— Ты выкарабкаешься… ничего страшного. — томно проговорил старик, заляпанный кровью и чем-то еще, перезарядил оружие и продолжил, уже про себя, — Эх, зачем же ты вышел… Не понять мне этого.
В здании оставалось не более десяти человек, но все они, безоружные бежали в разные стороны, даже не думая о каком-то сопротивлении, Фьюзер их не трогал, и большая часть абсолютно безвозмездно выбралась из обители Бледного Медведя. Серафим добрался до широких дверей третьего этажа и, возведя стволы к потолку, попытался отрыть дверь ударом ноги. Но она не поддалась, с противоположной стороны слышались указательные восклицания, видимо дверь держали, подперев мебелью. Тогда, Шип не долго думая нацелил ружья перед собой и выстрелил… Крик, стон, звук разбитого стекла… Убийца, не убирая оружия, попытался открыть дверь с плеча, и это удалось, старый диван неуклюже сдвинулся в сторону. Когда он ворвался в комнату, два пожилых трупа валялись у самой двери, с гримасой ужаса, родившийся перед самой смертью, — одному из них, пуля пробила левый зрачок. На подоконнике стоял испуганный, толстый старик, жалкий и совершенно неповоротливый, с трудом влезавший между оконными рамами. Это не тот громила — «Медведь», терроризирующий целый район двадцать лет назад. Фьюзер не обращал внимание на непонимающий ужас босса мафии, а лишь жестом приказал ему слезть с подоконника. Трусливый и жалкий, он моментально исполнил просьбу, поднял руки к верху и следовал к противоположной стене кабинета, вслед за дулом одного из револьверов.
— Медведь, Медведь… Ты меня не узнаешь?
Молчание и испуганный взгляд человека, подбирающего наиболее подходящий ответ, для сохранности своей шкуры…
— Я спрашиваю тебя. Я, тот кому ты не дал выбора, как жить… Каким путем идти, тот, кого ты сам выбросил на дорогу, выгодную лишь тебе!
Фьюзер был в бешенстве, глаза горели алым пламенем, он был ужасно расстроен и зол, только из-за того, что не может придумать более ужасного и изощренного наказания, чем смерть.
— Шип…?
— Нет, у меня другое имя, гад! Фьюзер, имя которое дала мне мама!
При упоминании о матери, Медведь странно вздрогнул и еще больше перепугался, отскочил к дальней стенке, где стоял богатый сервант, наполненный всяческими коллекционными винами. Он бы и заорал, но не мог, ужас перехватил его глотку, Фьюзер мерно шагал прямо на него. Крепкая рука старика схватила «медведя» за шиворот дорогой рубашки и откинула на середину комнаты. Он крутился на месте, пытаясь перевернутся на спину и когда это сделал, увидел дуло револьвера, нацеленного ему в голову. И тут он обрел способность говорить, он вспоминал все «хорошее», что успел дать маленькому Фьюзеру, чему научил его, откуда вытащил… А Серафим и плакал бы от непереносимой душевной боли, но слезы толи закончились, толи испарялись на охваченном жаром лице. Рука сжимающая пистолет твердо знала, что следует сделать, выбор был давно определен. И он спустил курок… безжизненное тело рухнуло на пол роскошного кабинета.
По залитой солнцем дорожке весело бежал подросток, с сумкой наперевес. Он был одет в строгую синюю форму, был маленького роста и беззаботно напевал детскую веселую песенку. Впереди показалось угрюмое здание городской тюрьмы, но он нисколько не смутился, осознав, что следующее письмо ему следует доставить именно сюда. У больших ледяных ворот, не уступающих по прочности синтетическому пластику, его остановили, как и полагается. Из маленького окошка в стене высунулось суровое лицо «начальника», он смерил взглядом парнишку, оценил его собранное волнение и в чем-то убедившись, пробормотал:
— Давай, что там у тебя… у меня обед вообще, в это время!
