Миша принёс Волка в комнату. На нём был короткий зелёный сюртук с золотыми пуговицами и белая перевязь через плечо, на которой висела шпага. На голове у Волка красовалась чёрная треуголка. В левой лапе он держал большую курительную трубку.
Увидев корабль, Волк хриплым голосом закричал:
– Сто килограммов нафталина мне в глотку! Что это за старая посудина? Клянусь бом-брам-стеньгой36, она затонет раньше, чем выйдет из гавани!
– Позвольте вам заметить, сударь, – сказал Верблюд, – что подобные высказывания недопустимы в приличном обществе. Этот корабль построен нашим дружным трудовым коллективом. Делая столь резкие замечания, вы оскорбляете всех окружающих.
Волк открыл пасть, потом закрыл её, потом снова открыл и издал звук «э-э». Но поскольку слова не рождались, пасть пришлось закрыть во второй раз.
На выручку Волку пришел Миша. Он сказал:
– Волк, ты не ругайся, просто скажи, что надо переделать!
Через полчаса судно приобрело совсем другой вид. Мачты были поменяны местами. Высокая оказалась грот-мачтой и расположилась сзади, а низкая – фок-мачтой и поместилась впереди. Штурвал переехал назад, ближе к корме. От парусов были растянуты бельевые верёвки, которые Волк называл шкотами, гитами и брасами37. А якорь привязали настоящей цепью от папиных карманных часов.
Волк внимательно обошёл корабль, заглядывая в каждый угол. Он посасывал трубку и ворчал: «Крепче, крепче гит-блоки38 крепить». Казалось, что осмотр завершится мирно. Но вот Волк приподнял люк-подушку, заглянул в трюм, вытащил изо рта трубку и прохрипел: «Сто тысяч кашалотов, что делает крупный рогатый скот39 на моём корабле?»
Из глубины появилась перепуганная морда Лосика, которая прошептала:
– Я не скот, я Лосик.
Волк закашлялся:
– Кто? Кальмар мне в днище, говори громче, я ничего не слышу!
– Лось, – чуть слышно сказал Лосик, – я лось.
Волк неожиданно захохотал.
– А какой же ты лось? – спросил Волк, откашлявшись. – Фок-лось-штаг или грот-лось-штаг40?
– Нет, – пробормотал Лосик, – я не тот и не этот. Я маленький и беленький.
– Да хоть знаешь ли ты, что такое лось на корабле и где его место? – спросил Волк, переводя дыхание.
Лосик опустил морду вниз, покачал головой и ответил:
– Нет, не знаю.
Дрëма снова пришёл на выручку Лосику.
– Достопочтимый капитан Волк, – начал он не спеша, – разумеется, наш сохатый друг не знает названий частей такелажа41. Однако это не дает вам права насмехаться и оскорблять его животное достоинство.
Волк перестал смеяться; он несколько раз открыл и закрыл пасть, а потом прохрипел:
– Бушприт мне в ухо, если я хотел его обидеть! В своей прошлой жизни я встречал сотни разных лосей, но никогда не видел таких лосей. Я даже не знал, что они существуют в природе!
– Если в чём-то не уверен, стоит быть сдержаннее в проявлениях эмоций! – сказал Дрëма. – К тому же наш сохатый друг опасается, что может стать объектом ваших гастрономических предпочтений. Вам следует опровергнуть это предубеждение.
– Чего он опасается? – переспросил Волк.
– Лосик боится, что ты его съешь! – пояснил Миша.
Волк вытаращил глаза, закрутил мордой и закричал:
– Рыба-меч мне в ребро, акула мне в печень! Да за кого вы меня держите? Я старый Морской Волк, ветеран сражений при Трафальгаре и Ливорно42, рыцарь Несчётного Легиона43. Я капитан, а не пожиратель товарищей по команде! Если я Волк, то это ещё не значит… Да я вообще вегетарианец44, если хотите знать!
– Как?! – разом выдохнули Миша, Верблюд и Лосик. – Волк – вегетарианец?!
Волк почувствовал, что сболтнул лишнее. Но он собрался с чувствами и с достоинством продолжил:
– Да, это мой принцип жизни! Я никого не ем!
– Как это здорово! – воскликнул Лосик. – Волк-вегетарианец – это лучший волк на земле! Тогда я не боюсь плыть с тобой на одном корабле.
– Да-а, – протянул Верблюд, – «О тéмпора, о мóрес!45», что в переводе с латыни означает: «О времена! О нравы!» Надеюсь, что хоть кактусы Волк пока не ест.
– Постойте, – сказал Миша, – а как мы назовём наш корабль?
– Действительно, – прохрипел капитан Волк, – что же, у нашего судна нет имени?
– Без имени ни один корабль не может существовать! – заявил Верблюд.
Миша задумался.
