветными огоньками и как будто ликовал. Помещение было пусто. Из горла перепуганной Сальфо вырвался крик отчаянья.
Грохот и крик прояснили сознание Бушуева, он метнулся по лестнице вверх и с силой ударился головой о каменную плиту. Выход из страшного подземелья был закрыт. Бушуев оказался запертым в тайниках далекой древности, около чьих-то скелетов.
— Сальфо!.. Закрой вход и выпусти меня!.. — закричал Бушуев.
Крик его наполнил подземелье. Ответа не было. Он крикнул снова, крикнул так, как не кричал никогда в жизни. В этом крике единственное спасение. Если услышит его Са- льфо, она освободит его.
Но Сальфо не слышала неистового крика. Потрясенная потерей дорогого человека, она лежала без сознания с беспомощно вытянутыми к гордому Мельк-Таузу руками, как будто молила его о том, чтобы он взял и ее вместе с тем человеком, без которого жизнь ее теряла всякий смысл и значение.
Обессилевший от отчаяния и напряженных попыток поднять плиту, Бушуев смолк.
Сознание его наполнилось тупой покорностью.
Усталость разлилась во всем теле. Оно стало настолько тяжелым, что его трудно было держать на ногах. От спертого воздуха начала кружиться голова. Бушуев огляделся вокруг, отыскивая взглядом место, где можно было бы присесть и отдохнуть.
У стены маленький столик и два грубых подобия кресла, высеченные из камня. Бушуев опустился на одно из них, устремил взгляд на белеющие черепа и погрузился в тяжелое раздумье.
Вдруг уши его уловили шорох вверху и стон.
Насторожившийся Бушуев стал чутко прислушиваться. Он решил, что перепуганная его таинственным исчезновением Сальфо покинула его и убежала к своим сородичам, но, повидимому, Сальфо осталась верна ему.
Как только шорох повторился, Бушуев кинулся вверх по ступеням и пронзительно закричал.
— Кто зовет меня?.. — послышался в ответ тревожный и глухой вопрос.
— Это — я, Сальфо!.. — радостно завопил Бушуев: — Это — я!.. Выпусти меня!..
— Где ты?.. — и в голосе Сальфо Бушуев уловил тревожную подозрительность.
Она видела кругом каменные стены. Здесь не было такого места, где мог бы спрятаться Бушуев, а между тем он где-то здесь, и голос его доносится до Сальфо.
— Я здесь… Ты прикрыла меня плитой… Закрой выход, и я выйду отсюда!.. — кричал Бушуев и бил кулаком по гранитной плите.
Только теперь Сальфо что-то сообразила. Она быстро вышла из помещения и торопливо стала поднимать дракона. Бушуев быстро выскользнул из-под плиты.
— Довольно!.. — остановил он Сальфо и облегченно вздохнул.
Сальфо снова опустила на спину дракона и кинулась к Бушуеву. Она обнимала и ощупывала его, как будто не верила в его целость.
— Где ты был?.. — спрашивала ликующая Сальфо.
— Там! — ответил Бушуев и показал рукой вниз. — Ты чуть было не оставила меня здесь навсегда!
— А я думала, что тебя унес Мельк-Тауз, — говорила обрадованная женщина.
— Ну, давай уходить отсюда! — сказал Бушуев.
— Мы сюда больше не вернемся? — спросила Сальфо.
— Нет! — решительно ответил Бушуев.
Организуя экспедицию за солью, Бушуев думал добраться до золота. Он предполагал вынести часть его на поверхность земли. Но после кратковременного пребывания в тайнике и гнетущих переживаний золото потеряло притягательную силу. Не золото, а жизнь была теперь наивысшей драгоценностью, и только ее хотелось унести скорей из потемок подземелья на солнечную и радостную поверхность земли.
— Если мы не вернемся сюда, то я возьму с собой Мельк- Тауза! — нерешительно проговорила Сальфо.
— Бери, если хочешь, — равнодушно отозвался Бушуев.
Он нагнулся над странным фонарем и стал разглядывать его.
— А ведь тут, пожалуй, есть радий! — подумал Бушуев и удивился: — Откуда древние люди могли достать его?
Бушуев знал ценность радия и хотел было захватить таинственный фонарь для освещения подземного пути, но знал также Бушуев и страшную силу радия, и осторожно отодвинулся от неугасаемого источника света и вышел вслед за Сальфо, сгибавшейся под тяжестью золотого павлина. Через несколько секунд Бушуев уже не видел ни Сальфо, ни мерцающего павлина: тьма охватила их и поглотила.
Снова сузились все способности восприятия внешнего мира у Бушуева и снова он держался за Сальфо, а она шла в темноте, не уменьшая шага, не теряя, как будто, способности видеть.
Через некоторое время до ушей Бушуева и Сальфо стали долетать отдаленные воющие крики. Оставленные около соли люди, видимо, волновались и звали их. Сальфо ускорила шаг и кинула в темноту пронзительный крик. В этом нечленораздельном крике было что-то понятное оставленным в темноте дикарям. Вопли их смолкли, и подземелье снова наполнилось тяжелой давящей тишиной.
Если бы Бушуев был один, то он прошел бы мимо невидимых в темноте дикарей и не заметил бы их, но Сальфо ощущала их.
