обычный врачебный кабинет со столом, несколькими стульями, медицинским шкафчиком с лекарствами и кучей плакатов с информацией о пользе здорового образа жизни и изображениями человеческого тела в разрезе. А вот его хозяина не было, но их всё равно оставили одних.
Марта села на стул и уставилась в окно. Осень в этом году оказалась серая, дожди шли почти не переставая, и было так промозгло, что из дома, где на полную мощность работал обогреватель, выходить не хотелось совсем. Но сегодня внезапно из-за чёрных туч выползло солнце. Очередное подтверждение того, что в мире всё не так, как должно быть. Почему именно сегодня, когда ей придётся самой убедиться в смерти родителей, такая погода? Почему не неделю назад, когда она сидела на лоджии и раскрашивала подаренные мамой Маки?
— Смотри, какая красота! — В тот день они гуляли по торговому центру, и мама подошла к пятачку, на котором расположился павильон с товарами для рисования. — Это же Маки!
— «Поле маков», если быть точным, — поправила подошедшая к ним девушка с бейджиком «продавец-консультант Ольга». — Кисти Клода Моне.
— Я её хочу! — Марте показалось, что кабы не возраст и проблемы со спиной, мама запрыгала бы на месте и захлопала в ладоши, словно маленький ребёнок.
— Но ты не сможешь её нарисовать, даже по номерам, — покачала Марта головой. — Не с твоими проблемами со зрением.
— Я не смогу, зато у тебя куча времени! — Мама ткнула указательным пальцем Марте в плечо и повернулась к консультанту: — Заверните!
Яркий оранжевый листок влетел в открытую форточку. Марта проследила за тем, как он опустился на рабочий стол и перевела взгляд на всхлипывающую Любашу. Ну и кого тут нужно успокаивать? Сидит почти ревёт, а сама только и ждала, что их с Толиком родители свалят на лето на дачу, чтобы остаться полноправной хозяйкой в их огромной четырёхкомнатной квартире. Лицемерка!
— Здравствуйте!
Марта вздрогнула, отвлекаясь от своих мыслей, и посмотрела на неслышно вошедшего в кабинет врача. Невысокий, седой, с густыми усами, небольшими залысинами и смеющимися глазами, он совсем не походил на того, кого она ожидала увидеть. Чёрт бы побрал все эти сериалы! И ещё одна странность — отсутствие на нём привычного для врачей белого халата. Нет, на нём был костюм, больше похожий на пижаму: голубая хлопковая футболка, такие же брюки, белые тапочки-кроксы, а на голове — колпак с рисунком в виде повторяющихся мишек Тедди. Мишки Тедди в морге. Смешно!
— Вы… — врач подошёл к столу, аккуратно отложил листок в сторону и начал перекладывать лежащие на нём распечатки, вчитываясь в каждую.
— Звонарь Анатолий Андреевич, — сказал Толик.
— Звонарь Марта Андреевна, — следом за ним произнесла Марта.
— Дети, — кивнул врач. — Что ж, как вы понимаете, опознание по телам невозможно. По правилам, подтверждение личностей произведено по документам: паспорта, билеты, посадочные талоны.
— Да, это опознание мы уже подписали, но нам хотелось бы точно знать, что мы хороним наших родителей, — согласился Толик. — В полиции сказали, что это возможно, если сделать генетическую экспертизу. Собственно, за этим мы сюда и приехали.
— Конечно, мне сообщили, — врач ещё раз кивнул, показавшись Марте смешным китайским болванчиком. — Но это платная процедура, как вы понимаете.
— Понимаем, — теперь кивнула Марта, чуть не рассмеявшись. Кажется, у неё тоже начинается истерика. — Нам озвучили сумму, если скажете, где, мы заплатим сейчас же.
— Да, я… — Врач на несколько секунд замолк, словно что-то вспоминая, потом снял трубку со старого кнопочного телефона и, не набирая номера, произнес: — Валерия Сергеевна, позовите Игоря, пожалуйста, — а затем снова посмотрел на Марту: — Сейчас подойдёт медбрат, он вас проводит. У нас, как вы понимаете, очень сложно сориентироваться на территории. — Он развёл руками и внезапно рассмеялся: — А уж кассу найти мы и сами порой с трудом можем, хорошо, что зарплату на карточки переводят.
— Да, — кивнула Марта, не понимая, с чем именно соглашается: с тем, что территория городской больницы — это лабиринт из построек разного назначения, или тем, что раз в две недели тратить рабочее время на то, чтобы получить деньги на руки, больше не требуется? Или они зарплату чаще получают? Кажется, такое возможно.
Сидеть становилось тяжело. Нет, Марта всегда много сидела — работа такая: читать, писать, проверять, разбирать — всё делается за столом. Но вот так, ничего не делая, просто в ожидании непонятно чего… Она уже готова была встать и выйти на улицу, сказав, что самостоятельно найдёт административный корпус, как в кабинет вошёл медбрат.
— Антон Егорович? — произнёс он глубоким чуть с хрипотцой голосом.
— Да, Игорь, вот, Марта Андреевна, проводи её в кассу, пожалуйста. И потом обратно.
— Хорошо, — медбрат посмотрел на Марту и вышел, даже не пригласив её следовать за собой. Впрочем, этого и не требовалось, она сама с такой скоростью покинула кабинет, что, казалось, ещё чуть-чуть, и можно делать заявку на марафон по спортивной ходьбе.
3.
Тела родителей, а точнее — то, что от них осталось, отдали только через две недели, когда закончился предварительный разбор катастрофы и вынесли постановление о возбуждении уголовного дела. Это было странно, потому что всем сообщили, что виноватых в ней нет, всё произошло из-за проблем с автоматикой, но загружать голову ещё и этим не хотелось. Марта уже устала думать о том, что было бы, полети они все вместе. А ведь такой вариант существовал, и проректор по учебной работе даже пообещал подписать ей заявление на отпуск. С одним условием: её замещает самый заклятый друг по кафедре Радик Смирнов, точнее — Смирнов Радислав Игнатьевич, кандидат исторических наук, восходящее светило в области изучения восточных религий и, как говорят, по совместительству — внук ректора. Марта вроде и не была против, Радик в качестве временного заместителя её в целом устраивал, но она не хотела оставлять кафедру тогда, когда учебный год ещё только-только начался. А родители могли отдохнуть и сами. В конце концов, мама с папой так давно вдвоём никуда не выбирались. И вот выбрались…
Вздохнув, Марта накинула на голову чёрный платок и вышла в подъезд, где её уже ждал Игорь. Единственный, кто оставался с ней на связи всё время со дня посещения морга.
Тогда она вышла на улицу и почти врезалась в его широкую очень твёрдую спину, на которую была накинута тёмно-синяя куртка с эмблемой больницы. Он повернулся, кивнул ей и пошёл в глубину парка.
— Извините, вы не могли бы идти чуть медленнее? — Марта не успевала за этим высоким стремительным мужчиной, в мозг которого, она могла бы поклясться, был встроен