– Может, назовём его «Посейдон»? – предложил Миша. – Всё-таки бог морей!
– Такое название не подходит для небольшого брига, – возразил Верблюд.
– Тогда назовём его «Попутный ветер», – сказал Миша.
– Сто тысяч ветров мне в морду! – прохрипел капитан Волк. – С таким названием мы вряд ли сумеем поймать попутный ветер.
– Но это же суеверие46! – возразил Миша.
– Думайте, как хотите, а я на «Попутном ветре» не пойду! – сказал Волк и неожиданно добавил: – Кстати, корабли часто называют в честь знаменитых капитанов. Почему бы нам не назвать его «Морской Волк»?
– Нет, – испугался Лосик, – я не хочу плавать на волке, пусть даже и на морском. Это слишком страшно!
– Действительно, название звучит слишком вызывающе, – поддержал Лосика Верблюд, – к тому же в случае неудачи мы будем выглядеть смешно. Представляете, что напишут газеты: «Морской Волк» потерял управление и сел на рифы у берегов Южной Америки».
– Типун тебе на язык! – заругался капитан Волк, но больше настаивать не стал.
– Давайте тогда назовём наш корабль «Морской Лось»! – сказал Лосик. – Я не боюсь, что надо мной будут смеяться. Главное не утонуть!
– Ты ещё скажи «Морской Верблюд», – парировал Волк, – по крайней мере, нам обеспечен приз за самое дурацкое название.
– Мне кажется, мы забываем про нашего юного друга, – сказал Верблюд и указал копытом на Мишу, – идея строительства корабля принадлежит ему.
Миша почувствовал, что его щёки краснеют.
– Уж если кто действительно достоин, чтобы в названии корабля было его имя, так это наш юный друг, – продолжал Верблюд.
Все звери согласились с этим предложением. Но дальше дело не пошло. Корабль не мог называться «Капитан Миша», поскольку Миша пока ещё не был капитаном. Предлагались самые экзотические названия: «Плавучий Миша», «Миша и компания», «Юный друг зверей», но все они не годились.
– Погодите! – сказал Верблюд. – Мне это что-то напоминает! В юности я читал поучительную книгу. Там один человек собрал на своем корабле разных зверей, чтобы они не утонули.
– А они не утонули? – спросил Миша.
– Нет, – ответил Верблюд. – Насколько я помню, история имела счастливый конец. Только я забыл, как назывался тот корабль.
– Может быть, это был фрегат, линкор, яхта, крейсер, эсминец, пароход, шхуна, баркас или баржа? – предлагал свои варианты капитан Волк.
– Ничего подобного, – сказал Верблюд, – это было очень давно, Таких кораблей ещё не было на свете.
Мише надоело придумывать название корабля. Он пошёл на кухню и стал открывать дверцы шкафчиков, раздумывая, что бы ещё им могло пригодиться в путешествии.
За эмалированным тазиком и банкой с вареньем Миша заметил небольшой ковшик с деревянной ручкой.
– Дрëма! – закричал Миша с кухни. – Как ты думаешь, ковшик надо взять?
– Что? – переспросил Верблюд. – Ковшик? Да, кажется, так он и назывался!
– Что? – удивился капитан Волк. – Корабль назывался ковшиком? Мы пойдём в плавание на «Мишином ковшике»? Лучше сразу сбросьте меня с пирса47 в океан!
– Не совсем, – отвечал Верблюд, – тот корабль назывался не ковшик, а ковчег.
– Какое странное название, – удивился капитан Волк, – я ходил в плавание на двадцати семи видах судов, но на ковчегах мне ещё не доводилось.
– Значит, корабль будет называться «Мишин ковчег»? – спросил Лосик.
Название всем понравилось. Но Миша сказал:
– Чего-то в нём не хватает!
– Чего же не хватает? – поинтересовался Верблюд.
– Весёлости, – ответил Миша, – знаешь, когда папа со мной шутит или играет, он называет меня Мишкой. Пусть наш корабль будет называться «Мишкин ковчег». Давайте напишем эти слова на борту!
– Вокс эми́сса вóлат, ли́тэра скри́пта мáнэт, что значит: сказанное улетучивается, написанное остаётся, – заключил Верблюд и добавил: – Ита фи́ат! Ди́кси! Я всё сказал!
Глава 7. Первые приключения
– Поднять якоря, отдать концы, – прокричал Волк, – два румба48 на левый борт! Кливера крепить49!
«Мишкин ковчег» отвалил от причала и весело побежал к выходу из гавани.
Место, откуда отчалил корабль, называлось очень красиво, но очень длинно: «Ньюфаундленд». Почему Ньюфаундленд, Миша и сам не знал. Он долго вертел глобус, рассматривал моря и океаны и наконец нашёл остров с самым красивым названием. Дрëма этот выбор одобрил.
