и присутствие тут в качестве жильца, позволяло Бабкину легко забрать спрятанное при необходимости. Думаю, поздние возвращения связаны с тем, что Бабкин искал на них покупателя. Но, вернувшись за бумагами, он обнаружил, что вещи исчезли, а кроме того, его тут видели. Так что он запаниковал и решил исчезнуть. Либо залег на дно, либо сбежал за границу…
— А я тебе говорил! — Турухаев победоносно поглядел на Клавдию Семеновну, — Я сразу в нем что-то не то почувствовал!
— Ой шо ты начинаешь! — отмахнулась та и повернулась к Грише и Ковалю, — То есть вы думаете, шо бумаги в вещах?
— Вполне возможно.
— Тогда шо мы стоим?! Сеня — тащи лестницу! А я пойду пока в подвале свет вверну!
Семейство засуетилось и принялось доставать вещи. Авсен приволок стремянку, забрался на нее и полез на чердак. Клавдия Семеновна швырялась в комоде, ища лампочку. Раздался грохот. Охая, она поспешила к месту трагедии.
— Сеня! Ну шо ты творишь! Ты шо — убиться хочешь?
— Да чемодан просто не закрыт был!
Турухаев сидел на полу, растерянно глядя на разбросанные вещи, выпавшие из внезапно распахнувшегося деревянного чемодана.
— Шо? Не может такого быть — я их все лично запирала!
— Ну а этот был не заперт! — поднявшись, Авсен снова полез наверх, — Ну да! И этот тоже не заперт!
— А вы уверены, что запирали их? — Гриша взлетел на чердак и принялся дергать крышки чемоданов и сундуков, — Точно потом не открывали?
— Конечно уверена! Шо мне там лазить! Как положила, так и не трогала.
— Это плохо — значит там лазил кто-то другой…
— Воры?!
— Хуже… Идем в подвал…
Не дожидаясь окончания поисков лампочки, Коваль и Гриша бегом спустились в подвал, светя зажигалкой, и пробравшись через нагромождения рухляди, распахнули большой старый ларь.
— Тут тоже рылись… Все перевернуто… Вот же пи… роги какие!
Выбравшись обратно, Коваль огляделся по сторонам, как будто надеялся что тот, кто это сделал, еще где-то здесь, потом бухнулся на ступеньку, щелкая крышечкой зажигалки.
— Да. Обидно, товарищ майор… — Гриша присел рядом, — Зуб даю, что это ни хрена не воры. Уверен, мы правильно догадались и о роли Бабкина, и о месте положения бумаг. Но поздно…
— И шо теперь будет? — Клавдия Семеновна растерянно посмотрела на Авсена, — Шо? Все?
Коваль не ответил, мрачно сопя и сверля взглядом горизонт. Потом зажег зажигалку и посмотрел на пламя. Потом на Гришу и Клавдию с Авсеном. И резко защелкнул крышку.
— Отставить панику, товарищи! Еще раз проговорим ситуацию: Бабкин украл бумаги, предположительно, с целью дальнейшей их продаже иностранной агентуре. Но из-за внезапной возникшей сердечной привязанности гражданки Варениковой к товарищу Турухаеву происходит цепь событий и сделка срывается — Бабкина застают возле комнаты капитана Вареникова, он попадает в милицию, после чего скрывается в неизвестном направлении, потому, что понимает, что обозначил свой интерес и его в любой момент могут начать подозревать.
Вероятно, ему пришлось объясняться с покупателями и он вынужден был рассказать, что бумаги были спрятаны в вещах из той комнаты. Покупатели посылают своего человека, скорее всего под видом командировочного или отдыхающего, который обыскивает дом, находит бумаги и скрывается с ними. Так?
— Так! — кивнул Гриша, — И теперь их ищи-свищи…
— Тогда вопрос — что дальше?
— В смысле?
— В прямом… — вскочив, Коваль начал прохаживаться туда-сюда, — Почему нет никаких последствий? Почему они нигде не всплыли в том или ином виде? Не для коллекции же им нужны эти бумаги? Они должны были их как-то использовать. Если они у них есть…
— Вы думаете, товарищ майор, что они не у них? Что они их не нашли?
— Да. Я именно так и думаю. Гражданочка — вы точно убирали вещи только на чердак и в подвал? Точно ничего не подарили, не сдали в музей, не продали?
Клавдия Семеновна замерла, вращая глазами от напряжения, потом они с Турухаевым синхронно воскликнули: «Сервант!» и кинулись в дом.
— Сервант, товарищи! Я, дура, про него совсем забыла!
— Вещи в серванте?
— Нет — в кладовочке! Когда Авсен ко мне переехал, он свои мебеля привез. Квартирка маленькая — все расставляли как получалось. А сервант — огромный!
Подбежав к монументальному дубовому серванту, Клавдия Семеновна принялась вытаскивать из него посуду и фарфоровые статуэтки.
— Мы эту гробину туда-сюда — нигде не помещается. Пришлось им кладовочку задвинуть!
— И вы его с тех пор не трогали?
— А как его тронешь? Куда? Мы даже когда ремонт делали — обои за ним не клеили! Он пудов десять весит, плюс наложено в него!
— То есть, даже если агент знал про кладовку, ему туда в одиночку было не добраться?
— Да ему и вдвоем не добраться. Нам бы вчетвером его подвинуть. Сеня — выноси стол! Он тут мешает!
Закончив разгружать посуду, Клавдия Семеновна уперлась в бок серванта, скользя тапками. Остальные кинулись помогать. Некоторое время казалось, что все их усилия бесполезны, потом, наконец, влипшие в слои краски ножки серванта с хрустом отделились от пола и он нехотя пополз в сторону.
— Да… — Гриша, тяжело дыша, утер пот и посмотрел на борозды на половицах, — Незаметно и в одиночку туда точно не проникнуть… Ну — что там?
За сервантом обнаружилась затянутая пылью и тенетами облезлая дверь. Ключ от нее давно потерялся, так что пришлось ломать. Своротив топором простенький замок, Коваль открыл кладовку. Она была набита вещами которые, видимо, в подвал или на чердак убрать не решились. Книги, конспекты из мореходки, огромная модель броненосца из картона, боксерские перчатки и награды с различных соревнований. Коваль осторожно покрутил модель, заглянул в перчатки, подергал шпагат, которым были перетянуты тетради, охлопал старый выходной костюм. Потом осторожно, словно боясь спугнуть, снял с полки кубок.
Судя по табличке, это была награда победителю флотских соревнований по боксу. Полированная латунь давно потемнела, а на надписи явственно выступил припой, которым заделывали неправильно выбитую букву. Венчала кубок литая боксерская перчатка, навинченная на резьбовую шпильку, проходившую через кубок и удерживавшую составные части кубка вместе. Отвинтив навершие, Коваль снял крышку и заглянул внутрь.
— Ну шо там? — не выдержала Клавдия Семеновна.
— Есть что-то…
Запустив руку внутрь, Майор извлек тугой пакет и разорвав его, просмотрел содержимое.
— Да! Они!
— Сенечка! — Клавдия обняла Авсена так, что у того что-то хрустнуло, — Ну шо — все? Вадик невиновен? Вы его вернете?
— Сделаем все возможное… Документы надо изучить…
Коваль посмотрел на Клавдию Семеновну, отвернулся к стене и достав толстую клеенчатую тетрадь, открыл и прочел последние страницы.
— Документы, как я сказал, надо будет еще изучить, но дневник Иваркина содержит
