взгляд. Однако она не могла этого сделать, будучи лишь наблюдателем в этом теле.
Зук прищурил глаза, ему в голову уже пришла мысль о дальнейших действиях. Нужно было всего лишь немного выиграть время, хоть немного приблизившись спиной к перекрёстку коридоров, где он смог бы со всей силы рвануть в то помещение, с поющими людо-ящерами, и устроив там неразбериху, скрыться в проёме, спрятанном за тканью.
И будь что будет.
Аниме не слишком понравился этот план, однако будучи не в силах предложить лучшей альтернативы, она увидела резко приближающийся пол, погрузивший их обоих во тьму. Всё произошло настолько стремительно, что они с Зуком даже не успели почувствовать боль от удара в затылок.
* * *
– Что это?! Это животных незнакомый вид? – раздавались тихие голоса сквозь пелену разбитого сознания.
– О, нет. Ты знаешь это сам, мой брат. Будь осторожней с ним.
Зук ощутил цепкие лапы, держащие его за холку, и открыл глаза. Людо-ящер удивлённо вскинул брови и отшатнулся, тем не менее не выпустив его из своих лап и держа в воздухе прямо перед собой.
Лишь мгновение они смотрели друг на друга, после чего Зук скрутился и впился когтями в лапу людо-ящера, разрывая кожу и пытаясь добраться до сухожилий. Одновременно со звуком вопля, Зук почувствовал, что его тело вновь стало свободным. Однако это продолжалось не долго. Не успел он ещё коснуться пола, как почувствовал тычок в бок, после которого его тело словно сжало острыми, колючими нитями. Его вены и артерии будто превратились в эти огненные нити, раздирающие его плоть изнутри. Казалось, целую вечность он бился в судорогах, прежде чем сознание, наконец, милосердно покинуло его.
Мысли перемешались в голове с далёкими голосами из внешнего мира, продирающимися в его сознание. Он вновь приоткрыл глаза, но не успев ещё толком разглядеть расплывчатые силуэты, вдруг ощутил укол острой, дикой боли, начавшейся в основании хвоста и пронёсшейся вдоль позвоночника, раскидывая свои сети по всему остальному телу. Зук всегда знал, что хвост дикого кота обладает особой чувствительностью, но только сейчас осознал это в полной мере. Они оба это осознали, прежде чем вновь провалиться в небытие.
* * *
Вначале была боль. Не имеющая разума или самосознания, она, тем не менее, затаилась и ждала своего часа, наблюдая за безмолвным телом, начинающим приходить в себя. Тело не осознавало – кто оно и что оно, исторгая из себя лишь тихие, бессвязные звуки. Даже открыв глаза, это тело посмотрело на внешний мир взглядом, лишённым каких-либо признаков осознанности. И тогда боль выступила на передний план, помогая ему вспомнить. Помогая ему прийти в себя и осознать.
Зук вновь закрыл глаза, крепко зажмурившись, и лишь через некоторое время открыл их снова. Он аккуратно пошевелил конечностями и попытался подняться. Острая боль пронзила его хвост, будто он зацепился им за что-то. Должно быть засохшая кровь смешалась с шерстью и он успел прилипнуть к полу. Зук посмотрел на свой хвост и обнаружил на его месте лишь окровавленный обрубок, растягивающимися нитями сукровицы, цепляющийся за поверхность пола.
– Проклятье! – выругался Зук, со смесью горечи и боли в голосе. – Чёрт бы вас побрал! – добавил он, уже со злостью.
– Он.. говорит?! – услышал Зук удивлённый голос невдалеке. – А впрочем, что удивительного в этом? – голос будто разговаривал сам с собой.
Зук огляделся по сторонам и обнаружил наконец себя в центре куба, причудливым образом сплетённого из металлических прутьев, насколько он мог судить. В некоторых частях он был увешан тряпичными лентами с неизвестными символами. Само же помещение, в котором располагалось три куба, представляло из себя овальное помещение без углов. В центре потолка, испещрённого уже знакомыми, змеевидными извилинами, находилась большая полусфера, источающая из себя мягкий, зеленоватый свет, благодаря уже знакомой Зуку жидкости, со сверкающими, зеленоватыми прожилками. Глядя на это, возникало такое ощущение, будто прямо над ними тихо колышутся воды океана, виднеющиеся сквозь отверстие в потолке.
В соседнем кубе сидел людо-ящер, с молчаливым любопытством рассматривающий Зука. На нём не было никакой одежды и всё его тело было покрыто орнаментом.
Зук перевёл взгляд на стража, тот стоял возле чёрного овала выхода из помещения, стараясь не смотреть на своего пленника. Увидев, что Зук пристально рассматривает его, он уселся на пол скрестив ноги, положил копьё на колени, крепко обхватив его, и прикрыв глаза, начал что-то бормотать себе под нос.
Вернувшись к осмотру своего куба, Зук не нашёл в нём и намёка на входное отверстие. Ему было любопытно, каким образом его тело было помещено сюда. И ещё любопытней ему было, каким образом можно было переместить его тело – отсюда.
Не найдя ответа, он решил заняться своей раной. Срез был ровный, видимо произведён одним из этих их оружий, ножом. Впрочем, для Зука это не имело особого значения. Его мало интересовало – «чем», больше его интересовало – «зачем?». Впрочем, углубляться в логику действий этих фанатично настроенных созданий ему совершенно сейчас не хотелось. Вначале нужно было подумать о том, как выбраться.
Приводя в порядок обрубок своего хвоста, Зук, полный боли и злости, погрузился в транс холодной, спокойной ярости. Вскоре воды его внутреннего, бушующего, океана успокоились и лишь медленно раскачивались под лучами холодного солнца сознания.
«Анима, ты слышишь меня?», – спросил Зук через некоторое время.
Он ощущал её где-то рядом, но она до сих пор была безмолвна, и он не знал: сжалась ли она вновь в кокон, в тёмном углу его разума или просто не хочет говорить, всё ещё находясь в состоянии шока после случившегося. Ведь он знал, что ей тоже пришлось пройти через всё это, ощутить то же, что и он, разделяя боль их общей плоти. Поэтому он хотел действовать аккуратней, пытаясь привести её в чувство. Быть может даже.. действовать мягче, потому что.. потому что ему так захотелось. Потому что в данный момент она была единственным близким ему существом посреди всего этого хаоса, посреди всего этого безумного мира, и он не пытался больше обманывать самого себя и делать вид, что это не так.
«Можешь не отвечать, даже если слышишь меня, Анима. Просто слушай мой голос», – говорил Зук. – «Если не слышишь, то всё равно почувствуй вибрации моего разума, находящегося рядом с тобой. Ведь я рядом с тобой, Анима, а ты рядом со мной. Я чувствую это. Чувствую, что твоё сознание всё ещё в моей голове. В нашей голове. Быть может, только это и…».
Зук не успел договорить, увидев входящего в комнату людо-ящера.
