заглянем одним глазком.
Они поднялись по узкой лестнице на второй этаж. Сла привела Стеллу к большому стеклянному куполу. Внизу под прозрачной крышей был зимний садик. Зеленые деревья, цветы, дорожки, выложенные цветными камешками. В центре — большая песочница, с разбросанными ведерками и совочками. Возле стен — топчанчики, застеленные стеганными одеялами. Столики с расставленными армиями солдатиков. Тележка с мороженым. И несколько играющих карапузов в этом детском раю.
Стелла непонимающе смотрела на детей. Зачем здесь они? И вдруг опознала в одном из них Коссу. Мальчик с татуированным лицом и крюком вместо левой руки подзывал кого-то с дерева. Миг, и к нему спорхнула маленькая фея с радужными крыльями. Он что-то шепнул ей, а она в ответ рассмеялась звонким колокольчиком, взлетела вверх, перекувырнулась в воздухе и обсыпала маленького Коссу золотой пыльцой. Мальчишка захохотал, оттолкнулся от земли и взлетел. Пробултыхался в воздухе несколько метров и, заливисто хохоча, упал в песочницу.
— Это Косса, да? Зачем? Как?
— Магия, — улыбнулась Сла, — это просто, сделать человека на несколько часов ребенком.
— Но зачем?
— Пойдем, не будем им мешать, — хозяйка волшебного сада взяла Стеллу под руку, — сильным мужчинам иногда надо побыть детьми. Не слишком часто, конечно. Это как передышка от тяжести ответственности, которую они несут. Гораздо хуже, когда слабые мужчины позволяют быть себе детьми в жизни. От таких лучше бежать не оглядываясь. А теперь пойдем ужинать.
Фаэтон медленно катился по вечерним улицам. Стелла, уставшая, но ужасно довольная, откинулась на спинку кресла и исподтишка наблюдала за Коссой. Старый кок счастливо щурился, а морщинистые губы прорезала улыбка. Казалось, внутри него живет ребенок, то и дело выглядывающий во внешний мир: «А что тут у вас? Интересное? Нет⁈ Тогда устроим шалость!» Это выглядело так забавно, что девушка не могла удержаться от улыбки. А Косса бросал на неё хитрые взгляды, и она не сомневалась — сегодня же ночью он устроит ей каверзу. Не обидную и такую смешную, что она сама будет смеяться над собой.
— Ну-ка, уважаемый, — Косса окликнул возницу, — останови около того магазинчика.
Кок распахнул дверцу, спрыгнул на мостовую и махнул рукой девушке.
— Сиди, я быстро. Надо нашему капитану кое-что прикупить.
Стелла осталась ждать в экипаже. Улицы, не по вечернему людные, шумели прибоем. Нарядные люди, цверги, всякие другие существа полноводным ручьем текли мимо. Чудно одетые фонарщики зажигали огни, одевая улицы светом. Сама не заметив, Стелла задремала.
Во сне, где так же шумела толпа, она шла с Войдом под руку через площадь. Зимородок, одетый во всё чёрное, хмурился и кусал губы. А впереди над причальной башней горела яркая звезда.
— Это моя, — показал на неё снящийся Войд.
Девушка не нашла, что ответить. А Зимородок вдруг остановился и заглянул ей в глаза. Обнял и наклонился, чтобы поцеловать её. Стелла потянулась навстречу…
— Всё, — вдруг басом рявкнул Войд и тряхнул девушку за плечо.
— Приехали, просыпайся, — Зимородок заговорил голосом Коссы.
И Стелла проснулась.
— Задремала? Ничего, уже дома, считай. Еще десять минут, и по-нормальному ляжешь.
Косса помог ей выбраться из фаэтона. Подхватил сундучок, взял Стеллу за руку и потянул ко входу в причальную башню. В её широких коридорах было жарко, по-зимнему натоплено и пусто. Только за конторкой сидел ужасно расстроенный цверг.
— Что случилось, друг мой? — Косса ткнул несчастного пальцем в бок. — Объявили карантин? Или украли любимую вазу Подгорных владык?
Цверг посмотрел на них грустными глазами и шмыгнул носом.
— Это очень печально. Сегодня утром мой сменщик видел рядом с башней птицу Цу. Представляете? Тут была самая настоящая Цу. Если бы я поднялся на причал, я мог её увидеть. И удача не покидала бы меня целый год. А если бы угостил её хоть семечкой, мог загадать желание. И оно бы обязательно сбылось!
И цверг, всхлипывая, спрятал лицо в ладони.
— Ну, ну! — Косса похлопал унылого коротышку по плечу, — Еще увидишь. Цу летают тут каждый год. Лучше радуйся — значит, весна придет через несколько дней. Птицы — самая верная примета.
