раньше и вовсе отбиться не мог.
Дракон нанизал на десертную вилочку кусочек остро пахнущего лакомства, положил в рот и замурлыкал. Хотя нет. Мурлыкал Филипп, дерзко запрыгнувший к Императору на колени и старательно бодавший его упрямой головой. Бедный Рактий разрывался в выборе предпочтений. Кот требовал ласки, сыр — сосредоточия на вкусовых рецепторах. Победил Филипп. Дракон, почуяв в зверьке родную кровь, забыл о лакомстве.
— Какой милый у тебя питомец, Агапи. Отец рассказывал, что он и разговаривать умеет. Кровью с ним ты поделилась?
— Дедушка. Надо проверить, не приходится ли он теперь тебе братом, — рассмеялась я и рассказала, как Тес’шас лечил котику лапки.
— Родич! — Император мягко прижал к груди котика, а тот, жмурясь от удовольствия, не забыл показать мне язык.
Люблю их всех. И драконов, и котов.
Осмотрев дом, ответственные чины постепенно начали стягиваться в холл. Вышла и лэра Перси, облюбовав тихое местечко в тени какого-то раскидистого растения. Пару раз в приоткрытых дверях, ведущих во внутренние помещения, мелькало чьё-то любопытное лицо. Все ждали решения Императора.
— Что решили, господа советники? — ссаживая Филиппа с колен, обратился Рактий к своим сопровождающим.
Из группы вышел высокий дракон. Его развитую мускулатуру не мог скрыть даже форменный сюртук. Широкие плечи, плоский живот. Крепкие бёдра, которые плотно облегают брюки с атласными лампасами. Прямо Шварценеггер драконий. Несмотря на то, что был он моложе других, многие смотрели на него с явным почтением. Похоже, дракончик высокий статус занимает в иерархической лестнице. Ох, и любит этот народ чинопочитание. Прям в крови у них потребность осознания кому сколько раз «ку!» делать.
«Это брат Ол’лии — Ир’ркус», — мысленно отрекомендовал мне родственника папочка.
«Будущий управляющий банком?» — вскинулась я, помня о своей просьбе.
Рактий ничего не ответил и переключил внимание на докладчика.
— Таким образом, арендуя это здание, мы можем сэкономить на проживании, централизованном питании и транспортных расходах сотрудников до тридцати процентов от изначально выделенных на эту статью расхода средств. Также этот филиал можно рассматривать как отделение для прохождения практики студентов и выпускников финансовых университетов обоих полов. В здании есть возможность выделить крыло для проживания юных леди, где дамы-патронессы легко смогут присматривать за ними в нерабочее время. — Докладчик оторвал взгляд от конспекта и добавил уже от себя: — Да и соблазнов в этом мире меньше, чем, к примеру, на Земле, куда обычно командируем только проверенных и устойчивых к стрессам коллег.
«И этому матушка-Земля не угодила! Что им всем неймётся-то? На себя посмотрите, господа хорошие!» — мысленно взвилась я, но папенька ментально шикнул, слегка прихлопнув себя по коленке, и мне пришлось свернуть виртуальный митинг в защиту родного мира.
Претендент на должность управляющего закрыл большой блокнот и резюмировал:
— Исходя из вышеизложенного, в предложенном для аренды здании можно открывать новый филиал Гарранд-банка.
— Почему аренда? — удивилась я. — Изначально разговор шёл о продаже дома.
— Увы, юристы твоего Альфреда нашли пункт, запрещающий продажу строений, стоящих на королевских землях. Земля городской площади и её окрестностей это собственность короны, — тихо объяснил мне Рактий и, повернувшись к свите, громко объявил: — Оформляйте документы аренды на максимальный срок. Девяносто девять оборотов. С разовым внесением суммы и с условием дальнейшего продления.
Наверное, плата за такой срок аренды покроет долг покойного канцлера, и я смогу простить себе его смерть, мелькнула успокаивающая мысль.
— О чём загрустила? — приобнял меня Рактий. — Готова к завтрашнему приёму по случаю коронации?
— Как пионер, — на автомате ответила я, задумавшись о превратностях судеб и внезапности смерти.
Как там у господина Булгакова мессир Воланд говорил? «Человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!» — как-то так, кажется.
— Дочь, объяснись! — рыкнул папочка, отвлекая от грустных дум.
— Пионеры — это такие… — начала было я, но дверь распахнулась, и в холл вбежал запыхавшийся король Заозёрска Предгорного Альфред какой-то там.
Телохранители Рактия рванули на перехват непонятного субъекта, а я, испугавшись за жизнь побратима, забыв о горячо любимой папочкой субординации, бестолково заорала команды:
— Куда?! Не сметь! Стоять! Смирно!
От моего вопля замерли все. Даже тяжело дышавший побратим. Телохранители опомнились первыми и пусть уже не так стремительно, но продолжили своё движение по направлению к нарушителю спокойствия.
— Отец, да скажи ты им! — чуть не плача повернулась я к Рактию.
— А что сказать? — спросил дракон, не зная сам, что цитирует героя популярнейшего фильма.
— То, что это король.
И опять все замерли. На сей раз от удивления. Только Альфред поправлял одежду, приглаживал волосы и пытался восстановить дыхание. «Пацан, как есть пацан», — подумала я и пошла вслед за отцом, отчаянно пытаясь вспомнить, кого кому надо представлять.
Мужчины обошлись без посредников. Король щёлкнул каблуками, коротко кивнул, изображая поклон, и, отринув лишние титулы, представился:
— Альфред Зеттин-Енский, король.
— Рактий вар Фламери, император, — так же просто ответил отец, тоже щёлкнул каблуками и так же коротко кивнул.
Я облегчённо выдохнула и, решив взять на себя роль гостеприимной хозяйки, предложила:
— Господа, давайте пить чай.
Господа послушно сделали несколько шагов к чайному столику, где уже суетились слуги. Домоправительница не даром ест свой хлеб — тихой сапой из затенённого угла лэра Перси умело руководила доверенным ей коллективом. Стол поменяли на больший, кресло притащили удобное, добавили посуды и закусок. А вот дислокацию не меняет, в столовую не зовёт. Наверное, там спешно накрывают ужин.
За нашими спинами хлопнула входная дверь.
То, что Пубок бегает медленнее своего молодого друга, вполне понятно, а вот почему гвардейцы за королём не поспели — это вопрос. В проёме двери, опираясь на косяк, стоял запыхавшийся тайный советник, а за его спиной маячили три солдата личной охраны короля.
Увидев своего друга и повелителя в окружении незнакомых людей, бывший наёмник побледнел и замер. А вот телохранители папочки привычно сорвались охранять, предотвращать и исполнять свой служебный долг. Очень уж им сегодня хотелось кого-нибудь на лоскуты порвать.
— Стоять! — уже привычно ору я и бегу следом, а потом, повернувшись к отцу, капризно: — Па-а-ап, ну скажи им.
— Что сказать-то? — ехидно щурится Рактий.
— Это мой друг и тайный советник господин Пубок! — громко представил своего бывшего командира Альфред всем присутствующим и, подойдя