— Извините сэр, здесь только одно письмо. — сказал мальчик и протянул конверт весьма заинтересованному старику с грязно — серыми волосами.
С минуту он его рассматривал, а потом закачал головой, но ничего не сказал. Протянул конверт обратно, и лишь проживав, заявил:
— Этот умер… повесился пару дней назад. Даже суда не дождался…
— Вы уверены…?
— А что тут думать! Вот… последний покойник — Дарн Рэндайс, имя совпадает, чего еще нужно для уверенности?
— Да, но как это так…
— Да так, мылом и веревкой! — после этого заявления мальчик испуганно отскочил в сторону, перестав стоять на носочках ног. — Ладно, извини старика. Вот что, возьми это письмо, и отправь его по обратному адресу. Хорошо?
— Ладно! — с той же беззаботностью ответил ребенок и схватив письмо, побежал по улице, напевая все ту же песенку.
«…Прошу, дождись меня, я скоро приеду навестить тебя…»
Фьюзер Белерубиньян «Серафим»
17 Января 2007 года — 23:51
Episode № 7: New Bark Star
Coldness City, Tavern «Tail of Articuno» — 12 January 2007: 17:48
Вечерние тени тянули свои длинные руки, юноше стало не по себе. «Вчерашний вечер был, куда менее злорадней», — думалось ему и он вновь отпивал из алюминиевой банки только что купленного пива. Шагал он ровно, высоко подняв голову, не обращая внимания на весьма заинтересованные взгляды. Изредка он бросал встречным дамам, быстрое «Здравствуйте», а те даже не успев ничего понять, шагали дальше. Юный тренер из Нью Барка, сумевший добиться бронзовой медали Канто, несколько дней назад одержал свою первую победу в Ледяном Королевстве, быстро и уверенно. Восторга у тренера это не вызывало, никакой заинтересованности к дальнейшему развитию событий не было и вовсе, даже тот факт, что следующий бой пройдет в четырехугольнике, против действующего чемпиона, непобедимой Лоны Радон. На призывы друзей быстрее начать тренировки он либо не отвечал, либо говорил «Хорошо», уходил на улицу и покупал себе еще пива. В итоге, постепенно, его оставили в покое.
Митек шел по узкой улице Колднесса, затянутой серой дымкой, что скопилась у самых ног и быстро исчезала в канализационных люках. Здесь, в ледяных горах, такое бывает довольно часто. Тут всегда собирались ночные монстры, их непривычные для юноши голоса, резали и раздражали слух, но он старался не обращать на это никакого внимания, хотя почему-то вместо самого обычного гоготания птиц, ему чудились тоскливые потусторонние мелодии загробного мира, вытягивающих по капельке пота за каждую секунду. Митек остановился… опять… это случилось третий раз за неделю. Он гордо допивал свои пол-литра, пытаясь разглядеть в темных и редких силуэтах прохожих возбудителя своего бесстрашия. Но, они были самыми обычными горожанами и когда тренер это понял — продолжил путь.
После пережитых волнений, следовало как следует промочить горло, да и подкрепится чем-нибудь поскромнее, поэтому подросток свернул в сторону и оказался в уютной корчме, с неоновой вывеской над дверями — «Хвост Артикуно». По его собственному утверждению, которое никто не мог оспорить, в силу его большего опыта, здесь подавалось лучшее в Северном Колднессе пиво. Главный зал «Хвоста» был сильно вытянут в длину, под окнами широкие скамьи; на них расселось несколько человек, наблюдая за каким-то матчем по телевизору, что был укреплен на противоположной стене. Народу было немного: троица — за длинным столом в середине, куда и осмелился ввалиться Митек, и несколько — за небольшими столами вдоль глухой стены. Кроме больших столов, как и в любом заведении, стояло несколько крошечных, в значительном отдалении от общего шума, чтобы желающие могли побеседовать более спокойно.