Лифт уже не работал. Они долго поднимались по бесконечной лестнице, и у Стеллы после пробежек в ходовом барабане совершенно не сбивалось дыхание.
— А она не человек?
— Кто?
— Хозяйка магазина, Сла.
— А… — протянул Косса, словно не собираясь отвечать. Пожевал губами, погладил переносицу, — ну да, не человек. Она демон удовольствий, работала у одного божка на островах. Влюбилась в заезжего морячка и сбежала с ним. Любовь, правда, быстро кончилась, а обратно её бы уже не приняли. Сла помаялась, присмотрелась к людям и цвергам, взяла кредит и открыла свой «Эдем». Говорят, хочет расширяться и сделать целую сеть во всех крупных городах. Что говорить — умница. Другая бы пропала: волшебных сил она лишилась, а к труду совершенно не была приучена.
— А ты её откуда знаешь?
— Возил для неё грузы пару раз. Ну и так, разные случаи были.
Причал встретил их порывистым, совсем не весенним, ветром.
— Иди спать, — Косса пропустил девушку вперед по сходням, — у тебя получился слишком длинный день.
Кок донес её сундучок до каюты, пожелал спокойной ночи и пошел в сторону камбуза. Легкой молодой походкой. Точно волшебство из «Эдема» было всё еще с ним.
Гамак принял Стеллу в нежные объятья. Никакого желания спать девушка не чувствовала. Вздохнув, она закрыла глаза и сразу же провалилась в бездонный колодец сна.
Она снова стояла на палубе Галеота. Напротив, на фальшборте, сидела белая птица и доедала печеньку. Посмотрела на девушку и тоненьким голоском сказала:
— Желание загадывать будем?
Стелла на секунду задумалась и ответила:
— Пусть Войд не уходит за своей звездой, — на мгновение смутилась, покраснела и уточнила, — я имею в виду, найдет её. Он ведь столько искал. Но потом останется и не исчезает.
Птица Цу качнула головой и громко хрипло каркнула….
Дальше Стелле снилась совершеннейшая чушь про игры в карты, жульничающий Косса и Войд, купивший магазин вязаных шарфов.
Впрочем, это не имеет значения — Стелла не запомнила ни один из снов этой ночью.
На Войда напала лень. Или не лень, а что-то другое. Он и сам не мог бы сказать, почему не спешил выйти в небо. Долго валялся, не торопясь вставать, очень неспешно позавтракал, поболтал с Коссой о каких-то ерундовых пустяках, выпил пару чашек кофе. Будто и не собираясь бежать по следу, указанному Черным незнакомцем. И только ближе к полудню вышел на палубу, лениво потягиваясь и зевая.
На корме что-то происходило. Оттуда доносился шум, громкий писк и глухие удары. Войд вздохнул и, не спеша, поднялся на ют. Меланхоличное настроение требовало совсем туда не ходить: есть старпом, она со всем разберется.
На юте толпа крыс раскатала запасной парус, порванный во время охоты на грозу, и теперь, вооружившись большими иглами, штопали полотнище. При этом громко галдели, пищали и бранились. Спиной к Зимородку рядом с парусом прохаживалась незнакомая подтянутая девица. Всматривалась в сделанную работу, и когда что-то не нравилось, свистом подзывала парусного мастера. Тыкала пальчиком в подозрительное место и неодобрительно качала головой. Крысы с верещанием бросались переделывать.
С Войда слетела вся сонная одурь. Шаг стал мягким, как у крадущегося тигра. Девица⁈ Симпатичная, на взгляд Зимородка, даже очень. Но это сейчас не имело значения. Она командовала на его кораблем! А этого он оставить не мог.
Зимородок бесшумно приближался к непрошенной гостье. Вот до неё десять шагов. Семь. Пять…
За три шага до неё Войд положил ладонь на рукоятку тесака. А незнакомка, будто почувствовав, обернулся.
— Доброе утро. Вот, решила пока парусами заняться.
Войд остановился, как вкопанный. Несколько секунд взглядом буравил девушку. Опомнившись, сбросил руку с ножа и, словно устыдившись, спрятал за спину. Кивнул, нервно дернув подбородком. Молча развернулся и пошел обратно, вбивая в палубу тяжелые шаги.
Зимородок спустился с юта и остановился около грот-мачты. Рукой изобразил странный жест, вроде собираясь что-то сказать, но не нашел слов, помотал головой и таким же деревянным шагом направился к камбузу.
Косса, колдовавший над большим котлом, обернулся к вошедшему капитану и вопросительно вздернул бровь. Войд плюхнулся на табурет, молча оглядел полку с бутылками и ткнул в неё пальцем. Кок опустил бровь и снова поднял уже две, на этот раз удивленно. Но просьбу выполнил: снял большую красную бутыль,
