Отведав борща, колдун, как обычно, начал икать, отыкавшись, по привычке попытался хитро подмигнуть Саватию Ничипоровичу, но неожиданно, скованный параличом, упал со стула с ложкой в руках.
Долго удивляясь необъяснимому выходу из конкурса всех участников за исключением Саватия Ничипоровича, авторитетное жюри было вынуждено присудить победу единственному претенденту.
Как единственному и неоспоримому победителю конкурса, Саватию Ничипоровичу была оказана честь бесплатной доставки в аэропорт для дальнейшего перелёта в пятизвёздочный санаторий.
Впервые увидев самолёт и совершив перелёт, да к тому же приземлившись непонятно где, Саватий Ничипорович испытал ужасный стресс, поэтому неописуемо проголодался, и прямо с трапа самолёта побежал в ближайшую закусочную, коей и оказался китайский ресторан «Утка по-пекински».
* * *
Появление странного типа со всклоченными волосами в изодранном купальном костюме, беспрестанно рыскающего по столам в поисках воды, вынудило Саватия Ничипоровича отвлечься от сладостных воспоминаний.
«Не один ли это из претендентов, от коих я благополучно избавился в первых три дня соревнований?! – мелькнула тревожная догадка в голове Саватия Ничипоровича. – Уж больно он похож на Охримея, ведуна из хутора Собачаева: волосы также всклочены, вид потрёпанный, лицо покусанное… Ну вылитый Охримей! Только ведь точно помню, скосил я его волчьей ягодой на бледной поганке с запечёнными кореньями топинамбура!» – мысленно рассуждал Саватий Ничипорович, наблюдая за хаотичными перемещениями Льва.
– Охримей, никак жажда замучила? – дабы развеять сомнения, окликнул Саватий Ничипорович судорожно поглощавшего остатки воды из забытого кем-то на столе стакана Льва.
– Какой я вам Охримей?! Вы что, за одно с этим пиратом и мартышкой?! – запыхавшись, прокричал Лев, хватая без разбора со стола и залпом выпивая стакан с мутным содержимым.
«Точно не Охримей! Да и откуда ему взяться тут? Я же собственными глазами видел, как его с коликами врачи уносили!» – мысленно рассудил Саватий Ничипорович, а вслух с улыбкой радушия, свойственной всем знахарям и целителям, добавил:
– Вижу, потрепала тебя жизнь, в хворь вогнала! Сидай, хлопец! Сейчас мы всё поправим!
– Что вы себе позволяете! То пират с мартышкой, то запорожский казак с гуслями! Так и есть, одна шайка! Я, между прочим, действительный корреспондент весьма влиятельного печатного издания! И попрошу относиться ко мне с подобающим уважением! Иначе я буду вынужден заявить протест! – наливая себе из бутыля в стакан мутное нечто, нервно трясясь и грозя указательным пальцем перед носом Саватия Ничипоровича, громко декларировал Лев.
– Да нет же, хлопец, опять ты всё из-за болезни путаешь! – не выдержал до сего момента сохранявший спокойствие Саватий Ничипорович. – Действительный корреспондент влиятельной газеты и лауреат значительного межрайонного конкурса на приз гетьмана Сагайдачного – это я, Саватий Ничипорович! А тебе, хлопец, там что-то пират с мартышкой наговорили, да и хворь врождённая в рецидив перешла, вот и болтаешь всякую непотребщину! Ну да не расстраивайся, случай, конечно сложный, но поправимый! Есть у меня верное средство от твоего лишая! – заключил уже менее воинственно Саватий Ничипорович, доставая из-за пазухи здоровенный, слегка заплесневелый лопух, и с размаха прикладывая его на лоб Льва.
– Банда проходимцев! Я выведу вас на чистую воду! – закричал разгневанный Лев, таская за усы Саватия Ничипоровича.
* * *
Некоторое время спустя медицинские работники в сопровождении полиции вели под руки выкрикивавшего протесты на различных языках Льва, чуть поодаль широкими шагами ступал Саватий Ничипорович, на ходу объясняя идущему рядом местному переводчику неоднозначность произошедшего рецидива редкой болезни.
– Так кто вы такой, как вы сказали? – переспросил озадаченно Саватия Ничипоровича щупловатый высокого роста испанец-переводчик.
– Я, сынко, заслуженный деятель медицины… нетрадиционной, – быстро и неразборчиво выговорив последнее слово, представился он. – Лауреат авторитетного межрайонного конкурса, – многозначительно добавил Саватий Ничипорович, но эта фраза пролетела мимо ушей записывающего на ходу в блокнот испанца переводчика.
– Как вы сказали? Деятель медицины… неотложной, кажется? – переспросил испанец-переводчик.
– А ты догадливый, как точно подметил: «неотложной», – радуясь новому титулу, охотно согласился Саватий Ничипорович.
– Так что послужило причиной столь агрессивного поведения этого господина? – закончив запись, спросил испанец-переводчик.
– К гадалке не ходи, рецидив редкого вида лишая! Весьма запущенная форма! – не задумываясь, вынес вердикт Саватий Ничипорович, – Видите, как его до сих пор трясёт и распирает, первый признак, что хворь в нём прогрессирует! – добавил он, указывая на подпрыгивающего и отчаянно жестикулирующего Льва.
– Как вы сказали… лишая?! – уточнил испанец переводчик, отложив записи.
– Да, редкий вид лишая, крайне опасная болезнь, давайте я вам запишу, – пояснил Саватий Ничипорович, беря у испанца ручку и делая запись в блокноте.
* * *
Тремя днями позже, возвращаясь из очередного патруля, Аристарх заметил приближавшийся к лагерю вертолёт.
«Никак воду с провиантом привезли», – подумал Аристарх, прибавляя ходу Ниссан Патролу.
Въехав в лагерь, Аристарх увидел, как сквозь расступившуюся команду по разгрузки вертолёта с трапа в сопровождении здоровенных парней в белых медицинских халатах резво выпрыгнул Лев. С густо замазанным зелёнкой ухом, одетый в балахон, сильно напоминавший смирительную рубаху, выкрикивая на различных языках, что это никому не сойдёт с рук и он обязательно напишет обо всём в весьма влиятельной газете, Лев нервно подпрыгивал, пытаясь высвободиться из плотно одетого балахона, заглядывал всем в глаза, будто пытаясь отыскать обидчика.
– Где вещи этого господина? – спросили медработники командира лагеря Карла, бережно придерживая разгулявшегося подопечного.
– Вот там! – показал он рукой на модуль. – А что с ним произошло? – удивлённо добавил он, изумлённо наблюдая странный вид и не менее странное поведение Льва.
– Перегрелся, душно тут у вас, – не вдаваясь в подробности, вкратце пояснили доктора.
За Львом с трапа вертолёта, с походной сумкой через плечо, вышел крепкий русский военный высокого роста, без признаков загара.
– Так вот ты какой, Аристарх! Весьма наслышан о тебе! – протягивая руку, приветствовал его вновь прибывший. – А я – Леопольд Гульнарович, прибыл на замену внезапно захворавшему Льву! – добавил он, крепко пожимая руку Аристарха.
