Что ж, тут все было правильно. Одно лишь тревожило. Если вдруг именно Сильвия прикончила Хадсона, то я становился сообщником убийцы Но в это трудно было поверить! Будь девушка виновата, не стала бы она прибегать к моей помощи. Уже летела бы в Южную Америку, сэкономив пятьсот долларов.
— Это все, что мне надо совершить? Ни алиби вам не надо выдумывать, никаких там фальшивых паспортов доставать или чего-либо в этом роде?
— Нет.
Сильвия подняла на меня золотистые, полные тоски глаза. Я вздохнул:
— Хорошо. Итак, какой адрес?
Она назвала мне адрес небольшой гостиницы в Сакраменто. Я положил доллары в бумажник и встал.
— И вы полагаете, что такая мелкая услуга стоит столько денег? Хватило бы за глаза и четвертака!
— Это с вашей точки зрения. Сразу видно, что отнюдь не ваша жизнь поставлена на карту, Престон!
Сильвия направилась к двери.
— Если не возражаете, ухожу первой, — сказала она. — На тот случай, если вдруг вам придет в голову проследить, куда я направляюсь. А мне еще надо нанести визит кое-куда прежде, чем уеду из города. Сугубо личный визит.
Сильвия распахнула дверь, остановилась на мгновение, обернулась и сказала:
— Не забудьте, Престон! Моя жизнь в ваших руках!
Солнце освещало ее прелестный силуэт. Сильвия улыбнулась и закрыла за собой дверь. Затем я услышал, как в двери поворачивается ключ. Сильвия явно хотела подстраховаться, чтобы я не стал следить за ней. Она меня заперла. Я подошел к окну, увидел, как девушка садится в черную малолитражку с откидным верхом и отъезжает.
Машина исчезла, надо было думать, как отсюда выбраться, не привлекая внимания. Проще всего было бы вылезти из окна, но тогда пришлось бы давать объяснения прохожим, зачем это мне вдруг понадобилось. А я ведь даже не знал имени владельца квартиры! Принялся тщательно обыскивать квартиру, надеясь найти что-нибудь достойное внимания. Однако помещение оказалось безличным, как номер в гостинице. Даже если бы я нашел неизбежную Библию на столике у кровати, это меня отнюдь бы не удивило.
Тут вдруг раздался стук в дверь. Я осторожно подошел поближе. Затем опять постучали, потом послышался молодой веселый голос:
— Это «Эксельсиор», мистер!
— Что? — спросил я через дверь.
— Кофе из «Эксельсиора», мистер.
— А, прекрасно! — ответил я, стараясь говорить естественным тоном. — Но не могу открыть дверь. Она заперта на ключ.
Ключ повернулся в замочной скважине, и дверь открылась.
На пороге появился молодой человек с шевелюрой светло-соломенного цвета, в белом шелковом переднике: в одной руке он держал поднос, в другой — ключ.
— Его оставили снаружи, мистер!
Он протянул мне ключ, я взял его с несчастным видом. Юноша поставил поднос с кофейником на стол.
— Я не заказывал кофе!
— Это верно, мистер! Звонила дама. Она просила принести кофе ровно в десять тридцать.
И с озабоченным видом он спросил:
— Пить будете или унести?
— Еще как буду! — ответил я, улыбаясь. Протянул ему бумажку в пять долларов и стал ждать, что получу сдачу.
— Спасибо, мистер! Большое спасибо!
И он ушел, весело насвистывая.
Выпив кофе, я тут же ушел. «Воистину Сильвия Лефай все продумала, молодчина!» — подумал о девушке. Трюк с кофе мне очень понравился. Хорошо было рассчитано. Официант появился именно в тот момент, когда я уже стал серьезно беспокоиться, как выбраться из квартиры № 24. А у Сильвии оказалось достаточно времени, чтобы надежно скрыться от возможной слежки. Я поехал в город…
В центральном управлении полиции дежурный полицейский осмотрел меня с ног до головы так внимательно, словно искал повод арестовать. Судя по всему, я ему очень не понравился.
— Рэндалл у себя? — спросил я его.
— Сержант-детектив Рэндалл отбыл на задание. Что вам от него надо?
Это был новичок, я его ранее никогда не видел.
— Секретные агенты имеют дело только с теми, кто их завербовал. Мой босс — Рэндалл.
На лице полицейского изобразилась высшая степень презрения.
— Проваливай отсюда. Его здесь нет!
Я притворился озадаченным.
— Дело-то срочное! Может быть, можно поговорить с Рурке?
— Лейтенант Рурке? Из уголовной полиции? Старина, да его тошнит от таких типов, как ты!
— Наверное, у него с желудком не все в порядке. Сообщите обо мне. Скажите, Престон пришел.
Полицейский снял трубку и нажал на кнопку переговорного устройства.
— Лейтенант Рурке? Говорит дежурный. Тут один из наводчиков Рэндалла. Заявляет, что хочет с вами говорить. Престон его зовут. О! Понятно… Хорошо, лейтенант!
Уши у дежурного стали багрово-красными.
— Шутник, оказывается! Можете подняться. Кстати, шутник, — он слегка наклонился вперед, — мы с вами еще встретимся!
Я беззаботно улыбнулся и стал подниматься по лестнице. Сидя за столом, заваленным бумагами, Джон Рурке испепелял меня взглядом.
— Прежде чем ты откроешь рот, Престон, выслушай меня. В этом городе у полиции есть другие дела, кроме как с тобой шутки шутить! Если ты еще хоть раз посмеешь делать посмешище из дежурного полицейского, я тебе ноги переломаю!
— А он мне сказал, будто ты желудком маешься, Джон! — ответил я. — Право, не стоит нам из-за этого ссориться!
— Запрещаю тебе называть меня Джоном! Для тебя я только лейтенант Рурке, постарайся этого не забывать!
Да, лейтенант Рурке находился, судя по всему, в очень дурном настроении. Я прошел и сел на расшатанный стул, стоящий между двух столов.
— Ты меня разочаровываешь, Престон!
Рурке сунул в рот маленькую черную сигарету, он обожает такие, закурил ее и выпустил мне в лицо вонючую струю дыма.
— У нас с тобой случались некоторые небольшие недоразумения, но вот впервые за все время нашего знакомства ты решил прятаться бабе под юбку!
— Боюсь, что не понимаю тебя, Джон, — не спеша ответил я.
Когда слушаешь Рурке, никогда нельзя знать, чего именно он добивается. Если лейтенант что-нибудь утверждает, это может оказаться и вопросом, который он задает, и лишь большой хитрец в состоянии догадаться, какой смысл этому вопросу придается. Всякого рода вопросы Рурке задает уже тридцать пять лет, он провел тысячи допросов, и в процедуре этой большой дока.
— Прекрасно ты все понимаешь! Ты воспользовался миссис Уайтон, чтобы помешать Джилу Рэндаллу отравить тебе существование!
— Ты все не так истолковываешь. Рэндалл подслушал частный разговор и сделал из него собственные выводы.
— Рэндалл — отец семейства. Он не может позволить себе похерить двадцать лет беспорочной службы, задев самое могущественное семейство в городе.
