Ни перед семьёй, ни перед Пресветлой матерью нашей. Семье ты должна помочь вернуть прежнее благосостояние. Без твоих знаний и навыков они не смогут поднять новое для себя дело. Кстати, подумай, кого из семьи ты сможешь обучить учёту.
— Шелю могу. Она очень сообразительная и схватывает всё на лету. Младшую невестку тоже надо научить. Если у них в планах отделиться и переехать в Столицу, то должны уметь вести учёт, — думая о предстоящих делах, Мурун собралась и перестала шмыгать носом.
— Вот и хорошо. Для того, чтобы получить прощение Пресветлой, потрудиться придётся больше.
— Я готова, — смиренно опустила голову несчастная жертва собственной любви.
— Давай об этом позже. Мой питомец проголодался, да и я с удовольствием выпила бы чашку кофе с бутербродом из овечьего сыра.
Мы поднялись, отряхнули юбки и пошли по направлению к дому.
«А ямку закопать!» — напомнил кот, вольготно расположившийся в колыбели моих рук.
— Подожди немного, — попросила я Мурун, разговор с которой был ещё не закончен.
Шагнула в сторону, где справил нужду Филипп, и, сметая ногой мягкую почву, замаскировала следы его пребывания.
«Теперь твоя душенька довольна?» — потрепала загривок питомца.
«Пойдёт. Хотя грести следует старательнее», — зевнув, ответил фамильяр.
— Ты говорила, у тебя ко мне дело есть? — напомнила женщина, терпеливо дожидавшаяся, пока я выполню поручение кота.
— Да. Надо составить договор о выплате процентов с прибыли. Знаешь, как это правильно сделать?
— Знаю. Но не понимаю, зачем. Ывносар никогда не нарушит… — начала было Мурун, но я её прервала.
— Бывает, сам человек не знает, что сделает по сложившимся обстоятельствам, — собеседница виновато опустила голову. Сделав вид, что не замечаю её реакции, я продолжила, — поэтому мы зафиксируем обещания на бумаге и скрепим их нашей подписью. Так будет куда надёжнее.
— Ты права, — согласилась собеседница, ускорив шаг. Любое, даже случайное, напоминание о её преступлении бередило раны души, заставляя бежать и прятаться.
— Подожди, — задержала я её. — Вот что думаю… Не надо рассказывать свою историю семье. Достаточно покаяться перед сестрой. И рассказать о том, как грех искупать будешь.
Мурун грустно покивала:
— Ох, натворила я дел.
— Там, где я родилась, говорят, что жизнь прожить — не поле перейти.
— Как это?
— В смысле, что всякое может случиться. А один мудрый Учитель сказал: «Первым пусть бросит в меня камень тот, кто сам безгрешен».
— Бросил кто? — широко распахнув глаза и прикрыв рот ладошкой, несчастная женщина с трепетом ждала важного для себя ответа.
— Не нашлось таковых.
Хоть я и собиралась выехать в Столицу пораньше, но подписание договора, который мне зачитал Аер, наставления по приготовлению и подаче кофе, согласование суммы дотации в кофейню и сроков предоставления отчётов — деньги счёт любят — заняло всё утро и часть дня.
— Как же я устала «отдыхать», — выдохнула, садясь в повозку Синоса. — Приеду домой, залезу в ванну и буду расслабляться.
— Понимаю, — разулыбался возчик, поправляя на себе упряжь. — Мне тоже мало времени в Деревеньке для отдыха остаётся.
При этом выражение его лица было таким довольным, что слова эти никак не воспринимались жалобой.
— Утро вечера мудренее, — первое что я сказала, открыв глаза. За ночь пришла твёрдая уверенность, о которой я объявила своей команде. — Парни, сегодня возвращаемся домой.
— Но сначала в песочек, — нетерпеливо заявил кот, протягивая мне травмированные лапки.
Понимая, что сам котик не справится, подхватила любимца на руки и пошла искать ему укромное место.
Отмахнулась от приветствий Ывносара:
— Потом, потом — мне бы зверя выгулять. Где тут есть песок или земля рыхлая?
— Там, — махнул вглубь участка хозяин, — у заднего плетня.
Цепляя юбками неизвестные колючки, торопливо шагала к густому кустарнику, росшему вдоль ограды. Земля в тени растений была мягкой, и я аккуратно поставила на неё Филиппа.
— А ямку? — осматривая ровную поверхность, жалобно попросил кот.
Отломила щепку от тына и безропотно разгребла углубление:
— Такое устроит?
— Нормально, — прихрамывая, доковылял до подготовленного места котик и начал моститься, выбирая удобную позу. Но заметив, что я наблюдаю за ним, обиженно прошипел:
— Иди погуляй. Позову потом.
Смеяться в голос не стала, чтобы не обидеть стеснительного зверька. Сдерживая улыбку, пошла посмотреть, что же там дальше, за оградой.
За плетнём кто-то пытался заглушить собственные рыдания. Но, похоже, горе было такой силы, что всхлипы вырывались и через платок, прижатый к лицу, и через ладони, которыми женщина старательно зажимала себе рот.
— Что случилось? Почему ты так горько плачешь? — осторожно дотронулась я до плеча страдалицы. — Могу ли я чем-то тебе помочь?
Женщина, поняв, что она не одна, затихла и отрицательно затрясла головой.
— Всё в порядке, — глухо сказала она в мокрый от слёз платок. — Мне не нужна помощь.
По голосу я её и узнала. На маленькой полянке среди кустарника, спрятавшись от всех, рыдала Мурун. Понимаю, что у женщин время от времени наступает непреодолимое желание поплакать. Причина не важна: сломанный ноготь, грустный фильм, за компанию с подругой. Такие слёзы полезны. Они омывают душу, смывают накопившийся негатив, гармонизируют эмоции. Лучше вовремя десять минут поплакать без особой причины, чем потом болеть от накопленных стрессов и раздражения.
Но слёзы Мурун были другие. Так рыдают, когда понимают, что надежды больше нет. Всё кончено, и не будет больше в жизни ничего светлого и хорошего.
— Ну нет, так нет. Зато у меня к тебе дело есть, — согласилась я, но уходить не торопилась. Наоборот, подобрала опостылевшие юбки и присела рядом. — Ты поплачь. Я подожду.
Сорвала с куста ветку и, не глядя на соседку, принялась не торопясь ощипывать с неё мелкие листочки. Оторву, покручу в пальцах, рассмотрю со всех сторон и пущу планировать по лёгкому утреннему ветерку. Знала, что Мурун наблюдает за моими бессмысленными, монотонными, повторяющимися действиями, как и то, что наблюдение за мной её успокоит лучше слов и отваров.
«Агуня, ты где? — позвал меня ментально кот, не желавший признавать никаких других моих имён. — Я уже всё. Забери меня».
«Лапушка, а ты мог бы ко мне перетечь? Я тут рядом, за кустами», — попросила Филиппа, надеясь на то, что кот не станет капризничать.
«А ямку закопать?»
