Повторив приём по закупке водки и закуски, вся дружная компания молодцов проникла за эту выгородку. Было жарко, курсанты спешили по своим делам. Пить и есть никто не хотел и половина закупленной выпивки оставалась нетронутой. Проблему, что делать с этими остатками неудачного пира очень просто решил Дробатов Валера. Он нашёл лист фанеры и под общее одобрение товарищей кусочком смолы написал: - Водка, колбаса и батоны качественные! Кто найдёт, пусть смело откушает во здравие моряков-подводников! Рядом, прикрыв газеткой, курсанты разместили угощение.
Около 23.00 час., возвращаясь из увольнения в училище в хорошем настроении, но голодные как волки, товарищи Антона вспомнили о своём, может статься, невостребованном подарке. Посещение места трапезы их призрачных надежд не оправдало: ни водки, ни колбасы, ни батонов там не оказалось. Правда, разочарование курсантам несколько скрасила надпись на другой стороне фанеры: - Спасибо! Выпили, закусили, не отравились!
Не теряя времени, на Балтийском вокзале в дежурном магазине ребята купили три огромных тридцатикопеечных батона. Уже в стенах училища, обсуждая приключение, они с завидным аппетитом, запивая водой из кранов, их слопали. Событие стало традицией и память Антона всегда, когда был голодным, дразнила его аппетит запахом и вкусом чудесных изделий пекарей Ленинграда.
По пятам за весной шло лето. Всхожесть семени наук, заложенных в курсантские головы, пристально проверялась именно в этот период времени существующей в училище системой зачётов и экзаменов. Не выдержал испытаний экзаменами по высшей математике курсант Медведев Б. и был отчислен из училища. Хороший товарищ с мечтательным поэтическим складом характера, он остался в памяти однокашников ощущением потери щемяще запоминающейся.
Если все зачёты, экзамены и люди, стоящие за ними, были вполне принятными и предсказуемыми, то диамат и недремлющий фон Штофф тревожил и побуждал инициативу курсантов в поиске путей, гарантирующих положительный счёт в их пользу при встрече с ним на зачётном испытании.
- Вы посмотрите, преподаватель по высшей математике Канн – сугубо гражданский человек, выполняя нашу просьбу, перед экзаменами продиктовал все 60 контрольных вопросов по дифференциальному и интегральному исчислению, - как факт резюмировал Коля Суриков.
- А чего стоит его исчерпывающий, изящный ответ на наши назойливые уточнения – « В каком порядке эти 60 вопросов будут стоять в экзаменационных билетах?»
- Согласно порядку, мной продиктованного их перечня! – Коротко и ясно! Человек он честный и откровенный, ожидающий, что мы свои знания на экзамене утаивать не будем!
- Хм, а чем хуже начальник кафедры навигации? Он без лишних разговоров нам выдал 15 вариантов экзаменационной прокладки! Мы, как проклятые, три дня «парились» на кафедре, прокладывая крюйс-пелеги, учитывали дрейфы и течения, вслушивались в эфир радиопеленгов маяков. По высотам и азимутам небесных светил вычисляли своё место по морям и океанам в 15-ти вариантном сочетании условий плавания корабля. Но!… – на экзаменационной прокладке троек не было! – в свою очередь напомнил недавнее событие Овчинников Володя.
- Да чего там рассуждать, - продолжил воспоминания Лёня Позолотин – полковник Быков, начальник кафедры строевой и стрелковой подготовки и тот, в нескольких словах, выдал тайну секрета получения отличных оценок:
- Бойцы, не бэ! Все ваши пятёрки сидят на кончике носка ботинка на ноге, вытянутой в строевом шаге, на тридцатисантиметровой высоте от асфальта. Поняли!?
- А помните? – Наш главный гидрометеоначальник? – тот сразу же, не колеблясь, на один час выдал билеты и сказал:
- Можете переписать. Вопросы билетов помогут вам сконцентрировать усилия на ключевых разделах изучаемого предмета. Я полагаю, что, в целом, на погоду Земли это событие никакого влияния не окажет! – поспешил замолвить хорошее слово о полюбившемся преподавателе Слава Овёс.
- До чего уж строгий начальник кафедры морской практики и тот на консультации «случайно» оставил портфель с билетами, а сам более получаса перекуривал с курсантами на площадке входного трапа. А этот «фон Штофф» кроме своего: «всё вертится и крутится, и ничего на месте не стоит», ни черта нам не предлагает! – подвёл итог разговора Марк.
- Есть план, - сказал старшина класса Саня Щепкин, - будем крутиться! – Нужны четыре быстро пишущих добровольца – один из них хороший гимнаст. Вы помните, как весь класс сидел «без берега»? Дабы не повторять ошибок, в детали предстоящей «операции» будут посвящены только эти товарищи.
Курсанты уже начали сознавать, что секреты дурных вопросов не терпят, посему седели и помалкивали.
Далее события развивались согласно разработанному плану. Его сценарием предусматривалось во время подготовки к экзамену незаметно открыть шпингалеты на одном из окон второго этажа кафедры диамата. По пожарному водяному стволу, опущенному из окна третьего этажа классных помещений, гимнасту предстояло спуститься на второй этаж именно к этому окну и, проникнув через него в помещение кафедры, изнутри открыть французские замки входных дверей и впустить своих товарищей.
Кафедра была не секретной, под охрану не сдавалась, злополучные билеты лежали в ящике стола её начальника. Максимум через час всё приводилось в исходное положение: переписанные билеты занимали своё место в ящике, окно и двери закрывались. Затем «диверсанты» подымались на третий этаж уже по лестнице, выбирали пожарный рукав и вместе с товарищем, поставленным на «шухере», уходили спать.
Всё произошло бы именно так, если б не вмешался роковой непредвиденный случай. Бдительная старушка – дворничиха из соседнего через улицу дома, имеющая опыт отлавливания диверсантов ещё во время войны, в призрачном свете белых ночей заметила человека, проникающего в училище. Не подымая шума, обо всём увиденном она сообщила дежурному по училищу.
Дежурный офицер по тревоге поднял боевой взвод и те с оружием в руках, выполняя приказание, стали ломиться в дверь класса, где у пожарного ствола бдел Боря Македон. Он успел подать сигнал тревоги, переписчики экзаменационных билетов сумели успешно замести следы и «унести» ноги. Поняв, что против силы не попрёшь Македон сдался на милость победителей, но хранил молчание и соучастников не выдавал. Дознание отложили до утра. Арестованный Боб сидел в дежурке. Утром ему предложили альтернативу: рассказать всё, как было или не быть ему курсантом.
В связи с патовым положением Щепкин «со товарищи» посыпали головы пеплом и пошли сдаваться. Повинную голову, как известно, меч не сечёт, но задница, «отдуваясь» за дурную голову, получила сполна! Решением начальника училища непосредственные виновники происшествия получили по 10 суток ареста с содержанием на гарнизонной гауптвахте, но в училище остались.
