…В сотый раз загорелась яркая лампа, и поток мощных лучей с жужжанием и свистом прорвал «люк» в следующий мир. Профессор взглянул на хронометр: было четыре часа утра. Затем он взял меня под руку, и мы одновременно вступили в поле действия четырехметровых волн.
Раздался привычный взрыв, выбросивший нас за пределы пространства в абсолютную тьму.
* * *
Это был головокружительный момент, похожий на провал в бездну. Мы прыгнули, вытянув вперед руки, и упали с высоты не более двух метров. Опустившись на почву, мы остались лежать ничком, не осмеливаясь поднять голову.
— Вы невредимы, Брайт? — тихо спросил профессор, но мне показалось, что его голос прозвучал более звонко, чем обычно.
Я нащупал в темноте его руку и ответил:
— Да. А вы себя как чувствуете, мистер Брукс? Не ушиблись?
— Нисколько. Все прекрасно — перчатки защитили руки и смягчили падение.
Наши глаза, привыкшие к сильному освещению коттеджа, ничего не различали в этой кромешной тьме. Сзади нас, журча и искрясь, изливались потоки волн резонатора. Через «люк» мы видели яркий объектив и смутные очертания кусочка нашей родины.
— Выключите резонатор! — скомандовал профессор.
Я нащупал в сумке рычажок, два раза повернул его и нажал кнопку. Тотчас же раздался удар, подобный стуку захлопываемой крышки пустой деревянной коробки. И маленькое отверстие, связывавшее нас с нашим миром, исчезло…
— Давайте сядем, Брайт, и обсудим положение, — сказал профессор. — Мы не ослепли, иначе бы не видели отсюда света резонатора. Возможны три варианта: первый — здесь всегда темно, второй — теперь ночь, третий — световые волны этого мира не соответствуют устройству наших глаз. Ба! — воскликнул он. — Мы настолько растерялись, что упустили из виду самые простые вещи — ведь у нас же с собой электрические фонари!
Он порылся в своей сумке, и через мгновение яркий луч прорезал черное пространство и быстро исчез.
— Все в порядке. Но не будем злоупотреблять светом — мы не знаем, кто нас окружает. Необходимо быть крайне осторожными. Двигаться тоже не следует, чтобы не свалиться с горы или не упасть в яму. Посидим спокойно и обождем. Если положение не изменится, подумаем, что делать дальше.
Было очень жарко, но не чувствовалось, однако, ни малейшей духоты. Необычайно свежий, пропитанный озоном воздух действовал опьяняюще. Голова кружилась, пульс участился. Ощущение бодрости и энергии повышалось до степени энтузиазма. Хотелось двигаться, прыгать, петь, кричать.
Прошло около часа. Внезапно вдали что-то засветилось. Это было отражение на верхушках гор вспыхнувшего на противоположной стороне горизонта зарева. Свет быстро усиливался, и показался выпуклый край луны.
— Прекрасно! — обрадовался профессор. — Есть луна, значит, будет и солнце! А это еще что такое?…
Я увидел в другом месте более яркое зарево. И вскоре появилась еще одна — огромная — луна.
Не успели мы налюбоваться этими светилами, как горизонт вспыхнул в новом месте, и показалась третья, на этот раз меньшая луна… Мы вскочили, переводя глаза с одной на другую. Стало уже настолько светло, что можно было читать книгу. Нашим глазам открылся своеобразный ландшафт.
— Какая красота! — воскликнул профессор. — Трудно представить себе, чтобы нечто… но что же это наконец?!
Я обернулся и увидел одновременно выплывавшие… еще две луны.
— Пять лун! Где это видано! Если бы на Земле знали…
— Стоп! Вот шестая…
Но профессор ошибся — это не была луна, появлявшееся светило походило на широкий язык, который вытягивался под углом вверх. Причем он был не сплошным, а состоял из нескольких слоев.
— Кольца?… Неужели же…
Вскоре показалась выпуклость огромного шара. Он быстро выплывал, его исполинские размеры все увеличивались…
— Сатурн! Совершенно похожий на наш! Но какой гигант!
— Потому что близок. И наш достаточно велик. Земля могла бы катиться по его кольцам, как мяч по шоссе…
Еще несколько минут — и «Сатурн» целиком предстал перед нашими изумленными взорами. Его размеры потрясали; площадь ядра казалась в сотни раз больше нашей Луны, а вместе с кольцами светило занимало громадную часть неба. В довершение ко всему продолжали показываться в разных местах горизонта все новые луны…
— Но сколько их! Когда же будет конец?…
— Пока восемь. Будем считать дальше…
За восьмой выплыла девятая, за нею десятая… Вскоре появилась и одиннадцатая…
Поднимаясь, «Сатурн» и луны приобретали серебристо-блестящий отлив. Стало светло, почти как на Земле в облачный день. Но это был совершенно иной свет… Некоторые луны начали уже опускаться, зато появились еще две новые…
— Это еще не все — завтра, Брайт, вы увидите солнце, по сравнению с которым наше дневное светило покажется жалким пигмеем!
— Почему?
— Солнце-геркулес! — вдохновенно продолжал профессор. — Какой массой оно должно обладать, чтобы удерживать на таком близком от себя расстоянии эту гигантскую планету с ее спутниками!
— Но из чего вы заключаете, что они близки?
— Как «из чего»? — поразился профессор моей недогадливости. — А сила освещения «Сатурна» и лун? А температура сгружающей нас атмосферы?
«Сатурн» между тем приближался к зениту, сверкая, как полированное серебро. Окружавший его световой ореол образовал новое гигантское кольцо с исходившими радиально лучами, наподобие северного сияния. Оно заняло не менее трети неба. Ослепленные, мы могли продолжать свои наблюдения, только надев черные очки.
Луны приближались к горизонту и одна за другой исчезали. Перейдя свой зенит, «Сатурн» начал быстро опускаться. Ореол поблек, сила света уменьшалась, серебристый отлив становился матово-желтым.
— Я жду с нетерпением утра, — сказал профессор. — Ждать осталось недолго. Предлагаю вам, Брайт, поспать.
После непродолжительного спора я подчинился авторитету профессора и устроился на ночлег.
Спать почти не пришлось.
— Брайт, солнце!
В расплавленном металле горизонта красовался огромный багровый шар. Вершины гор горели в огне. Не теряя времени, мы достали приборы и занялись наблюдениями.
Внезапно подзорная труба выпала из рук профессора. Я обернулся. Джемс Брукс застыл с мутно-неподвижными глазами.
— Что с вами, мистер Брукс?
— Смотрите! — отрывисто бросил он, протянув вперед руку.
На горизонте лежало второе солнце, раз в десять больше первого!
Безмолвно наблюдали мы оба светила, пока выплывавшее из-за горизонта третье солнце не вернуло нам дар слова.
— Мистер Брукс! — закричал я. — Что это значит? Куда мы попали?…
